Этого еще не хватало!
Перед Лэнгом открывались три перспективы, в равной степени непривлекательные. Либо его притащат в помещение как раз к тому времени, когда сработает адская машина Джейкоба, либо он встретится лицом к лицу с великим магистром, либо и то и другое произойдет одновременно. Лэнг очень сомневался в том, что по отношению к нему мальтийские рыцари проявят свое традиционное гостеприимство.
— Скажите, мистер Рейлли, что у вас на уме? — услышал Джейкоб в телефоне. — Я не могу понять смысла вашего звонка.
— А я думаю, что понимаете, и очень даже хорошо, — ответил Джейкоб, вставив наконец ноготь в щелку между половинками пластикового корпуса электронного замка. Очень осторожно, чтобы не уронить само устройство и, что было бы еще хуже, батарейку, он развел половинки и осторожно подул. Если на контактах почему-то сконденсировалась влага, после этого она просохнет. Если нет, то у Лэнга могут возникнуть серьезные неприятности.
— Что вы хотите этим сказать? — с плохо сдерживаемой яростью спросил великий магистр.
Продолжая упираться, но так, чтобы не спровоцировать полицейских на грубость, Лэнг позволил им провести себя в приоткрытые ворота. Площадь за забором оказалась освещена с очень большим вкусом — невидимые светильники подсвечивали разнообразные монументы и фасады домов. Кипарисы колонной по два уходили в бесконечность. Вдали драгоценной россыпью переливались огни Рима.
Его вели к тому самому зданию, где они с Джейкобом побывали этим утром.
— Я сказал, нам с вами есть о чем поговорить, — повторил Джейкоб, складывая вслепую половинки электронного замка. Громадные ворота на другой стороне улицы начали медленно закрываться.
Он заставил себя медленно вдохнуть и выдохнуть. Опять пропала проклятая защелка. Джейкоб провел по краям корпуса пластмассовой фитюльки пальцами, которые вдруг сделались очень неловкими.
С негромким щелчком устройство закрылось.
Лэнг и полицейские находились менее чем в пятидесяти футах от дома.
— О, мистер Рейлли! — воскликнул мужчина, стоявший на пороге. — Да, но с кем же великий магистр?… — Не договорив, он повернулся и кинулся в дом.
— А мне любопытно, откуда великий магистр ордена Мальтийских рыцарей знает, кто вы такой, — произнес один из полицейских.
«Неужели орден сумел внедриться в полицию?» — подумал Лэнг.
Узнать это ему не было суждено.
В это самое мгновение ночь сделалась светлой, как день — день, озаренный дюжиной солнц. Раскаленный таран ударил Лэнга в грудь и сбил с ног, грохот взрыва плотно зажал ему уши мягкими, но необоримо мощными руками.
Неуверенно, как боксер после нокдауна, он поднялся на колени. Перед глазами мелькали разноцветные блики, словно какой-то шутник-фотограф мигнул прямо перед его лицом лампой-вспышкой. Уши заложило, будто Лэнг находился в пикирующем самолете. Он почувствовал, что хватка рук, которые только что волокли его в сторону этого самого дома, исчезла. Сам же он мог лишь предположить, в каком направлении остался выход с пьяццы, и, нетвердо держась на ногах, устремился туда.
К тому времени когда он добрался до ворот и проскользнул между сходившимися створками, прежде чем они успели сомкнуться, зрение начало понемногу возвращаться к нему.
Тут его схватили за руку:
— Сюда, дружище!
Он успел еще кинуть последний взгляд назад. Пьяцца теперь была озарена багровым пламенем, выросшим на том месте, где только что находился внушительный дом. Огонь отражался в стеклах окон стоявшей поблизости церкви. Ни одно из них не разбилось. А потом ворота защелкнулись, отрезав зрелище от взглядов посторонних.
Зрение и слух полностью возвратились к Лэнгу, когда они достигли подножия холма, — как раз вовремя для того, чтобы услышать завывания приближавшихся пожарных машин. Вновь обернувшись, он увидел мерцающее зарево, превратившее Авентинский холм в подобие Везувия. Любопытные поодиночке и группами высыпали на улицу и уже спешили на холм, чтобы посмотреть, что случилось.
Через несколько минут Лэнг и Джейкоб вновь ехали в поезде метро.
— Ты уничтожил весь дом, — удивленно сказал молчавший все это время Лэнг, — а в окнах церкви не появилось ни трещинки!
Джейкоб посасывал пустую трубку. Общественный транспорт в Риме относился к тем немногочисленным местам, где запрет на курение действительно заставляли соблюдать.
— Бомба оказалась лучше, чем я думал. Искусство, между прочим, не сводится только к картинам и скульптурам.
Лэнг не мог не согласиться с ним.
Они вышли на разных станциях, поскольку полиция (если, конечно, инспекторы успели прийти в себя и отдать соответствующие распоряжения) должна была искать двоих мужчин, а на одиночек обращать меньше внимания. Джейкоб — в Термини, где носильщик, которому было хорошо заплачено и обещано еще больше, бдительно караулил их дорожные сумки. Лэнг вышел в Тибуртине, откуда на автобусе компании «Аппиева дорога» доехал до Венеции, там переправился морем в Словению, далее попал в Вену, оттуда самолетом добрался до Парижа и улетел домой.
XIV
Выдержка из «Геральд Трибьюн», вышедшей на следующий день:
Римская достопримечательность разрушена взрывом
РИМ — Вчера было разрушено взрывом здание, принадлежащее ордену Святого Иоанна, более известному как Мальтийский рыцарский орден. Погибли великий магистр и несколько администраторов ордена.
В последние дни в штаб-квартире ордена было многолюдно — туда со всего мира съехались его члены на проходящие раз в пять лет выборы руководителя и высшего совета. К счастью, все приезжие в это время находились на торжественном приеме в Ватикане, иначе жертв оказалось бы гораздо больше, сказал нам представитель ордена, отказавшийся назвать свое имя.
Уцелели также трое сотрудников римской полиции, находившиеся на территории ордена в момент взрыва. Полиция воздержалась от комментариев о цели своего пребывания там.
Тот же самый представитель ордена сообщил, что причиной взрыва стала утечка из газопровода.
Название «Мальтийский» орден Святого Иоанна получил…
XV
Лафайетт-драйв, 472,
Атланта, Джорждия
Через месяц
Лэнг и Герт стояли на заросшем травой газоне и рассматривали дом. Лэнг считал, что это не очень удачное подражание викторианскому стилю, Герт видела что-то более близкое к современности. Но в любом случае дом был типичен для Энсли-парка, фешенебельного района Атланты, где каркасно-щитовые дома перемежались с коттеджами, выстроенными по сугубо индивидуальным проектам. Район, выстроенный, как считали его обитатели, в начале минувшего века, славился огромными дубами, извилистыми улочками, изрядным количеством парков и зеленых скверов и общей атмосферой, свойственной маленьким городкам. Там каждый знал всех своих соседей, а те в свою очередь знали, чем занимается каждый из них.