Однако об отце, к сожалению, больше ни слова. Закрываю дневник и ставлю томик на место. Заперев за собой дверь, я поднимаюсь наверх и снова оказываюсь в мамином гардеробе. Осторожно выглядываю, чтобы проверить, свободен ли плацдарм, выхожу из шкафа и закрываю раздвижную дверь.

Пробегая мимо кровати, я замечаю на тумбочке текущий том дневника, который мама еще не успела закончить. Вопреки всем предупреждениям рассудка, я возвращаюсь, открываю книжку и нахожу запись, сделанную пару дней назад, то есть в мой день рождения.

Самые страшные опасения стали реальностью. Я надеялась, что все эти истории не имеют под собой фактической почвы и что у него на пальце появится «З», как у всех нас. Я так боялась, что не решилась открыть ему правду. Бедный мой маленький Дэмиен! А теперь он знает, знает, что его отец… один из них.

Родители от меня отрекутся. Они всегда подозревали, что отец Дэмиена «не из их круга». Надеюсь, они не распространят свой гнев на мальчика. Ему и так придется чертовски трудно, и в Вилмор ему ни за что не поступить…

Уверен, в конце этого предложения было что-нибудь утешительное, вроде «не поступить этой осенью» или нечто подобное. Однако узнать это мне так и не удалось, потому что, услышав, как кто-то открывает дверь в спальню, я резко захлопываю книгу, кладу ее на место и, упав на пол, скрываюсь под кроватью. В комнату врывается мама. Она распахивает дверь так резко, что ручка ударяется о стену. Я осторожно выглядываю из-под свисающего пыльного покрывала. Подошвы маминых сапог топают по ковру, поднимая в воздух миниатюрные пыльные гейзеры. В руке у нее гипноизлучатель. Раньше он выглядел как потрепанный, но целый кусок дерьма, а теперь из корпуса торчат какие-то провода, и внутри что-то перекатывается в такт маминым шагам. О, черт. Пожалуй, ронять его на пол не стоило, но я же не виноват в том, что мама покупает такое ненадежное оборудование. Мама что-то бормочет под нос, очевидно, клянется никогда больше не пускать меня на порог лаборатории. Окинув комнату сердитым взглядом, она отодвигает дверцу шкафа.

Дождавшись момента, когда она оказывается уже в лифте, я выскакиваю из-под кровати и поспешно покидаю комнату.

3

Галантный Джентльмен, супергерой, одетый в безупречный охотничий костюм в английском стиле, помахивая стеком, неодобрительно смотрит на меня. Он не англичанин: мне доподлинно известно, что родился он в Золотом городе — я наводил справки, — но говорит с британским акцентом. С ним свора охотничьих собак — в этом и заключается его сверхспособность: он умеет говорить с собаками на их языке. Мне кажется, если вы серьезный человек, вы можете добиться успеха, обладая любыми сверхспособностями, даже самыми идиотскими. Естественно, сейчас с преступностью он уже не борется. Я столкнулся с ним в парке, где он каждый день дает уроки общения с собаками. В каком-то смысле он конченый человек — все, что у него осталось, это имя, заработанное много лет назад. Благодаря этому имени его собачья школа продолжает пользоваться успехом, хотя сейчас у него только два ученика. Оба они заняты — водят собак между статуями на Аллее героев. Аллея — мощеная плиткой дорожка, петляющая по всему городскому парку. По обе стороны дорожки стоят поражающие своей белизной статуи супергероев, которым, по легенде, удалось сделать для общества нечто действительно полезное, к примеру, уничтожить энное количество суперзлодеев. Мне известно, что одна из статуй изображает женщину, победившую дедушку Кэт, но как она выглядит, я не знаю.

Галантный Джентльмен окидывает меня оценивающим взглядом, замечает мою хлопчатобумажную спортивную кофту с капюшоном и мешковатые джинсы, и я вижу, как его нижняя губа дрожит от отвращения. Боже, надеюсь это не мой отец. Сузить круг подозреваемых не составило труда. Я провел час в библиотеке над подшивками старых газет, переснятых на микропленку, зайдя предварительно в магазин за перчатками — я хорошо подумал и выбрал черную модную пару, чтобы не вызвать подозрений, по крайней мере, пока погода холодная, — и список возможных кандидатов сократился до трех. Судя по скудным сведениям, почерпнутым из маминого дневника, мой отец не просто супергерой, а человек, бывший в то время на пике карьеры. Заголовками статей о его похождениях почти наверняка пестрели все городские газеты. Этим критериям соответствовало всего четверо супергероев, причем одним из них была девушка, которую, как мне показалось, можно было смело исключить.

В числе троих главных подозреваемых оказались: Галантный Джентльмен, Меч Правосудия и Малиновое Пламя. Все трое в числе наиболее добродетельных героев Золотого города. Никто из них не показался мне человеком, способным заниматься сексом с моей мамой в грязном общественном туалете на станции метро. Следовательно, дальнейшее сужение круга поиска невозможно без анализа структуры ДНК. Именно поэтому я и пришел в парк в поисках Галантного Джентльмена.

От пожилого господина попахивает нафталином и пастилками для придания свежести дыханию.

— Прошу прощения, — говорит он, по обыкновению, в нос, со своим фальшивым британским акцентом, — у вас здесь какое-то дело, молодой джентльмен?

Он произносит словосочетание «молодой джентльмен» с показной вежливостью, хотя в голосе чувствуется враждебность. Похоже, он не любит детей, по крайней мере, подростков. Я улыбаюсь ему, содрогаясь в душе. Что, если он мой отец и я унаследую его способности? Может, я их уже унаследовал и просто не знаю об этом, потому что не имею дела с собаками? Представляю себе, как мы с ним идем рядом, с одинаковыми свистками в руках и учим собак приносить палку. Впрочем, если у нас с ним имеется какая-то особая связь с собаками, свистки, наверное, не нужны.

Ф-у-у. Стараюсь скрыть отвращение, так как у меня здесь конкретное дело, на котором нужно сконцентрироваться. Казалось бы, оно не такое важное, так как я не собираюсь с ним общаться, даже если выяснится, что мой отец именно он. Я здесь не для того, чтобы налаживать с ним контакт. Но я должен знать. Выяснив, кто мой отец, я смогу понять, насколько серьезна ситуация с этой буквой «икс» у меня на пальце.

Поднимаю брови, изображая возмущение, и указываю рукой на кучку собачьих фекалий, лежащую неподалеку.

— И что вы собираетесь с этим делать? — спрашиваю я своим наипротивнейшим голосом. Одна из собак из его стаи, очевидно, решает, что я обижаю хозяина, и хватает меня за руку. Я этого не чувствую, пока перчатка не пропитывается слюной, а когда до меня доходит, мне становится крайне неприятно. Джентльмен многозначительно смотрит на собаку, и мне кажется, будто я вижу телепатические волны, которые передает его мозг. Вероятно, никаких волн нет, это лишь плод моего воображения, но собака, заскулив, садится.

— Отлично, Джек. Хороший мальчик. Мы не трогаем… незнакомцев.

— Собачье дерьмо — такой же мусор, как фантики, пластиковые бутылки и все остальное. Из-за таких, как вы, парк превращается черт знает во что, и настроение у гуляющих в нем людей портится. Надеюсь, вы собирались здесь убраться, — заявляю я, откашлявшись для придания веса словам.