— Что он сказал? — спросила Бриони, сдерживая вновь одолевший ее страх. На этот раз принцесса сделала над собой усилие, чтобы никто ничего не заметил. Она с трудом удерживала взгляд на фигуре коменданта замка, потому что ей очень хотелось всмотреться в темноту и убедиться, нет ли там убийц и предателей. Они кишели вокруг после убийства Кендрика, а после ареста Шасо вдруг попрятались. — Ведь мы нашли окровавленный нож. Вы спросили его об этом? Что он ответил?
— Что не скажет больше ничего, — ответил Авин Броун. Теперь комендант выглядел таким же усталым, как Чавен: он сгорбился и с трудом стоял на ногах. Было видно, что Броун с удовольствием присел бы, но Бриони не предложила ему сделать это. — Он просто заявил, что не убивал ни вашего брата, ни стражников.
— Не слушайте эту чушь, Бриони! — воскликнул Гейлон Толли. Он, видимо, рассердился не на шутку, но его гнев был обращен не на принцессу. — Разве невиновный станет отказываться говорить? Шасо мучает совесть. Хотя и странно, что у злодея может быть совесть.
— А вдруг он говорит правду, герцог Гейлон? — ответила Бриони и снова повернулась к Броуну: — Что, если он не единственный убийца? Все-таки удивительно — он один убил сразу троих.
— Не так уж и удивительно, ваше высочество, — возразил комендант. — Шасо опытный воин, а они не были готовы к нападению. Он застал их врасплох, нанес удар одному стражнику и тут же — второму. А когда второй стражник был убит, напал на вашего безоружного брата.
Бриони стало нехорошо. Она не могла слишком углубляться в подробности происшедшего. Бедный Кендрик — один, беззащитный — выставляет руки, чтобы защититься от человека, которого знал и которому доверял…
— И вы считаете, что в замке нет другого человека, способного совершить убийство или помочь Шасо?
— Я не говорил этого, моя госпожа. Я сказал, что, несмотря на все наши старания, мы не можем найти такого человека. С другой стороны, не стану утверждать, будто подобное невозможно. Даже ночью во внутреннем дворе остаются несколько сотен человек. Капитан Вансен и его стражники поговорили со всеми, осмотрели почти все помещения. Однако днем сюда приходят на работу в десять раз больше людей, и любой из них мог спрятаться, а потом, когда в замке начались тревога и неразбериха, убежать с места преступления незамеченным.
— Вансен? — Бриони пыталась сдержаться, но гнев все-таки вырвался наружу. — Сотни людей во внутреннем дворе не желали смерти моего брата! Зато есть несколько человек, которые вполне могли желать ее, и я знаю большинство из них.
Придворные заволновались, шепот стих. Сейчас в Тронном зале собралось куда меньше придворных, чем обычно. Многие остались дома, чтобы охранять свои семьи от убийц, а также от лихорадки.
— Несколько сотен человек, лорд Броун, — это лишь слова — продолжала Бриони. — Не станете же вы утверждать, будто глуповатый мальчишка, что привозит в замок репу из Марринсвока, — один из возможных убийц Кендрика? Надо искать того, кому смерть брата принесла выгоду.
— Сейчас, ваше высочество, вы… — Броун откашлялся и нахмурился. — Вы оказываете плохую услугу и мне, и себе. Безусловно, все, что вы сказали, — истинная правда. Однако, хотя под подозрением находятся практически все, не стоит оскорблять людей без причины. Прикажете запереть в тюрьму каждого, кто мог выиграть от смерти принца-регента? Таков ваш приказ?
Он обвел взглядом комнату. Наступила полная тишина. Придворные были напуганы, словно застигнутые грозой на лугу гуси.
Бриони вдруг захотелось призвать к ответу этих праздных, разодетых и разукрашенных людей. Но она понимала, что в ней говорят гнев и отчаяние. Один или два из них могут быть замешаны в заговоре, но остальные невиновны, и нельзя поступать с ними жестоко. Вельможи-землевладельцы не отличаются ни терпением, ни покорностью, а без поддержки аристократии Эддонам не продержаться.
«Мы уже потеряли отца и Кендрика, — сказала себе Бриони. — Я не могу позволить себе потерять еще и трон».
— Конечно же, я не хочу этого, — произнесла она, тщательно взвешивая слова. — Жестокие времена рождают жестокие шутки, лорд Броун, и я вас прощаю, но прошу впредь не поучать меня. Мне, возможно, не хватает опыта, но сейчас, в отсутствие отца и брата Баррика, именно я возглавляю Южный Предел.
Что-то промелькнуло во взгляде Броуна, но он лишь склонил голову:
— Я полон раскаяния, ваше высочество.
Бриони почувствовала, что силы покидают ее. Нужно выспаться; в последние несколько ночей принцесса отдыхала лишь урывками. Еще ей необходимо повидать Баррика. О, если бы старший брат был жив!… Не менее сильно она желала, чтобы вернулся отец — только он мог обнять и защитить ее. Бриони глубоко вздохнула. Не имеет никакого значения, чего ей хочется. В ближайшее время отдыха не предвидится.
— Мы все жестоко раскаиваемся, лорд Броун, — ответила коменданту принцесса. — Боги наказали нас всех.
Баррик проснулся, вздрагивая и плача. Он не сознавал, где находится и кто он такой.
Полный мужчина с угрюмым, но добрым лицом склонился над ним. Сначала принцу опять померещилось искаженное ненавистью знакомое лицо с пылающей бородой. Он завопил и попытался ударить врача. Но от слабости его рука лишь слегка шевельнулась, а крик прозвучал как приглушенный стон.
— Отдыхайте, — сказал человек.
«Чавен, — вспомнил Баррик. — Его звали Чавен». — У вас жар, но за вами ухаживают. «Жар? — подумал принц. — Это не жар». Весь замок горит, на них напали. Зло просачивается в замок сквозь щели.
«Бриони!» Он вдруг вспомнил о сестре и как будто снова родился: с ее именем вернулось и его собственное. Бриони обязательно должна узнать, ей нужно все рассказать. Он сделал усилие и произнес:
— Бриони…
— С ней все в порядке, ваше высочество. Выпейте это. По горлу разлилась восхитительная прохлада, но он забыл, как нужно глотать. Потом, перестав отплевываться и кашлять, он выпил еще немного.
— А теперь спите, ваше высочество. — Прохладная рука Чавена коснулась его лба.
Баррик попытался стряхнуть с себя руку. Ну как же они не понимают? Он почувствовал, что темнота снова засасывает его. Он должен рассказать им про призрачных людей, что наполняют замок, про пожары. Они прятались здесь много лет, а теперь вышли во всей своей силе. Возможно, враги уже совсем рядом, в нескольких шагах отсюда! А еще нужно рассказать Бриони про отца. Вдруг король сейчас отправится к ней? Что, если она, ничего не подозревая, впустит его к себе?
Темнота притягивала и засасывала Баррика, делала его текучим, как вода.
— Скажите Бриони… — только и успел он вымолвить, а потом соскользнул за границу света, в пылающие глубины.
Молодой Реймон Бек забыл обо всем, кроме Хелмингси. Два дня пути до Южного Предела, потом еще два дня до дома. Прошло полтора месяца, как он уехал оттуда, и сейчас он думал лишь о жене и маленьких сыновьях, не в силах сдерживать нетерпение.