У Каллиопы снова участился пульс. Это должен быть убийца Полли. На самом ли деле он умер? Ради благополучия общества ей следовало на это надеяться, хотя дело будет трудно закрыть и удовлетворения от проделанной работы тут не получишь.
— Вы все это записывали в досье? — спросила она.
— Да, конечно. Но большая часть записей находится в досье в больнице, возможно, что-то есть в моем личном архиве дома.
— Мы были бы вам очень признательны, если бы вы смогли посмотреть.
У нее появилось чувство, что это — прорыв, хотя она не поняла почему. Кому-то удалось потерять все записи о Джоне Вулгару, даже если это была случайность, стоило попытаться на них взглянуть.
— Просто из любопытства — он проявлял интерес к мифологии? К местным легендам?
Доктор Данией сощурил глаза и хихикнул, но невесело:
— Странно, что вы об этом спросили.
Угрюмая официантка швырнула на стол старомодный поднос с их счетом. Старик молча начал хлопать по карманам, потом с трудом вытащил бумажник.
— Наверное, мне следует сходить домой, — сказал он. — В том случае, если вы хотите посмотреть записи.
Он открыл бумажник и изучил его содержимое. Каллиопа поняла намек.
— Позвольте, мы заплатим, доктор. Мы очень благодарны вам за помощь.
Эти деньги ей не вернут, так что она платила своими. Каллиопа посмотрела на Стэна, но шансы на то, что он заплатит часть, были ничтожны.
— Мило, очень мило. — Доктор Данией махнул официантке и заказал десерт и кофе.
Когда официантка прекратила вращать глазами, выражая недовольство, что ей помешали, и отошла, старик откинулся на стуле и расплылся в улыбке.
— В самом деле очень мило. Так на чем я остановился?
— На местных мифах.
— Ах да. Вы сказали «интересовался». Нет, он ими не интересовался. Он считал их пустой тратой времени.
Каллиопе пришлось приложить усилие, чтобы не показать разочарование. Она ожидала, что Данней вытащит последнего кролика из мешка, но внутри оказалась только подкладка.
— Причина в том, что его мать говорила об этом без конца. Так он мне сказал по крайней мере. Ее мать — его бабушка, которую он никогда не видел, — была почтенной старушкой и сказительницей. И хотя мать Вулгару сбежала из дома в Карнс, она не забыла старых сказок. Он разозлился, когда я его спросил про сказки. Они ассоциировались у него с матерью. И я перестал спрашивать.
Каллиопа придвинулась к доктору. Все-таки есть! Она знала, что обнаружит что-нибудь. В этот момент она была готова спорить на что угодно, что обнаружила убийцу Полли Мерапануи.
— Я уже говорил, что Джону было наплевать на все и всех, — продолжил старик. — Но это не совсем так. Отрицательные эмоции — тоже эмоции, а он ненавидел мать. Думаю, если бы она была жива, он бы убил ее, но она умерла, когда он был еще маленьким и жил в приемной семье. Передозировка наркотика. Неудивительно. Он звал ее «сказочная ведьма».
Голографическая волна разбилась неподалеку, рассыпая призрачные брызги по соседнему столу. Стэн резко наклонился, прикрывая свою конструкцию из зубочисток. Он скорчил рожу и сгреб зубочистки в кучку, ставшую похожей на разбросанные кости после пиршества каннибалов.
СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: «Струя» терпит неудачу.
(изображение: первая передача группы, выступающей против прогресса, «Морская Струя»)
ГОЛОС: Группа информационных террористов, называющих себя Отрядом Морской Струи, провела свою первую акцию, являющуюся частью кампании «Убей Сеть». Мощный информационный выброс в одну из крупных локальных сетей не дал запланированного инженерами группы результата. Предполагалось, что выброс заглушит семейные каналы жесткой порнографией и отключит серверы в других частях Сети. Против ожидания выброс прошел почти незамеченным: поступило несколько жалоб на помехи в интерактивных передачах для взрослых.
(изображение: не назвавший себя клиент Голубых Ворот)
КЛИЕНТ: «Если бы они подбросили еще голых людей в Сеть — нормально. Но они заблокировали тех голых людей, за которых мы заплатили…»
ГОЛОС: Террористы не раскаялись и выпустили ролик.
(изображение: представитель информационной группы, вместо маски лицо закрывает большая сумка с логотипом Телемор-фикса)
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ: «Рим пал не за один день. Дайте нам время».
— Бес! — закричал ребенок. — Мама, посмотри, это он!
Крошечный уродец резко затормозил, и Орландо едва не налетел на него. Бес расплылся в улыбке и поднял руку как бы для благословения, а мать маленькой девочки подняла ее над садовой оградой и повернула лицом к процессии, чтобы та могла лучше видеть сияющее божество домашнего очага.
Компания, в которой оказался Орландо, была весьма необычной: кроме Беса и самого Гардинера в его громоздком симе, с ними шествовали Бонита Мей Симпкинс, Фредерикс и стая мелких желтых обезьян. Но Бес все-таки решился провести экзотическую группу по узким улочкам Абидоса средь бела дня.
— Может, нам лучше… спрятаться? — спросил Орландо. Еще несколько человек высунулись в окошки, приветствуя Беса, а тот отвечал им с небрежностью возвращающегося домой героя. Орландо наклонился к миссис Симпкинс:
— Может, нам лучше идти задворками? А не разгуливать открыто по улице?
— Бес знает, что делает, парень. Его здесь любят намного больше, чем Осириса с подхалимами из Западного Дворца. К тому же все солдаты сейчас собрались у храма Ра, а не бродят по городу.
— Точно. Окружили дворец. Как раз туда мы и идем. — Орландо повернулся к Фредериксу, тот полностью разделял его беспокойство. — То есть, чтобы не нарваться на солдат, мы идем туда, где они собрались…
Миссис Симпкинс фыркнула:
— В тебе веры как в новорожденном щенке, дитя. Как же тебе удается выживать?
Орландо оцепенел. Он хотел бросить женщине в лицо, что она не имеет права судить о том, как люди проживают свою жизнь, ведь у нее нет болезни, от которой умирает он. Но не стал ничего говорить: Бонита Мей Симпкинс не имела намерения его обидеть.
— Давайте поговорим, — мрачно сказал он. — Мне нужны ответы на кое-какие вопросы.
Она взглянула на него, явно уловив что-то в голосе. Насмешливая улыбка исчезла с женских губ.
— Зови меня Бонни Мей, парень. Думаю, уже пора.
— Я слушаю, .. Бонни Мей.
Фредерикс шел следом за ними, ему очень хотелось услышать, о чем пойдет речь. Обезьянки, напротив, потеряли всякий интерес, они летели за Бесом, напоминая развевающийся желтый плащ, а Бес веселился с детьми, которые выскакивали из домов и выстраивались вдоль дороги, образуя импровизированный коридор.