– Помнишь тот вечер, когда ты принял меня на работу?
– Смутно.
– Это был лучший ужин моей жизни. Свиные отбивные… И сколько душе угодно.
– Теперь я припоминаю.
– Ты мне тогда рассказал о Шимбо. Если ты вызовешь его, Шендон вызовет другого… Слишком много неучтенных факторов. Возможен фатальный исход.
– Может ли Яри Всемогущий сотворить камень, поднять который ему не под силу? — вмешался Грин-Грин.
– Нет, — ответил Корткор.
– Почему нет?
– Он не взялся бы за эту работу.
– Это не ответ.
– Нет, ответ. Подумай-ка, а ты сам взялся бы?
– Я ему не верю, — сказал Грин-Грин. — Когда я его воспроизвел, он был совершенно нормален. Может, Шендон подкупил его?
– Нет, — покачал головой Корткор, — я пытаюсь помочь вам.
– Тем, что предрекаешь Сандау гибель?
– Но он и так погибнет.
Грин-Грин поднял руку, в которой внезапно оказался мой пистолет. Очевидно, он телепортировал его из кобуры с той же легкостью, с какой некогда заполучил Воспроизводящие Ленты. Он дважды нажал на спуск и вернул оружие на место.
– Зачем ты это сделал?
– Он врал, пытаясь запугать тебя, лишить уверенности в себе.
– Когда-то Корткор был моим ближайшим помощником. Он научился мыслить наподобие компьютера. Мне кажется, что он просто старался быть объективным.
– Когда получишь ленты, можешь воспроизвести его заново.
– Ладно, пошли. У меня осталось 2 часа 58 минут.
Мы двинулись дальше.
– Мне не следовало этого делать? — спросил он немного погодя.
– Нет.
– Мне очень жаль.
– Прекрасно. Больше никого не убивай, если только я тебя сам об этом не попрошу.
– Хорошо… Ты многих убил, Фрэнк, ведь так?
– Да.
– Почему?
– Или я, или они — так стоял вопрос. Иногда мне кажется, что лучше были бы «они».
– Разве?
– Ты мог бы и не убивать Боджиса.
– Я думал…
– Заткнись, лучше просто заткнись.
Мы пошли дальше, перепрыгивая через расщелины в скале. Щупальца тумана, извиваясь, обыскивали нашу одежду. Чуть в стороне показалась другая призрачная фигура, преградив нам путь к тропинке, ведущей вниз.
– …Идете на верную смерть, — сказала она, и я остановился, глядя на нее.
– Леди Карль…
– Проходи, проходи, — сказала она. — Спеши навстречу своей судьбе. Ты и представить себе не можешь, сколько радости мне это доставит.
– Когда-то я тебя любил, — сказал я совершенно не к месту.
Она покачала головой.
– Кроме самого себя, ты любил только деньги. Теперь они у тебя есть. Чтобы сохранить свою империю, Фрэнк, ты убил больше людей, чем мне довелось встретить за всю свою жизнь. И вот, наконец, появился человек, который в силах справиться с тобой. Я горжусь тем, что присутствую при этом.
Я направил на нее луч фонарика. Волосы ее горели, как пламя, а лицо было белым, словно мрамор… Овал ее лица напоминал по форме сердце, зеленые глаза жгли меня. На какой-то миг я вдруг страшно захотел ее.
– А что, если я справлюсь с ним?
– Тогда, быть может, я снова на какое-то время стану твоей, — ответила она, — но я надеюсь, что этого не случится. Ты — дьявол во плоти. Я желаю тебе смерти и найду способ убрать тебя, если ты снова попытаешься мною завладеть.
– Остановись, — приказал Грин-Грин. — Я вернул тебя к жизни, и я завлек сюда этого человека, чтобы погубить его, но мне пришлось подчиниться воле другого человека, который к счастью или к несчастью имеет те же намерения в отношении Фрэнка, что и я. Однако теперь наши с Фрэнком судьбы связаны воедино. Не забывай об этом. Я воскресил тебя, и я сохраню тебе жизнь. Помоги одолеть нашего врага и получишь щедрую награду.
Она вышла из освещенного круга, и до нас донесся ее смех.
– Нет уж, спасибо, — крикнула она.
– Когда-то я любил тебя, — сказал я.
Минутная пауза, затем:
– А ты смог бы начать все сначала?
– Не знаю, но ты что-то значила для меня, что-то очень важное…
– Проходи, — сказала она. — По всем счетам уплачено сполна. Найди Шендона и умри.
– Пожалуйста, — сказал я, — когда-то ты была моей и значила для меня все. Леди Карль, я не смог забыть тебя даже когда ты меня покинула. И Алгольскую десятку я не трогал, хотя так утверждают многие…
– Это сделал ты.
– Я уверен, что смогу доказать тебе обратное.
– Не старайся зря, уходи.
– Хорошо, — согласился я. — Но только я не перестану…
– Не перестанешь — что?
– …думать о тебе.
– Уходи!
И мы ушли.
Все это время мы с ней разговаривали на ее родном языке — драмлине — а я даже не заметил, как переключился на него с английского. Забавно.
– Ты многих женщин любил, Фрэнк? — спросил Грин-Грин.
– Да.
– Ты сказал правду… Ну, что будешь думать о ней?
– Да.
Тропинка вела нас вниз, и вскоре я увидел освещенные окна дома. Мы продолжили спуск, и тут перед нами возник еще один силуэт.
– Ник!
– Верно, мистер.
– Ник, это я — Фрэнк!
– Будь я проклят, если это не его голос. Подойдите-ка поближе.
– Сейчас. Вот свет, — и я осветил себя лучом фонарика, чтобы развеять его сомнения.
– Боже! Это действительно ты! — воскликнул он. — Тот парень внизу совсем свихнулся — он хочет тебя прикончить.
– Ага, я знаю.
– Он хотел, чтобы я помог ему, но я сказал, что ему лучше пойти заняться онанизмом. Он обезумел от ярости, и мы подрались. Я расквасил ему нос и смотался оттуда. Да он и не стал меня преследовать. Сильный малый.
– Я знаю.