На площади перед вокзалом его не было, я пробежала ее из конца в конец, остановилась, шаря вокруг глазами. Бросилась к стоянке такси. Там его тоже не было. Потом к троллейбусной остановке. Какая же я дура… Он мог зайти в магазин, я вернулась на площадь, заметалась по ней, стараясь высмотреть огромную фигуру с сумкой через плечо.
Через полчаса меня стало трясти от отчаяния. Я все еще надеялась, но надежды по капле уходили в пустоту, и я начала осознавать, что свой шанс глупо упустила. Сдаваться я не хотела. Еще раз прочесала всю площадь. Он мог не задерживаясь уйти или даже уехать. Он назвал улицу Урицкого. Если повезет и там частные дома, я просто пройду их один за другим.
Я решительно направилась к остановке, но под ложечкой сосало, а на глаза наворачивались слезы. Я вроде бы молилась и твердила как заведенная: «Я найду его, найду».
Троллейбус только что отошел. Старушка торговала семечками, я подошла и спросила:
— Извините, как проехать на улицу Урицкого?
— Да здесь пешком быстрей, — ответила старушка, — перекресток видите, вот там Урицкого и есть. — Я кинулась бегом.
Никакого везения. Пятиэтажные дома бесконечным рядом. «Мне может повезти, и мы встретимся, или он увидит меня в окно. Сядет за стол возле окна, будет болтать со своим другом и на улицу поглядывать, и увидит меня».
Я прошла вдоль всей улицы, сначала по одной стороне, потом по другой… Он увидит меня в окне. Я буду проходить, именно в этот момент он посмотрит и… Один шанс из тысячи. На свете и не такое бывает.
Я прошла еще раз. Он мог не застать своего друга дома и сейчас болтается по улице или сидит во дворе… Я пошла дворами, четными, потом нечетными. Это было нелепо, но ничего другого не оставалось. Я подозревала, что буду бродить здесь до конца жизни… Тут я вспомнила о поезде, посмотрела на часы. Отправление через пятнадцать минут. А если он решит меня проводить и вернется на вокзал? Я бросилась к дороге, остановила машину и через пять минут была на перроне. Пробежала до самого конца, вернулась к дверям вокзала. Посадка заканчивалась, и перрон пустел. Мне надо сесть в поезд, дождаться, когда этот город исчезнет за окном, а потом пойти в ресторан. Поесть, выпить коньяка и подумать о том, как я буду жить дальше… Если я уеду, то никогда его не найду… Ты его и так не найдешь… Я устроюсь в гостинице и буду каждый день ходить на эту чертову улицу. Заведу тетрадь, чтоб отмечать квартиры. Там шестьдесят семь домов, пятиэтажки, по пятнадцать домов на каждый день, квартира за квартирой. «Простите, не у вас остановился высокий такой парень, зовут Коля, у него странная татуировка на плече, и он похож на Полифема?»
Поезд дернулся и медленно пополз вдоль перрона… Он назвал улицу, зачем? Чтобы сообщение о друге выглядело правдоподобнее. Табличка с названием улицы, как раз на перекрестке, он увидел ее из автобуса… «У меня нет дома, нет друзей…» Я уронила сумку и смотрела вслед поезду. «Господи, я не хочу этих денег, я боюсь одна, и я не хочу никакого другого…»
Не знаю, сколько я так стояла, вокруг теснились люди, значит, будет еще поезд, потом еще… А я пойду на эту улицу, я знаю, что он соврал, но что мне остается?
И я пошла, только теперь не торопясь и не шаря взглядом по сторонам, я шла, хлюпала носом и мечтала, что мне повезет, и он выйдет навстречу.
Хватило меня не надолго. Я увидела сквер, свернула, села на скамейке под деревьями, обхватила колени и уткнулась в них лицом. «Я даже дышать не хочу», — пожаловалась я самой себе. И вдруг насторожилась: кто-то был за спиной. Я резко повернулась. Привалившись спиной к дереву, там стоял Полифем.
— Ты, случаем, не меня ищешь? — спросил он нерешительно.
Я быстро вытерла глаза и ответила:
— Сто раз тебе говорила, не подходи со спины.
— А я всегда за спиной, пора бы привыкнуть, — улыбнулся он, подошел и сел рядом, бросив сумку на землю рядом с моей.
— Чем занимался? — спросила я.
— За тобой бегал, пытался отгадать, чего ты затеяла.
— Как твой друг?
— Откуда ж ему взяться? Почему не уехала? — Я пожала плечами. Он полез в карман, достал билет и мне протянул.
— Что это?
— Билет. В Самару, только вагон другой.
— А нельзя было мне сказать?
— Тебе это могло не понравиться.
— Конечно. Мне больше понравилось бегать по улице Урицкого из конца в конец.
— Не мог я так сразу поверить, что ты меня ищешь.
— Чудеса, — покачала я головой, — а что в Самаре?
— Ничего, — пожал он плечами. — Жил бы рядом и за тобой приглядывал.
— Ты это серьезно?
— Конечно.
— Что, вот так бы жил рядом, а я об этом даже не знала? И все?
— Почему «все», если бы возле тебя начал вертеться какой-нибудь придурок, переломал бы ему ноги. Я вообще-то ревнивый.
— Здорово, — ахнула я. — Это ты мне так в любви объясняешься, что ли?
— Вроде того…
— А выразить все это проще, ну, буквально в трех словах, ты не можешь?
— До чего ж ты слова любишь, — покачал он головой. — Ладно, принцесса, ты получила своего мальчика на побегушках. Потопали на вокзал.
Мне это необычайно понравилось.
— Ты это серьезно?
— Что?
— Я командую?
Он усмехнулся и головой покачал:
— Где у тебя глаза?
— Вот здорово. — Я вскочила на лавку. Теперь мы были одного роста. — А можно я сразу попробую?
— Валяй.
— Подними-ка ногу… Опусти. Блеск. Мне нравится. А теперь обними меня и скажи: «Я тебя люблю».
Он в точности выполнил команду.
— Я тебя тоже люблю, — сказала я и потерлась о его колючий подбородок. — Мне кажется, я сразу же влюбилась в тебя, еще там, на Алениной кухне. И деньги свистнула для того, чтобы ты обратил на меня внимание.
— Классно заливаешь, — покачал он головой.
— Ну чего ты, — обиделась я. — Хорошо ведь получилось…
Мы оба засмеялись.
— У меня все проще было, — сказал он. — Увидел тебя, и в мозгах вроде как заклинило: хочу, и все. Вот такую, рыжую, красивую, недоступную. Оттого принялся кроить и выкраивать…