Она вскрикнула и попыталась встать.
Но было слишком поздно. Он уже набросился на нее.
Продолжая сжимать баллончик, она подняла руку, но он был готов к этому и выбил его. Она слышала, как баллончик отлетел куда-то в дальний конец яхты, затерявшись среди мусора и темных теней.
Она снова попробовала встать. И почувствовала, как ногу от колена пронзила острая боль.
У нее перехватило дыхание.
Она снова увидела перед собой его зловещего вида красный череп. И слезящиеся глаза.
Услышала, как он кричит от боли и ярости.
Краем глаза заметила опускающийся кулак.
Больше она ничего не чувствовала.
Сюзанна по-прежнему не шевелилась. Она едва дышала, уставившись невидящим взглядом в темноту и старясь услышать хотя бы что-нибудь, что-то, что могло бы намекнуть на то, что произошло с Джулией. Был просто крик, а потом — тишина. Она не знала, что именно случилось, но понимала, что ничего хорошего.
Она закрыла глаза, чтобы сосредоточиться и лучше слышать.
Ничего.
Она больше не сдерживала дыхание. После того крика она пыталась звать Джулию, но ей никто не ответил. Она позвала ее снова. Опять тишина. В конце концов она просто смирилась с этим. С Джулией что-то произошло, и она больше не может с ней говорить.
Проще всего было бы удариться в панику. Начать визжать, кричать, молотить в стенки ящика, бить ногами… Она чувствовала, как эмоции накапливаются, нарастают внутри, словно вулканическая лава перед извержением, готовая выплеснуться истерическим воплем, но смогла взять себя в руки. Это ни к чему не приведет. Этим ничего не добьешься.
Она должна хорошенько подумать. Сообразить, что могло произойти с Джулией. И сделать так, чтобы это не повторилось с ней.
Сюзанна снова успокоила свое дыхание и сосредоточилась. Попыталась восстановить, что говорила Джулия и что она при этом делала.
Я открыла дно своего ящика. Думаю, он плохо закрыл его, когда выпускал нас. Тут немного туговато, но… если бы мне удалось… согнуться…
Раздался скрип и скрежет.
Затем наступила тишина.
Потом она засмеялась, а после…
Был этот вопль. Долгий и отчаянный.
Сюзанна замотала головой, прогоняя видение. В темноте воображение разыгрывалось еще больше. Она видела такие ужасные картины, что никакая реальность, никакие сцены из жизни не могли бы сравниться с этим.
По крайней мере, она на это надеялась.
Она собралась, сосредоточилась. Ящик, скрип и скрежет… Эти звуки сопровождали открывание ящика. А Джулия сказала, что похитители, видимо, плохо закрыли его.
«Думай, думай, анализируй…»
А что было, когда она выбиралась из ящика? Во время похода в туалет? Что можно выжать из этой информации?
Она снова прокрутила в памяти свои воспоминания. Ящик открылся, и ей дали мешок, чтобы она надела его на голову. Здесь ничего. А что насчет ощущений, когда она шла? Насчет звуков?
Первые ее ощущения были связаны с водой, в которую по щиколотки опустились ее ноги. О чем это может говорить? Вода была спокойная. И без запаха. Значит, это не приливная вода. Значит, они не в зоне прилива.
Потом вода закончилась, и она вышла из нее. То есть воды там было немного. Может быть, какой-то бассейн? Канал? Бетонное дно. Какой-то желоб для стока? Но почему он здесь?
Ладно, оставим это пока. Перейдем к следующей части. Ее вели по холодному бетонному полу. Твердому и грязному, с какими-то небольшими острыми осколками, которые прилипали к мокрым ногам.
А что можно сказать о самой прогулке?
Ничего. Разве что…
Там был один звук. Что-то гудело или крутилось. Вышка линии электропередач… или генератор.
От неожиданной догадки Сюзанна содрогнулась.
Теперь она понимала, что произошло с Джулией. И легче ей от этого не стало.
Генератор. И выемка с водой. А потом вопль, как только Джулия вылезла из ящика.
Западня с сюрпризом. Даже если бы им удалось выбраться из ящиков, они все равно не смогли бы никуда уйти. Пространство с водой слишком широкое, чтобы его перепрыгнуть. А вода находится под напряжением.
Сюзанна вздохнула.
И, ощутив безысходность положения, почувствовала себя еще более одинокой и брошенной.
Микки преследовал «Ситроен-Немо». Сначала по набережной Короля Эдварда, потом по Хейвен-роуд. Через круг и по дамбе через Колн. Они направлялись к развязке с круговым движением под названием Волшебная карусель.
Сначала он думал, что это шутливое прозвище этого места, а не сентиментальное название, которое используют местные жители. Но потом с удивлением узнал, что это официальное его наименование. И уже не удивлялся, что остальная часть Колчестера презирает этот район так же, как он.
Место это представляло собой одну главную круговую дорогу и несколько маленьких кругов, расположившихся вокруг нее, плюс здесь всегда было полно раздраженных пробками водителей. Именно сюда и направлялся «Ситроен-Немо».
Микки казалось, что до сих пор ему удавалось следовать за фургоном незамеченным, но он действовал в одиночку. Преследование — довольно деликатная операция, которая выполняется во взаимодействии, по крайней мере, еще с одним автомобилем, а по возможности — с двумя. И он привык действовать именно так. А в одиночку приходилось импровизировать.
Волшебная карусель вполне могла стать местом, где удача от него отвернется.
Он находился в двух машинах позади подозреваемого, а к нему так пока и не присоседился ни один из полицейских автомобилей без опознавательных знаков. Поэтому он должен быть очень внимательным. Слишком близко — и он выдаст себя, слишком далеко — и он его потеряет. Он следил, ожидая пока водитель «ситроена» проявит свои намерения.
Направо. Микки сделал то же самое.
Автомобиль начал отрываться. Микки старался не проявлять излишнего нетерпения, пытаясь как можно быстрее обогнать ехавшую впереди машину, и сконцентрировался на том, чтобы не потерять «ситроен», постоянно сохраняя с ним визуальный контакт. Машина впереди него ушла налево. Микки обошел ее справа.
Теперь «Ситроен-Немо» был прямо перед ним.
Микки даже позволил себе улыбнуться. И продолжил преследование.
Направо, на следующий маленький круговой объезд. Микки повторил его маневр.
А затем по авеню Сент-Эндрюс, сигналя и уходя направо.
Микки продолжал улыбаться. Он уже знал, куда направляется «ситроен».
Он подумал, что нужно связаться по рации с командой, сообщить, где он находится и место, куда они, по его мнению, движутся. Но, поскольку он ехал непосредственно за преследуемым по односторонней дороге с двумя полосами движения, ему не хотелось делать что-то такое, что можно было бы заметить в боковое зеркало и что могло бы насторожить водителя.