До сегодняшнего вечера он вообще не смотрел на нее. А сейчас взглянул – и поразился.
– Женщина вовсе не прочь услышать, что мужчина ревнует ее, – сказала Кассандра, продолжая улыбаться, и у Гейба снова екнуло сердце.
Это самое сердце без труда может похитить Кассандра, если Гейб позволит ей. Но он не может ей этого позволить. Его работа не допускает роскоши иметь настоящую жену, а Кассандре нужен настоящий муж, настоящий дом. Вот в чем их противоположность, вот почему нельзя увлечься затеянным спектаклем. Гейбу спокойная и ровная жизнь Кассандры нужна не больше, чем ей его бурная и хаотическая.
Вальсируя, Гейб вывел Кассандру из гостиной в небольшую уютную библиотеку.
– Разговор о ревности уместен на несколько минут, Кассандра, – тихим, но строгим голосом произнес он. – Но муссировать эту тему не стоит, она слишком банальна, и я начинаю чувствовать себя дураком. А теперь давай вернемся к гостям и будем делать вид, что у нас все хорошо и мы не ссоримся.
Кассандра постаралась скрыть свою реакцию, но Гейб все же понял, что во время танца она не только играла на публику. Однако Кассандра, вскинув голову, изогнула губы в ослепительной улыбке и отвернулась от него.
– Я выпью чего-нибудь, – сказала она, направляясь к двери. – А тебе неплохо будет поостыть пару минут, прежде чем ты присоединишься ко мне.
Несколько мгновений Гейб пребывал в полном недоумении; лишь потом он понял, почему Кассандра предложила ему остыть.
Кассандра вернулась в гостиную, чувствуя, что лицо у нее раскраснелось от злости. Неужели она позволила себе вообразить, что Гейб начинает проникаться к ней каким-то чувством, что он ревнует... и возбужден? Ревность, похоже, была всего лишь деталью спектакля, а возбуждение – что ж, для некоторых мужчин это в природе вещей. Она хорошо знает Гейба Кейна. Как-никак живет в квартире напротив. Он – бабник. И не слишком разборчивый. Так что возбудить его во время танцев – совсем не такой уж подвиг.
– Какие-то неприятности, милочка? – спросила внезапно появившаяся у Кассандры за спиной Эмма. Она оттеснила Кассандру в сторону, чтобы подойти к столику с прохладительными напитками.
Кассандра тотчас же вернула улыбку на место.
– Никаких. Просто захотелось чего-нибудь выпить.
Эмма с любопытством оглянулась вокруг.
– А где Гейб?
– В туалете, – ответила Кассандра, надеясь, что после такого ответа Эмме не вздумается искать его. – А что? Он вам нужен?
– Да нет, – сказала Эмма, продолжая оглядываться. – Но вы должны сделать объявление.
Кассандра невольно вздрогнула.
– Вы хотите сказать, того, что Гейб представил меня всем как свою невесту, недостаточно?
Явно очень довольная, Эмма покачала головой.
– Ни в коем случае. Публика у нас тут сентиментальная. К тому же, – добавила Эмма, схватив левую руку Кассандры и ткнув в безымянный палец, – я не вижу кольца.
– Это потому, что оно здесь, – похлопал себя по нагрудному карману Гейб. Подойдя к Кассандре сзади, он, обняв ее за талию, прижался к ее спине. – Примерно через пятнадцать минут мы официально объявим о нашей помолвке.
– Отлично, – просияла бабушка.
Но у Кассандры в голове смешались все мысли. У нее возникло впечатление, что Эмма просияла не столько от радости, сколько оттого, что снова заманила Кассандру в ловушку. Комедия становилась все более неуютной. Конечно, ей не трудно делать то, что необходимо для выполнения замысла, – например, обниматься с Гейбом, – если на то пошло, совсем не трудно.
А должно быть трудно. Проклятье! Должно быть трудно. Гейб – легкомысленный бабник, не далее как десять минут назад ненавязчиво посоветовавший ей не принимать спектакль близко к сердцу. Он не может нравиться ей. Он ей не нравится. Это же просто кобель...
Так почему же ей так приятно в его объятиях? Бред какой-то.
Как только Эмма отошла от них, Кассандра отскочила от Гейба.
– Все чуть было не пропало, – сказала она с признательной улыбкой, ибо легкомысленный бабник или нет, но Гейб все же ее сообщник. Он платит ей за работу, и она выполнит ее – и впредь будет внимательнее. – Я совершенно забыла про кольцо.
– Это точно. – Гейб оглянулся вокруг, словно ему хотелось находиться где угодно, только не рядом с Кассандрой. – К счастью, я не забыл.
– Это хорошо, – сказала Кассандра.
– Хорошо, – подтвердил Гейб.
– Извините, – неуверенно приблизился к счастливой парочке Арнольд Фейнберг. – Гейб, не возражаешь, если я потанцую с твоей невестой?
Гейб махнул рукой.
– Валяй! – сказал он, поворачиваясь к столику с напитками. – Я найду тебя, когда придет пора разбираться с кольцом.
Кассандра вся сжалась от этого преднамеренного оскорбления.
– Хорошо, – царственным тоном произнесла она. – Благодарю, Гейб, – добавила она, выходя следом за Арнольдом на танцевальную площадку.
– Похоже, дела идут не совсем так, как запланировано? – спросил Арнольд, проведя Кассандру в укромный уголок.
Виновато оглянувшись, Кассандра увидела, что никто не обращает на них внимания, и вздохнула.
– Это еще слабо сказано.
– Что же он делает? Пристает к тебе?
Кассандра рассмеялась. Это послужило великолепной разрядкой, и она просто обмякла в объятиях Арнольда.
– Не слишком сильно.
– Если он не пристает к тебе, тогда почему ты отскочила от него как ошпаренная?
– Гейб обвинил меня в том, что это я пристаю к нему.
Арнольд недоуменно сморщил лицо.
– Что?
Кассандра вздохнула.
– Он обвинил меня в том, что я принимаю нашу комедию всерьез.
– Да ну? – удивился Арнольд, и лицо его расплылось в широкой довольной улыбке. – Как интересно!
– Я нахожу это оскорбительным.
– О, нет-нет! – продолжал ухмыляться Арнольд. – Просто Гейб предпринял свой классический защитный ход.
– Защитный ход? – недоверчиво переспросила Кассандра.
Арнольд пожал плечами.
– Ну да. Я постоянно наблюдал такое, когда учился с ним в колледже. У Гейба большие планы, великие цели, для женщины в его жизни нет места, нет времени, вот он и сваливает свою вину на женщину – мол, зря она воспринимала их отношения слишком серьезно, они расстаются, и Гейбу не приходится отвечать за последствия связи.
– Но это же нечестно!
– Как сказать, – пожал плечами Арнольд. – Четыре года мы учились вместе с Гейбом в колледже. Я видел это сотню раз.
– Может быть, но я полтора года прожила по соседству с ним, и, судя по веренице красоток, прошедших через его квартиру, он не боится связей с женщинами.