Он поставил на стол чашку с блюдцем, достал банку варенья — своего любимого, черносмородинного, — ополоснул заварочный чайник и собирался уже засыпать заварку, как вдруг совсем рядом раздался негромкий голос:

— Вы заварки на двоих насыпайте и чашку вторую поставьте. Я к вам долго ехала, устала, уж чаем-то вы меня напоите с дороги?

Мужчина поднял глаза. Возле двери стояла скромно одетая женщина средних лет.

— Вы извините, что я без стука — у вас дверь была открыта. Вас здесь Николаем Степановичем называют, ведь так? Ну и я вас так же называть буду, если не возражаете. Какая разница, как называть, правда?

— Кто вы? — растерянно спросил Николай Степанович.

— Мы с вами работали несколько лет. Сначала вы имели дело с моим мужем, но в последние годы он стал болеть и только готовил операцию, а непосредственное исполнение было на мне.

— Так вот в чем дело! Он подключил жену! Все неприятности от этого!

— Не думаю, хотя, возможно, мой покойный муж допустил несколько ошибок, но дело не только в этом.

— И как же вам удалось меня найти?

— Сумела, и все. И это говорит о моем профессионализме.

— Вы могли за собой кого-то привести. И даже наверняка привели.

— Нет, Николай Степанович, я была очень осторожна, вышла не на вашей станции, добиралась от соседнего райцентра двумя автобусами, пассажиры там были совершенно разные, преимущественно местные старухи, я сама человек незаметный. Так что вы можете быть абсолютно спокойны.

— Я не знаю, как вас зовут.

— И очень хорошо. Называйте меня, допустим, Анной. Это не настоящее мое имя, но ведь и вы не совсем Николай Степанович, не правда ли?

— Хорошо, Анна. Скажите мне, Анна, для чего вы проделали такую огромную работу? Для чего вы искали меня, ехали в такую даль?

— Я не знаю, известно ли вам, что муж мой погиб?

— Погиб? Я это подозревал. С последним его заказом произошли такие непростительные накладки, что ничего другого уже и не приходится ждать. Потому я сижу здесь, пережидаю. Как он погиб?

— Убит людьми из китайской группировки.

— «Центр восточных единоборств»! Понятно. Их нанял Ли Фан после гибели своей жены. Может быть, вы мне ответите — за каким чертом вам понадобилось убивать жену китайца?

— Об этом после.

— Для чего вы меня искали? Надеюсь, не для того, чтобы отомстить мне за смерть своего мужа? Я не более виноват в ней, чем он сам.

— Нет, месть меня не интересует, и «Кто виноват?» — не мой вопрос. Все гораздо проще: я хочу предложить вам продолжать работу, теперь уже со мной. Я уже говорила вам, что все последние заказы в действительности выполняла я, муж только проводил предварительную подготовку. Но если готовить операцию я тоже буду сама — не будет таких накладок, как в последнем заказе. В действительности следует серьезно пересмотреть и вашу систему связи. Она крайне сложна и ненадежна, я считаю, что провал объясняется именно этим. Я привезла вам свой план организации. Ознакомьтесь, а потом сожгите.

Николай Степанович с изумлением смотрел на женщину. Немолодая, заурядная с виду, она уже выполнила несколько заказных убийств и собирается поставить их на поток. У нее только что убили мужа, с которым она прожила многие годы, но это нисколько не лишило ее душевного равновесия…

— Простите, Анна, — он смотрел на нее с удивлением, — а для чего вам это нужно?

— Что? — переспросила она, явно не понимая.

— Эта работа, если можно так выразиться. Для чего вы ищете меня, предлагаете свои услуги, думаете над усовершенствованием системы и так далее?

— Не задавайте глупых вопросов, чтобы я в вас не разочаровалась, — нахмурилась она. — Во-первых, мне нужны деньги. Я привыкла к определенному уровню жизни, и мне трудно будет жить на обычную скромную зарплату. А во-вторых, — она посмотрела на него как будто даже смущенно, — мне нравится такая работа.

Часть вторая

Галина Ивановна Белкина, известная клиенткам как Белая Галина, сидела на своей кухне в халате и пила водку с закадычной подругой. Волосы у нее были наспех заколоты, макияж кое-где размазался, халат распахнулся, и было видно, какая дряблая у Галины шея. Закадычная подруга художница Аделаида Верченых посматривала на Галину со сложной смесью сочувствия и злорадства. Галина выпила уже четыре рюмки и очень себя жалела.

— Ты подумай, Ада, — говорила она сморкаясь, — ведь все для него делала, квартиру оплачивала, подарки дорогие, с работой посодействовала, и такое вероломство! Привел в мою же квартиру… Никакой благодарности у людей нету, никакой совести!

— Как же ты его не приворожила, у тебя же специальность такая — возвращать утраченную любовь? — насмешливо спросила Аделаида.

Попробовала я на всякий случай, — неуверенно отозвалась Галина, — приворотные зелья, наговоры, заклинания… но все мне так на работе надоело…

— Неправильный подход, — серьезно сказала Аделаида. — Нужно сделать так, чтобы он твердо знал, что ему не столько с тобой будет хорошо, сколько без тебя — плохо. Что если он тебе бросит, ему небо с овчинку покажется. Вот как их держать надо! — Она показала сжатый кулак.

— Хочется же по-хорошему, — всхлипнула Галина, — любви же, Ада, хочется…

Аделаида посмотрела на подругу с удивлением, потом отнесла ее глупые речи за счет выпитой водки и смягчилась.

— Ты не переживай. Поделом ему, подлецу этому!

— Да, — вздохнула Галина, утирая слезы, — вот как все получилось. И милиционер там молодой такой, очень нахальный, прямо чертики в глазах прыгают. Спрашивает меня, а кем же убитый вам приходится? Я говорю, а вам-то что? А он: если он вам приходился близким человеком, то я вам должен выразить соболезнование, раз такой случай. Издевается! А следовательша и того хуже. Что же это, говорит, гражданка Белкина, получается в вашей квартире вроде как дом свиданий? Квартира-то и правда моя. Надо, говорит, соображать, кому ключи доверяете. Я говорю, интересно получается. Я же потерпевшая, ведь это меня убить хотели. Ведь та баба, Юрина жена, ведь она меня выследила!

— Ты что, всерьез думаешь, что тебя можно перепутать с тридцатилетней женой миллионера? — неподдельно изумилась Аделаида.

Белая Галина оскорбленно поджала губы.

— Если она за тобой следила, — не унималась Аделаида, — она бы уж не ошиблась. Нет, Галина, тут другое. — Аделаида стала серьезной. — Все было направлено против китайской жены.

— Ты думаешь? — вскинулась Галина Ивановна.

— Тут и думать нечего. У китайца, мужа ее, бизнес крутой, видно, хотели припугнуть, вот и… А твой козел, любовник бывший, никому не нужен, кроме тебя. Стала бы его жена убивать из-за того, что он со всеми подряд трахался!