— Что вы делаете? — проговорила она и попыталась освободиться.
— Не волнуйтесь, я только хотел восстановить нормальное кровообращение.
— Это необязательно!
— Как сказать, — задумчиво протянул Ник, продолжая массаж, что было необыкновенно приятно.
Они не сразу заметили, как на пороге комнаты появилась Эмили, в глазах ее горело удивление.
Ребекка мгновенно представила, какую живописную картину они являют, и поспешила убрать ноги.
— Я не думала, что ты дома, — сказала она, проклиная себя за неискренность. — Ты выполнила задание?
— Все сделала, дорогая учительница. — Эмили остановилась возле них. — Надеюсь, я вам не помешала? — Ее губы дрожали от едва сдерживаемого смеха. Вопрос повис в воздухе.
Николас, не торопясь, встал.
— Конечно, нет, — сказал он сухо. — Если бы мы делали что-то, чему можно помешать, не полагаешь ли ты, что мы просто заперли бы дверь?
При этих словах Эмили густо покраснела, ухмылка исчезла с ее лица. Зато отец, чрезвычайно довольный ее смущением, победно улыбался.
Ребекке хотелось только одного — провалиться сквозь землю.
— Надо заботиться о своих ногах, — сказал Ник строго, поворачиваясь к Ребекке. — Надеюсь, одной из ваших ближайших покупок будут более удобные туфли. — Он улыбнулся своей неотразимой улыбкой. Она нехотя улыбнулась в ответ, но, заметив, что глаза Эмили подозрительно сузились, постаралась сделать улыбку открытой и дружелюбной.
— Так что здесь происходило? — спросила Эмили, плюхаясь на стул, как только отец вышел из комнаты.
— Пойди принеси работу, которую я тебе оставила, мы ее посмотрим вместе.
— Не раньше, чем вы ответите на мой вопрос, — уперлась Эмили, надув губы.
Ребекка вздохнула.
— Во всяком случае не то, что ты думаешь, поэтому тебе лучше не давать волю своему воображению. Я обедала с твоим отцом…
— Вы обедали с моим отцом? — воскликнула Эмили.
— Говорили о тебе.
— Вот как!
— Перед этим я совершила поход по магазинам, вот только туфли для этого выбрала не самые лучшие, — пожаловалась Ребекка как ни в чем ни бывало, — и совершенно стерла себе ноги.
— И что же?
— Твой отец любезно предложил довезти меня домой. Даже настоял на этом. — В течение этого объяснения у нее было такое чувство, будто она не учительница, а подросток, который плохо себя вел, а теперь оправдывается.
— Он настоял на том, чтобы привезти вас домой и заняться вашими ногами? — Эмили фыркнула с недоверием. — Это что-то не похоже на моего отца.
— Ты просто все понимаешь не правильно, — сказала Ребекка, судорожно сжимая руки.
— Подозрительно. Сначала он расстается с ненавистной мне Фионой, затем растирает вам ноги… вы уверены, что не хотите ничего мне рассказать?
Вместо ответа Ребекка швырнула в нее диванной подушкой. Эмили увернулась, смеясь.
— Ну, я схожу за своей работой, чтоб не думать ни о чем лишнем, — и она медленно направилась к двери.
Ребекка услышала, как она смеется. Глупо было разрешать Николасу заниматься несчастными мозолями, которые она могла легко обработать сама, а еще глупее было предполагать, что Эмили нет дома. Все было вполне невинно, убеждала себя Ребекка, но впечатлительный и непредсказуемый подросток мог вообразить себе все что угодно, и контакт с девочкой будет потерян.
Ребекка вздохнула, и, хотя Эмили больше не возвращалась к этой теме до конца дня, ее многозначительных улыбок было достаточно, чтобы вывести Ребекку из равновесия.
После одиннадцати Ребекка осталась в гостиной, а Эмили ушла спать. Ребекка сидела одна довольно долго. Наконец в дверях появился Николас и она подошла к нему.
— Нам нужно посоветоваться, — быстро проговорила девушка. Если он и был удивлен, встретив ее в столь позднее время, он хорошо это скрыл.
— Любите побеседовать на ночь? — спросил он, снимая пиджак и галстук. — Я полагаю, бессмысленно спрашивать, не может ли это подождать? — Ник запустил пальцы в волосы и смерил ее долгим пристальным взглядом. Затем вздохнул и направился к кухне. — Полагаю, мы можем побеседовать за чашкой кофе? У меня был адский день. Так что произошло?
Николас стал наполнять чайник, а Ребекка, не отдавая себе отчета, следила за каждым его движением.
— У меня был ряд встреч сегодня, и, поверьте, это чертовски утомило.
— Сочувствую вам, — проговорила Ребекка. — Я знаю, что это такое. Они всегда продолжаются до бесконечности, и от этого безумно устаешь.
Он оперся о кухонную стойку и задумчиво посмотрел на нее.
— Да, вероятно. Скажите, вы не замечали этого?
— Не замечала — что?
— Школьная обстановка очень отличается от домашнего обучения.
— Я здесь буду недостаточно долго, чтобы ощутить это, — уклонилась от прямого ответа Ребекка, неуютно чувствуя себя под взглядом темных глаз Николаса. Его глаза…
— Это, конечно, отличается от работы в школе. — Она неловко пожала плечами. — Наверное, у меня появится ощущение перерыва в моем обычном рабочем режиме.
— Пожалуйста, скажите мне, если начнете чувствовать разницу.
— Зачем?
— Я постараюсь убедить вас остаться. — Он налил молока из бутылки в чашку и, поднеся ее к губам, посмотрел на Ребекку поверх нее.
— Это нечестно!
— Так о чем же вы хотели потолковать со мной? — спросил Ник. — Надеюсь, не об изменении, касающемся нашего отпуска? Моя секретарша уже кое-что подготовила для поездки во Францию, и будет не в восторге, если придется начинать все сначала.
— Вы сами подвели меня к тому, что я хотела сказать. Сцена, которую Эмили увидела сегодня, совершенно невинная, дала пищу ее воображению. Поэтому я почувствовала, что должна предостеречь вас, чтобы мы… мы…
— Должны сдерживать нашу страсть?
— Это не смешно.
— Да, не смешно. Так почему же вы тревожитесь, если все было вполне невинно?
— Прекратите издеваться! — Ребекка увидела, что он смеется.
— Извините!
— Эмили молода и впечатлительна. Я не хочу, чтобы у нее сложилось превратное представление о нас с вами. — С этими словами Ребекка двинулась к двери, высоко держа голову, надеясь, что была не слишком строга к Николасу.
— В таком случае, — весело проговорил он ей вслед, — обещайте, что не будете искушать меня. Обещаете?
Она остановилась и гневно посмотрела на него.
— Разумеется, будьте спокойны!
— О, какое облегчение! — он продолжал улыбаться. — Потому что я вам не помощник. Мое сознание то и дело возвращается в те времена, когда вы были молоды и наивны и… — Слова повисли в воздухе, подстегивая ее воображение.