– Нахал! – взвизгнула Катя.

– Не переигрывай! – шепнула приблизившаяся Ирина. – Быстро уходи отсюда и садись в машину как можно незаметнее. Я сама за ними прослежу!

Катя все поняла и исчезла. Американец в сопровождении двоих молодых людей тоже поспешил к выходу. Ирина проводила их до стоянки, и увидела, что они сели в черный «мерседес».

Она поспела к «девятке», когда «мерседес» уже выруливал на дорогу.

– Вот за этим! – Ирина запыхалась и вздрогнула, услышав в машине чужие голоса.

Увидев довольные лица подруг, она поняла, что у Кати все получилось и что микрофон работает. Секретарь, оказавшийся еще и переводчиком, от имени мистера Йейтса интересовался, отчего мистер Суходольский не приехал в аэропорт. На что русский охранник отвечал, что мистер Суходольский предлагает встретиться сегодня в восемь вечера в ресторане «Пастель» и там решить все деловые вопросы, а заодно и поужинать. Соединить, так сказать, приятное с полезным.

– Там они и совершат сделку! – сказала Жанна, останавливаясь на перекрестке и набирая номер на мобильнике.

Она позвонила в ресторан «Пастель» и заказала столик на восемь вечера. Ресторан был очень дорогой, и места всегда были.

На шоссе «мерседес» с американцем так припустил, что Жанна только скрипела зубами. Однако «девятка» не отставала. При въезде в город стало легче, из-за многочисленных светофоров машины двигались медленно.

– Как бы они не заметили преследования, – опасливо сказала Ирина, помогая Кате стереть с губ морковную помаду.

С пиджаком Катерина расстаться не спешила.

– Можно я его себе оставлю? – спрашивала она. – Понимаете, я в нем раскованно себя чувствую…

– Да уж, – рассмеялась Ирина и в красках расписала Жанне Катино поведение в аэропорту.

Когда они свернули на Миллионную улицу, Жанна остановилась.

– Все, поняла, куда его везут, – сообщила она, – не в гостиницу, а в апартаменты. Дальше ехать нельзя, как бы они нас не заметили. Придется пешком.

Они осторожно вылезли из машины. Катерина просилась тоже, обещала, что снимет приметный пиджак, но Жанна была неумолима.

– А вдруг у охранника глаз наметан и они узнают тебя даже в другом прикиде? Сиди в машине и не чирикай, мы скоро.

Дом был о четырех этажах, очень красивых пропорций, недавно отремонтирован.

– Знаю я этот дом, – сказала Жанна, – клиент у меня как-то был очень богатый татарин из Казани. Всей семьей они приехали – он сам, три жены и еще дети, уж не помню сколько штук. Так они в этом доме апартаменты сняли, татарин в гостинице жить не захотел, чтобы никто на его жен не пялился. Хотя откровенно тебе скажу, там и смотреть-то не на что было – в том смысле, что замотаны они все по самые глаза.

Ирина пригляделась к окнам. Вот на третьем этаже дружно упали занавески.

– Там он, на третьем, – удовлетворенно сказала Жанна, – слышала я, что этот самый Йейтс не любит яркого света. Так что он на третьем этаже расположился. Идем к машине, Ирка, нечего здесь маячить.

Катя встретила их вопросительным взглядом.

– Катерина, ты свое дело сделала, можешь отправляться домой, – сказала Жанна, – а мы с Иркой переоденемся и пойдем в ресторан. Тут больше делать нечего.

– Я Яшу проведаю, а потом домой нужно заехать, потому что вечернее платье я с собой к Катьке не взяла.

Жанна так торопилась, что не спросила, с какого это перепуга Ирина живет сейчас у Кати, и даже собаку с собой взяла. Условились встретиться у нее.

* * *

– Куда ты так несешься? – Катерина, пыхтя, еле поспевала за подругой. – Ирка, что вдруг за пожар?

– Что-то я за Яшу беспокоюсь, – призналась Ирина, – оставили его одного в незнакомом доме. А он не привык долго быть один.

Дальнейшие события показали, что волновалась Ирина не напрасно. Уже на подходе к дому они заметили группу соседок, роящихся возле Катиного подъезда. Сходству с пчелиным роем способствовало их угрожающее гудение.

Ирина попыталась было незаметно проскочить мимо, но Катерина обязательно должна была выяснить, что же случилось. Она громко поздоровалась, и тогда небольшая группа распалась, и соседки воззрились на них весьма неодобрительно.

– Катерина Михайловна! – сказала рыжая крашеная тетка не первой молодости, – должна вам заметить, что это форменное безобразие!

– Что – безобразие? – растерялась Катя.

– То, что вы устраиваете в квартире в отсутствие вашего мужа! – сурово отрубила тетка.

Катерина совершенно растерялась от такой постановки вопроса. Она стояла столбом и хлопала глазами. Пришлось Ирине вмешаться.

– Что, собственно, произошло? – холодно поинтересовалась она. – Вы вообще-то кто?

– Что значит – кто? – возмутилась тетка. – Я Недужная!

– Да? – громко удивилась Катя. – А с виду не скажешь. На первый взгляд вы выглядите вполне здоровой.

Стоявшая ближе всех худенькая старушка фыркнула и закусила губы, чтобы не расхохотаться, а рыжая тетка налилась свекольным румянцем.

– Моя фамилия – Недужная! – заорала она. – Мой муж – генерал Недужный…

– Простите, – прервала Ирина, – вы не могли бы покороче? А то мы спешим… Какие у вас проблемы? Мы вас залили?

– Хотела бы я знать, каким образом это может быть? – агрессивно заговорила мадам Недужная. – Если квартира профессора Кряквина на пятом этаже, а я живу на шестом?

Ирина хотела спросить, какого черта тогда зловредная тетка скандалит и не дает им с Катькой пройти, но благоразумие одержало верх.

– Целый день из вашей квартиры, Катерина Михайловна, раздается стук, грохот, возня, стоны и вой! – возмущалась генеральша. – Целый день такие подозрительные звуки! Я, как главный уполномоченный по подъезду, имею полное право знать, что у вас там происходит. И еще хотелось бы напомнить, что муж ваш, Катерина Михайловна, в данное время в отъезде…

– А то я сама об этом не помню, – проворчала Катя.

– И еще неизвестно, как он посмотрит на то, что вы устроили в его квартире какой-то вертеп! – не моргнув глазом продолжала генеральша. – Мы тут живем уже очень давно, наш подъезд в доме всегда считался образцовым. И мы не потерпим, чтобы посторонние личности, которые без году неделя…

– Слушайте, со своим мужем она сама как-нибудь разберется, без вас! – не выдержала Ирина. – Ни за что не поверю, что профессор просил вас вмешиваться в воспитание его жены!

– А зря! – припечатала генеральша и удалилась, оставив таким образом за собой последнее слово.

– Не завидую я генералу Недужному! – вздохнула Ирина.