На следующий день Борис под видом сотрудника компании «Люфтганза» явился к Катерине Дроновой, вернул ей сильно попорченный синий чемодан', заплатил компенсацию и назначил свидание на этот же вечер — дольше откладывать решение своих проблем он не мог.
В ресторане Катерина удивительно быстро опьянела, но не рассказала Борису ровным счетом ничего важного — скорее всего, просто ничего не знала о злополучных фотографиях. Он отвез ее домой и без всяких проблем сделал слепки с ключей. Ему пришел в голову необычный план. Часто имея дело с женщинами, он понимал, что, если хочешь от женщины чего-то добиться, нужно воздействовать не на разум, а на эмоции. Катерина в этом смысле была особенно удобна. Борис представил, что эта толстая сентиментальная дуреха испытает, найдя у себя в шкафу труп, и начал действовать.
На следующий день он приехал в деревню, где в полубессознательном состоянии лежал связанный брюнет, едва живой от голода и жажды. При виде своего тюремщика брюнет застонал. Борис наклонился:
— Ну для тебя проблемы кончились!
Он сделал с ним то, что обычно делают с отработанным материалом. Убив его ударом ножа, Борис уложил труп в огромную картонную коробку от холодильника.
Его план был безрассуден и нагл до безумия, но обычно самые безумные планы удаются.
Никто не остановил его машину ни на шоссе, ни в городе. Борис подъехал к Катиному дому в три часа, когда сама Катерина ждала его перед входом в художественный салон «Зефир».
Около ближайшего магазина он нашел двух хануриков, которые за двадцать рублей охотно согласились помочь «хозяину» занести в квартиру холодильник.
Пристроив труп в стенном шкафу, Борис поспешил на выставку, где его нетерпеливо дожидалась влюбленная Катерина.
Однако дальше события стали развиваться не по его сценарию. Три подруги, найдя в стенном шкафу труп, не пришли в отчаяние и не впали в ступор, а на его звонок с требованием немедленно вернуть фотографии ответили довольно жестко.
Борис собирался следить за домом Катерины все время, но ему одному это оказалось не под силу.
После своего звонка в квартиру Кати и неудачного разговора с Ириной, Борис решил не спускать глаз с женщин. Казалось, его упорство принесло плоды: он выследил их, когда Жанна и Ирина на машине случайного частника поехали за город в сторону Петергофа. Он уже окончательно уверился, что женщины приведут его к чему-то важному, но эти хитрые бабы сумели оторваться от него на железнодорожном переезде…
Борис еще раз вполголоса выругался, включил передачу и помчался обратно в город. Пусть они перехитрили его здесь и он не знает, что они делали возле Петергофа, но должны же они вернуться?
Послушавшись своего внутреннего голоса, который почти никогда его не подводил, Борис поехал к дому Ирины Снегиревой.
Жанна шагнула навстречу старшему лейтенанту. Лицо ее озарилось неземной радостью.
— Слава Богу! — воскликнула она таким голосом, каким умирающий в пустыне от жажды путешественник восклицает: «Вода!» — Слава Богу, вы приехали! Я уже думала, что нам придется торчать здесь до утра!
— А что случилось-то? — настороженно осведомился милиционер.
— Да заглохла эта проклятая консервная банка. — Жанна пнула ногой несчастную «девятку». — Заглохла, и ни с места! Но теперь появилиеь вы, и я больше не волнуюсь! Вы нас спасете! Вы просто не представляете, как я вам рада! Я просто готова вас расцеловать! — И Жанна сделала вид, что собирается немедленно осуществить свою угрозу.
Старший лейтенант невольно попятился перед таким неожиданным напором и неуверенно спросил:
— Может, фильтр засорился? Или свечи засалились?
— Дорогой мой, — патетически воскликнула Жанна, — я же всего лишь женщина! Для меня ваши слова — китайская грамота! Может быть, вы сами посмотрите, что здесь случилось?
Милиционер тяжело вздохнул, недовольно поморщился и полез под капот машины.
— Учись, Катька, — прошептала Ирина, с уважением глядя на Жанну, — как профессионально она запрягла старшего лейтенанта! Уж на что Жанночка у нас девушка самостоятельная, а и то смирила гордыню, потому что понимает: сила женщины в ее слабости. Ничто не действует на мужиков так безотказно, как женская беспомощность!
— А то я не знаю! — отмахнулась Катерина.
Старший лейтенант целиком ушел под капот. Оттуда доносились какие-то темпераментные возгласы, отрывистые междометия и недоступные женскому пониманию слова «трамблер» и «карбюратор». Наконец он выбрался наружу, перемазанный машинным маслом и раздосадованный.
— Не знаю, что с ней такое!
— Постойте, постойте! — Жанна подошла к стражу порядка и стерла кружевным платочком пятно масла с его щеки. — Вы немножко запачкались! И вот еще здесь…
Старший лейтенант стоял перед ней в полной растерянности.
— А может быть, — Жанна продолжила, одновременно уверенно манипулируя платочком, — вы меня дернете. Тросом, а? Она тогда и заведется.
— Дернуть? — Кулик растерянно огляделся по сторонам. — Я вообще-то патрулирую…
Платочек скользнул по его губам, и милиционер тяжело вздохнул:
— Ну ладно, трос-то хоть у вас есть?
— А как же! — промурлыкала Жанна таким радостным тоном, как будто ее спросили, есть ли у нее бриллиантовое колье или маленькое черное платье от Шанель.
Она подала старшему лейтенанту трос и с живейшим интересом наблюдала, как он, согнувшись, крепил его к фаркопу.
Через несколько минут горемычная «девятка» плавно катила на привязи за милицейской машиной. Разогнавшись, Жанна включила зажигание и нажала на педаль газа. Мотор «Жигулей» прокашлялся, как старый курильщик, и наконец нехотя заработал.
Милицейская машина притормозила возле обочины, старший лейтенант Кулик отвязал трос и простился с Жанной, напутствуя ее словами:
— Вам, девушка, на этой машине за город лучше не ездить. Застрянете, а меня рядом не окажется — что будете делать?
— Свет не без добрых людей! — с невинным видом ответила Жанна.
— Ну, Жанка, ты даешь! — восхищенно проговорила Ирина, провожая удаляющуюся милицейскую машину взглядом. — Высший класс!
Дэвид Копперфильд отдыхает!
— Да брось ты, — Жанна самодовольно усмехнулась, упражнение для детского сада! Вот у меня был один знакомый мужчина налоговый инспектор, вот это был случай потяжелее, там так просто не справишься! А вообще-то нет мужчины, который не был бы падок на лесть, причем чем грубее лесть — тем надежнее она действует!
— Ну, подружки, еще одной встречи с нашей доблестной дорожно-патрульной службой я точно не выдержу! — громко объявила Жанна, подъезжая к городу.