— Я Захара, ваша служанка.
Моя служанка?
— Я принесла вам чай с мятой.
— Чай с мятой, — весело ответила Мэдисон. — Звучит заманчиво.
— Вы будете пить его в постели или мне отнести его на столик у окна?
— О… Э-э… на столик, пожалуйста. — Мэдисон помедлила. — Захара?
— Да, моя госпожа?
— Где я нахожусь?
Брови женщины поползли вверх.
— Я имею в виду, — быстро нашлась Мэдисон, — как называется это место?
Наверное, у нее сейчас было такое же выражение лица, как у туриста, который однажды спросил ее, где находится Эмпайр-стейт-билдинг, когда сам стоял прямо напротив него.
— Золотой дворец, разумеется.
Золотой дворец.
— Ну конечно же, — сказала Мэдисон. — А… а какой это город?
В глазах Захары промелькнула тревога.
— Мы находимся в Дубааке, моя госпожа.
— Правильно. В Дубааке. А город какой?
— Дубаак — это город-государство, — послышался мужской голос. В комнату вошел Тарик и жестом отпустил служанку. — Можешь идти, Захара.
Поклонившись, женщина вышла. Закрыв дверь, Тарик прижался к ней спиной и сложил руки на груди. Сердце Мэдисон учащенно забилось. Он выглядел по-другому. Внушительнее и красивее, если это вообще возможно. На нем были потертые джинсы, рубашка цвета слоновой кости и сапоги для верховой езды.
— Доброе утро, habiba . Ты хорошо спала?
— А тебе не все равно?
Он ухмыльнулся.
— Хорошее начало супружеской жизни.
— У нас с тобой нет никакого начала.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что я не хочу, чтобы ты входил ко мне без стука, Тарик. Где моя одежда?
Он еще шире заулыбался.
— Ты имеешь в виду, кто тебя раздел и уложил в постель?
Почему ему всегда удавалось вогнать ее в краску?
— Отличный вопрос, хотя у меня есть вопросы поважнее. Но я не стану их задавать, пока не поднимусь с постели и не оденусь.
— Тебе никто не мешает.
— Ты мне мешаешь.
— Тебе не кажется, что поздновато разыгрывать из себя скромницу? — вкрадчиво произнес он.
— Черт бы тебя побрал, Тарик…
— Захара раздела тебя и уложила в постель.
Он понял — она ожидала совсем другого ответа. Ее лицо, такое красивое в утреннем свете, выражало изумление.
— Было бы неправильно, если бы это сделал я.
— Но я думала… я имею в виду, если ты и я… если мы действительно…
— Муж и жена, habiba . Ты искала эти слова?
— Не играй со мной.
— Вставай, — сказал он, — и приведи себя в порядок.
— В порядок? Но как? У меня ничего…
— В гардеробной полно одежды для тебя.
— Она принадлежала последней из женщин, которых ты похищал и привозил сюда?
Тарик стиснул зубы. Неужели она думает, что он станет с ней спорить? Клясться, что никогда не приводил сюда женщин? Ей незачем об этом знать. Пройдя в гардеробную, мужчина взял шелковый пеньюар и, вернувшись, швырнул его на кровать.
— Надень что-нибудь подходящее, — холодно произнес он. — Мы выпьем кофе и поговорим.
— Подходящее для чего?
Он посмотрел на женщину, которая сидела в его постели и прижимала к груди пеньюар. Ее кожа была нежной как шелк, который сейчас скользнет по ее телу, и от его прикосновений ее соски затвердеют. Тарик все еще помнил их вкус, как и аромат ее кожи. От нее пахло лесными июньскими цветами…
Он спятил? Через несколько минут они встретятся с его отцом, от которого зависит судьба их союза, а он думает о сексе, словно любвеобильный подросток.
Это она во всем виновата. Уж точно не он!
— Я задала тебе вопрос, Тарик. Подходящее для чего?
Ее губы дрожали. Ему хотелось подойти к ней, заключить ее в объятия, сказать ей…
— Я велел тебе вставать, — отрезал он. — Учись делать то, что тебе говорят, и жить будет легче. И прежде чем ты скажешь, что ненавидишь меня… Ненависть всегда была прерогативой женщины.
Мэдисон сказала в его адрес бранное слово. Проигнорировав это, Тарик повернулся к ней спиной и в следующий момент услышал шорох шелковой ткани и шаги босых ног по полу, затем шум воды в ванной.
Тарик застонал.
Он умрет от перевозбуждения по вине этой женщины, если не научится держать себя в руках.
Гардеробная, примыкающая к гостиной, размерами превосходила всю квартирку Мэдисон. В ней было полно разнообразной одежды. Брюк. Блузок. Свитеров. Платьев. Нижнего белья из тонкого кружева ручной работы.
Она выбрала трусики, бюстгальтер, льняные белые брюки и белый шелковый топ.
Все пришлось впору.
Мэдисон поджала губы.
Очевидно, Тарик предпочитал женщин ее комплекции. Бесспорно, все эти вещи были когда-то куплены для его любовниц.
Но ей было все равно.
Сунув ноги в босоножки на высоких каблуках, Мэдисон посмотрелась в зеркало и провела рукой по влажным волосам, потом открыла дверь и вернулась в спальню.
— А вот и я, — отрывисто произнесла она. — Я одета надлежащим образом?
Но комната была пуста.
Тарик стоял на балконе рядом с накрытым столиком и, потягивая кофе, задумчиво смотрел на бирюзовый океан.
У Мэдисон перехватило дыхание.
Как прекрасно это место. Как красив Тарик.
Если бы только он привез меня сюда, потому что хотел меня. Нуждался во мне.
Должно быть, Тарик почувствовал ее присутствие, Неожиданно обернувшись, он окинул ее взглядом с головы до ног.
Мэдисон думала, что ее сердце остановится, когда она увидела восхищение в его глазах.
— Ты выглядишь… — Он прокашлялся. — Ты прекрасна, habiba .
Она тоже хотела сделать ему комплимент, но вовремя взяла себя в руки.
— Рада, что угодила тебе, — холодно произнесла она.
— Иди сюда, — позвал Тарик, — Садись и позавтракай со мной.
При виде еды у нее потекли слюнки.
— Я не голодна, — солгала она. — Я не Захара и не стану тебе подчиняться.
Его взгляд снова скользнул по ее фигуре.
— Просто, — мягко ответил Тарик, — составь мне компанию. Пожалуйста.
Это слово далось ему нелегко, но его было достаточно, чтобы Мэдисон согласилась. В любом случае ей нужно поесть.