— Глой, вы рехнулись, когда подшивали этот бред в его дело? — спросил Бродерик, с интересом глядя на Глоя.
— Господин генерал, благодаря этой домработнице вы ликвидировали Гидона Крамера до того, как произошли утечки информации! — напомнил Глой.
— Работайте! Мне нужен результат! — Бродерик резко встал из-за стола и вышел из кабинета, хлопнув дверью.
Глой посмотрел на портрет Гитлера, на осколки стакана на полу и подумал, что для арестованного немца нужны более сложные методы. Придется отдать приказ осторожно бить его подряд три дня. Главное, чтобы не убили…
И после этого Отто били три дня подряд. Но он был так измотан, что заснул под мордобой, потому что в камере кричала женщина из динамика, а здесь тишину нарушали только звуки тупых ударов и прилежное сопение охранников.
После трехдневного битья его пару дней не выводили из камеры, дали немного восстановиться. Отто ощущал себя куском мяса, попавшего в мясорубку, и экономил силы для допросов, на которых надеялся убедить садистов в том, что он совсем не тот, кто им нужен.
Его снова привели в кабинет Глоя. Но теперь в кресле полковника сидел не генерал Бродерик, а джентльмен благороднейшего вида в клетчатом пиджаке и очках с золотой оправой.
Глой встал возле окна, у того самого злополучного графина с оставшимися стаканами. Было видно, что джентльмен появился здесь по приказу Бродерика и против воли Глоя.
— Надеюсь, вы провели спокойную ночь, господин… господин Шмидт, так звучит ваше имя по паспорту, — вежливо начал джентльмен на безупречном английском. — Но я хотел бы узнать ваше настоящее имя.
— Мое настоящее имя Отто Шмидт, — угрюмо заметил Отто. — А ваш выговор выдает британца.
— Вы угадали, — улыбнулся тот уголками губ. — Я прилетел сюда по той причине, что ваше будущее внушает мне большие опасения.
— Мне тоже. И буду вам крайне признателен, если вы хотя бы объясните, что здесь происходит? Зачем вы задаете мне вопросы, на которые вам ответит консул моей страны? Я гражданин Западной Германии, такой же европеец, как и вы. И вы не можете не видеть, что меня здесь ежедневно пытают, — подчеркнул Отто. — По-вашему, я похож на террориста?
— В моей стране совсем другие законы, и тут я только гость, — развел руками джентльмен и выразительно поднял глаза на портрет Гитлера, не обращая внимания на Глоя. — Я готов вам помочь, но смогу сделать это только в случае, если вы поможете мне ответами на вопросы. Какова цель ваших частых визитов в страны Африки в последнее время?
— Я представляю итальянского изготовителя чистящих химикатов нового поколения и стараюсь захватить рынок, опередив конкурентов. — Отто нравился этот человек. — Меня предупреждали, что это связано с большим риском, но подтверждение я получил только теперь.
Британец явно был из разведки МИ-6. Отто вспомнил симпатичного итальянского официанта Антонио, влюбленного в главную героиню фильма «Из России с любовью» об агенте МИ-6 Джеймсе Бонде.
Видел бы этот Антонио Отто сейчас!
— Бог свидетель, впервые встречаю агента по продаже химических средств с таким глубоким интересом к ядерной физике, — усмехнулся джентльмен. — Сомневаюсь, что фирма чистящих химикатов обрадуется, узнав о расширении своего бизнеса в новые области таблицы Менделеева.
— Менделеефф — это какой-то русский? — поморщился Отто, вспоминая когда-то слышанную фамилию. — Наша фирма никогда не сотрудничала с русскими. Их рынок наглухо закрыт для немцев после войны.
— Занимаясь химчисткой, вы не знаете, кто такой Менделеев? — удивился джентльмен.
— Зачем мне знать фамилии людей, не связанных с моим бизнесом?
— Список стран, посещенных вами за последнее время, наводит на размышления. Иран, Израиль, Египет, Иордания, Кувейт, Ливан. Причем арабские страны и Израиль вы посещаете по разным паспортам. — Он показал отпечатанный на машинке лист бумаги. — Получается, что вы узкий специалист по горячим точкам.
— Вы не можете не знать, что у всех коммерсантов по два паспорта: один — для арабов, другой — для евреев. Любого коммерсанта интересует его собственный бизнес, а не бесконечный конфликт между арабами и евреями, ставший их главной религией, — ответил Отто. — Чем горячее точка, тем она слаще для коммерсанта. Чем выше риск, тем жирнее вознаграждение. Нефтяные и кровавые пятна трудно выводить без наших химикатов!
— Я бы не шутил в вашем положении, — покачал головой джентльмен. — В списке посещенных вами стран также Португалия — во время фашистской чумы; Алжир — во время переворота; Тайвань — непризнанный Китаем.
— Люди хотят ходить в чистой одежде при любом режиме и во время любых переворотов, — ответил Отто.
— Список посещенных вами стран — это маршрут военного корреспондента Би-би-си, а не торговца химикатами. И мы с вами понимаем это одинаково отчетливо. Правила игры таковы, что раз уж вы попались, в ваших интересах говорить правду.
— Если б вы видели, как меня били несколько дней подряд, вы бы поняли, что после этого человек говорит правду, только правду и ничего, кроме правды! — Отто бросил выразительный взгляд на Глоя, тот не выдержал взгляда и отвернулся к окну.
— Поверьте, я отношусь к вам с сочувствием и симпатией. — Джентльмен красноречиво приложил руку к сердцу. — Я видел среди изъятых у вас вещей альбомы с марками. И кое-что в этом понимаю с тех пор, как отец привез мне целый конверт марок из Индии, где служил долгие годы…
— Ну, раз вы тоже филателист, то признаюсь, лучшую часть своей коллекции я за бесценок приобрел именно в горячих точках, где люди не знают цены маркам, — сказал Отто и кивнул на Глоя. — И напрасно вы разговариваете со мной, как они.
— Кто они?
— Но я же понимаю, что вы не имеете отношения к полиции и разведке ЮАР. А здесь… в этой тюрьме… — Отто поднял глаза на портрет Гитлера, — реальный концентрационный лагерь. И это говорю вам я — немец! В конце концов, ведь вы, англичане, исключили ЮАР из Британского содружества! Зачем вы приехали сотрудничать с их разведкой?
Отто понимал, что в данном контексте Глоя уже не интересует его мнение о сегрегации.
— У вас хороший английский, — ушел от ответа джентльмен.
— Плохой… у меня хороший французский и сносный итальянский, — признался Отто. — Нет лучшего способа выучить язык, чем торговля.
— Господин Шмидт, или как вас там… Вы мало похожи на фаталиста. Напротив, вы гедонист — любитель кутежей, хорошего вина, изысканных женщин, дорогих предметов искусства, уникальных марок. — Джентльмен поднял седую бровь. — Вы правильно поняли, что здесь другие правила. Но вы не поняли, что если не начнете говорить, то они не будут с вами церемониться!
— А сейчас, по-вашему, со мной церемонятся? — спросил Отто, ему не надо было поднимать рукава и задирать штанины для демонстрации синяков, лицо было щедро раскрашено побоями, хотя охрана старалась работать, не оставляя синяков. — Я не видел себя в зеркале, и у вас больше информации о том, как я выгляжу. Вы так и не ответили, почему сотрудничаете с ними, если прервали дипломатические отношения?