– Сделай потише.
Елена молчала как партизанка.
У дома он положил руку на ее ладонь:
– До встречи.
– Ага, – холодно сказала она и открыла дверцу.
– А последний поцелуй? – удивился он и сгреб ее в охапку…
«Господи, что я за дура такая? Зачем обращать внимание на тексты, которые он говорит. Пусть себе мурлычет, страдает, рвет волосы на накачанной груди… ну, может, это у него всегда так в романах по сценарию: любовь-морковь-кровь! В конце концов, парень Афган прошел! Мне-то что? Меня ж в нем не тексты заводят, а тело…» – подумала Елена, отключаясь в его объятиях.
А вечером вообще не выходила в Интернет, чтобы не участвовать в «страданиях юного Вертера».
Позвонил Караванов, начал подробно рассказывать про успехи на играх. Совершенно не хотелось все это слушать. Елена грубо спросила:
– С какого момента наши бюджеты пойдут порознь?
– Как тебе захочется, – сказал Караванов.
– Надеюсь, это шутка? – зловеще намекнула она.
– Конечно, – ответил он.
– Шутка должна быть смешной.
– Чем богаты…
Появилась Лида с многозначительным выражением лица:
– Пошли чайку на ночь попьем, мужиков обсудим! Я, между прочим, влюбилась!
– Поздравляю! – обняла ее Елена. – Я тоже…
– Ни фига себе! Муж в Тверь – жена в дверь! – воскликнула Лида и радостно запрыгала вокруг матери. – И чё теперь будет?
– Да ничего, кроме кайфа. Женатый мужик – это полезная возможность никуда не торопиться, когда крышу сносит. Мы просто оба с ним оказались на всю катушку. Даже если завтра точку поставим, будет что вспомнить…
– Класс! А вы уже… это?
– Это… – засмеялась Елена.
– Ну, мать, ты чумовая баба… – восхищенно вздохнула Лида. – Вон у меня Алка развелась полгода назад – до сих пор черная сидит… А она меня на год старше.
– Ничего, к моим годам тоже научится – разводиться…
…Утром Никита разбудил по телефону.
– Доброе утро, моя хорошая. Бужу, как просила!
– Спасибо! – От его голоса по телу разливалось тепло, как будто пила горячий шоколад.
– Вставай, беги на работу и включай комп. Я тебя там жду!
Когда включила компьютер на работе, Никита был тут как тут.
– Ура!!! Ты вновь со мной…
Белокурая. Привет.
Никита. А у меня совершенно поехала крыша.
Белокурая. Не только у тебя.
Никита. Остаток дня ощущал тебя и слышал твой запах…
Белокурая. А я думала о твоем дурацком тексте…
Никита. Забыли об этом. Вспоминаю твои глаза, у меня мороз по коже…
Белокурая. Аналогично…
Никита. А ты действительно заметила мою фотку с сайта знакомств?
Белокурая. Я же тебе об этом писала. И писала, что очень удивилась: а этот тут что делает?
Никита. Как что?.. Я тебя там ждал…
Белокурая. Боюсь, что я бы никогда не написала тебе первая…
Никита. Почему? Корона упадет?
Белокурая. Наверное…
И почему тогда не написала ему, от фотографии которого внутри все замерло, а написала Айсбергу? Видимо, потому же, почему, заходя на кухню, выбирала для себя в вазе с фруктами начинающее портиться яблоко. А для Лиды и Караванова – свеженькие. Именно потому, что спешила ухватить на распродаже что-нибудь не очень нравящееся, но дешевое; проехать на метро вместо такси; тащить тяжелые продукты через полгорода только потому, что здесь они продаются дешевле…
Потому что, будучи женой и матерью, строила семью в логике: я сделаю им хорошо, пусть у них все будет без помарок, а я уж как-нибудь… потерплю, доношу, доем, дожму… И взрослые люди Лида и Караванов замечали это, демонстративно возмущались иногда, но в целом считали такой порядок правильным; потому что Елена, будучи более сильным человеком, завела и поддерживала его железной рукой. И вдруг бунт Караванова открыл ей глаза – «декабристы разбудили Герцена…». И она почувствовала, что больше не хочет быть строительным материалом для чужого комфорта. И попробует поискать себя в новом качестве…
Белокурая. Вчера дочура сообщила, что влюбилась. Я ей ответила, что тоже.
Никита. А ты что, влюбилась, что ли?!!!!!!!
Белокурая. А разве нет разницы между моим взглядом на тебя в первую минуту встречи и потом?
Никита. А ты в меня не в первую минуту влюбилась?
Белокурая. В третью…
Никита. А я в тебя – в первую. Но все, что я вчера наговорил, на самом деле остается в силе. Хотя мои чувства к тебе пытаются заткнуть мне рот.
Белокурая. Что остается в силе?
Никита. Пропасть между моей и твоей жизнью… Пришли мне еще своих фоток. Хочу иметь целую галерею тебя.
Белокурая. Зачем?
Никита. Ты скоро от меня уйдешь, а фотку можно хранить вечно!
Белокурая. Каких тебе фоток?
Никита. Поэротичнее!
Белокурая. У меня нет поэротичней. Впрочем, есть одна… в купальнике. Второй муж снимал на катере.
Никита. Срочно присылай. Буду открывать ее на экране во время совещания, снимать стресс. А они пусть думают, что я договора смотрю.
Белокурая. Ей-богу, я сдурела. Надеюсь, ее увидишь только ты.
Фотка была отличная. И Елена бесшабашно отправила ее Никите, подумав, что еще десять лет тому назад ни за что такого бы не сделала. И что, оказывается, возраст иногда освобождает от предрассудков.
Никита. Фотка пришла. Считай, что мой рабочий день сорван, не хочется смотреть никуда, кроме компа. Имей в виду, я – сентиментальный, наивный, обидчивый, старомодный, примитивный…
Белокурая. Хочу такого, какой на самом деле. Мне не надо, чтоб ты стоял на цыпочках.
Никита. Долго и не простою. У меня осколочное ранение левой стопы, раньше немного прихрамывал…
Белокурая. Тебе удалось понять, что твоя семья живет с тобой на одной планете, а я живу с тобой – на другой?
Никита. Для меня это выглядит, как оправдание нечестных поступков.
«Началось!» – вздохнула Елена.
Белокурая. Тогда честно откажись от следующей встречи со мной!
Никита. Легкость, с которой ты вступаешь в отношения, меня обескуражила. Ты три раза была замужем. Значит, выйдешь и в четвертый…
Белокурая. Это будет не завтра. Кроме того, создаст симметричность в наших отношениях.
Никита. Увы, я – подлый собственник! Посему склоняюсь к замораживанию близких отношений.