Комиссар вскочил от негодования. Его лоб покрылся испариной, на щеках проступили белые пятна.
– Что, черт возьми, вы здесь городите?
– Разве я не прав?
– Бейли, вы отстранены от работы. Сдайте мне свое удостоверение.
– Не сейчас. Сначала выслушайте меня.
– И не подумаю. Вы виновны. Виновны, черт вас возьми, и еще смеете устраивать здесь этот дешевый спектакль, пытаетесь приписать мне какие-то козни, которые я якобы строил против вас. – Его возмущенный голос сорвался на визгливой ноте, и, задыхаясь, он едва сумел выдавить из себя: – Считайте, что вы уже арестованы.
– Ничего подобного, – с трудом сдерживаясь, сказал Бейли. – Во всяком случае, пока. Я держу вас на прицеле, комиссар. Мне остается только нажать курок. И не вздумайте выкинуть какой-нибудь фортель, иначе я за себя не ручаюсь. Я выскажу вам все, что думаю, а потом можете делать со мной что хотите.
Широко раскрытыми глазами Джулиус Эндерби уставился на зловещее дуло направленного на него, бластера. Заикаясь, он пробормотал:
– За это, Бейли, двадцать пять лет в самых нижних тюремных ярусах Города.
Неожиданно к Бейли подошел Р. Дэниел и, крепко сжав его запястье, опустил руку с бластером вниз.
– Я не могу позволить этого, коллега Элайдж, – спокойно сказал он, – Вы не должны причинять вред комиссару.
Впервые с тех пор как Р. Дэниел вошел в Город, комиссар обратился прямо к нему:
– Эй, держи его! Первый Закон!
– Я не причиню ему никакого вреда, Дэниел, – быстро заговорил Бейли, – если вы не дадите ему меня арестовать. Вы обещали, что поможете мне выяснить все до конца. У меня есть еще сорок пять минут.
Не отпуская руку Бейли, Р. Дэниел сказал:
– Комиссар, я думаю, Элайджу следует позволить высказаться. В данный момент я поддерживаю связь с Доктором Фастольфом…
– Не может быть! Каким образом? – не помня себя, воскликнул комиссар.
– В меня встроен автономный субэфирный блок, – ответил Р. Дэниел.
Комиссар во все глаза уставился на робота.
– Я поддерживаю связь с доктором Фастольфом, – продолжал Р. Дэниел как ни в чем не бывало, – и, если вы откажетесь выслушать Элайджа, это произведет неблагоприятное впечатление. Возможно, будут сделаны дискредитирующие вас выводы.
Совершенно лишенный дара речи, комиссар плюхнулся на свой стул.
– Я утверждаю, комиссар, – начал Бейли, – что сегодня вы побывали на Уильямсбургской силовой станции, взяли там альфа-излучатель и передали его Р. Сэмми. Вы намеренно выбрали Уильямсбургскую станцию, чтобы бросить подозрение на меня. Вы даже воспользовались звонком доктора Джерриджела, чтобы пригласить его в департамент, и специально дали ему неправильно настроенную указку-гид, чтобы он оказался в фото хранилище и обнаружил остатки Р. Сэмми. Вы рассчитывали на то, что он безошибочно установит причину гибели робота. – Бейли убрал бластер. – Если вы все еще хотите меня арестовать, давайте арестовывайте, но космонитов вряд ли устроит такой ответ на мое обвинение.
– Мотив, – едва слышно выдохнул Эндерби. Его очки запотели, и он снял их. Без очков он снова выглядел на редкость неуверенным и беспомощным. – Какой у меня мог быть мотив?
– Тем самым вы навлекли на меня неприятности, не так ли? А это сделало невозможным дальнейшее расследование убийства доктора Сартона, разве нет? И кроме всего прочего, Р. Сэмми слишком много знал.
– О Боже, о чем?
– О том, как пять с половиной дней назад было совершено убийство космонита. И убили доктора Сартона именно вы, комиссар.
Тут в разговор вступил Р. Дэниел. Эндерби лишь лихорадочно взъерошил волосы и замотал головой.
– Коллега Элайдж, – сказал робот, – боюсь, что ваша версия совершенно неприемлема. Как вам известно, комиссар Эндерби не способен убить доктора Сартона.
– Тогда послушайте… Эндерби именно меня уговаривал взяться за это дело, хотя у нас много сыщиков выше меня по званию. Он сделал это по нескольким причинам. Во-первых, мы дружили еще в колледже, и он рассчитывал на то, что мне никогда и в голову не придет, что старый приятель и всеми уважаемый начальное может оказаться преступником. Он, видите ли, рассчитывал на мою всем известную преданность. Во-вторых, он знал, что Джесси входит в подпольную организацию, и, если бы я начал докапываться до истины, он вполне мог использовать этот факт, чтобы вывести меня из игры или шантажом добиться моего молчания. Да он не очень-то и беспокоился, что я сумею разгадать его тайну. С самого начала он приложил все усилия, чтобы возбудить во мне недоверие к вам, Р. Дэниел, и устроил так, чтобы мы действовали наперекор друг другу. Он знал о том, что мой отец был когда-то деклассифицирован, и легко мог предвидеть мою реакцию. Как видите, убийце выгодно возглавлять расследование совершенного им убийства.
К комиссару вернулся дар речи.
– Откуда я мог знать о Джесси? – пролепетал он тихим голосом и, повернувшись к роботу, добавил: – Если вы передаете все это в Космотаун, скажите им, что это ложь! Сплошная ложь!..
Не дослушав его до конца, Бейли громко заговорил снова, постепенно понижая голос, пока не перешел на неестественно спокойный тон.
– Вы, конечно же, должны были знать о Джесси. Вы сами медиевист и являетесь членом той же организации. Эти ваши старомодные очки! Ваши окна! Совершенно очевидно, что и по своему характеру вы склонны к медиевизму. Но у меня есть и более серьезные доказательства… Откуда Джесси узнала, что Дэниел – робот? Эта мысль все время ставила меня в тупик. Теперь мы знаем, что она получила эти сведения через свою организацию, но это лишь еще дальше уводит от ответа на поставленный вопрос. Как узнали об этом медиевисты? Вы, комиссар, отмахнулись от этой проблемы, предположив, что в Дэниеле узнали робота во время инцидента в обувном магазине. Мне не очень-то верилось в это, Я просто не мог этого понять. Ведь когда сам я увидел P. Дэниела в первый раз, я принял его за человека, а с моими глазами все в порядке.
Вчера я попросил доктора Джерриджела прилететь в Нью-Йорк. Уже после нашего телефонного разговора выяснилось, что мне нужна его консультация по целому ряду вопросов, но в тот момент, когда я звонил ему, моей единственной целью было пригласить его и посмотреть, сможет ли он без моей помощи распознать в Р. Дэниеле робота.
Он не смог, комиссар! Я представил ему Дэниела, он пожал ему руку, мы все вместе какое-то время беседовали, и только после того, как разговор зашел о человекоподобных роботах, его осенило. А ведь это был не кто-нибудь, а доктор Джерриджел, крупнейший специалист по роботам на Земле. Неужели и после этого вы станете утверждать, что какие-то медиевисты оказались более догадливыми, чем он, да еще в той сумятице, которая царила у магазина. Как могли они быть настолько уверенными в своей догадке, что подняли на ноги всю организацию?
Теперь ясно, что медиевисты с самого начала знали, что Дэниел – робот. Инцидент у обувного магазина был устроен специально, чтобы показать Р. Дэниелу, а через него и Космотауну, размах антироботовых настроений в Городе. Он нужен был для того, чтобы запутать все дело, отвести подозрение от отдельных лиц и направить его на население в целом.