В наше время каждый ребенок, начиная со среднего детсадовского возраста знает, как открыть такой замок. После нескольких недель эксплуатации три или четыре кнопки, на которые постоянно нажимают жильцы, блестят гораздо сильнее остальных, и по этому блеску ничего не стоит определить нужную комбинацию. Ирина взглянула на кнопки чуть сбоку, определила три нужные цифры и открыла дверь. Подруги скользнули внутрь и захлопнули дверь за собой.
В подъезде было тихо, темно и пахло тем сложным и малоприятным запахом, который имеется практически в любом старом подъезде – смесью запаха щей, сбежавшего кофе и многочисленных кошек.
Подруги застыли, прислушиваясь.
Из-за двери им были хорошо слышны мужские шаги во дворе.
Преследователь немного задержался, оглядываясь, но быстро сориентировался и направился к той же двери с кодовым замком.
Не рассуждая и не раздумывая, Ирина бросилась вверх по лестнице. Катя, тяжело топая, устремилась следом.
Пробежав несколько лестничных маршей, подруги остановились, чтобы перевести дыхание. Снизу до них донесся звук открывшейся и тут же закрывшейся двери.
– А что мы будем делать, когда поднимемся до самого верха? – прошептала Катя.
– Не знаю, – так же шепотом честно ответила ей Ирина.
– А почему мы не поехали на лифте?
На этот вопрос Ирина ответила с легкостью:
– На лифте было бы очень шумно. Правда, ты так топаешь, что это уже все равно…
– Я больше не буду, – пообещала Катя и действительно крадучись двинулась вверх по лестнице.
Подруги медленно взбирались все выше и выше. Снизу до них не доносилось ни звука, но это ровным счетом ничего не значило – их преследователь мог подниматься по лестнице так же тихо, как они.
Действительно, через несколько минут снизу донесся негромкий звук – похоже, что мужчина обо что-то споткнулся в полутьме.
Между четвертым и пятым этажом на лестничной площадке спала кошка. При появлении подруг она недовольно подняла голову и посмотрела на них яркими изумрудными глазами с выражением высокомерного удивления – мол, что это за невоспитанные особы посмели нарушить ее сон!
Ирина прижала палец к губам, как будто кошка могла понять этот жест, и осторожно обошла ее. Катя с некоторым трудом повторила этот маневр.
Шестой этаж был последним. Катя остановилась и огляделась. На площадке были только двери двух квартир и лифта. Никаких запасных путей отступления не было предусмотрено.
Снизу донеслось недовольное «Мяу». Видимо, их преследователь не был так вежлив с кошкой.
– А почему мы вообще от него убегаем? – прошептала Катя, прижавшись спиной к стене, выкрашенной много лет назад унылой темно-зеленой масляной краской.
– Не знаю, – Ирина пожала плечами, – инстинкт, наверное… он догоняет, мы убегаем…
– А что мы будем делать теперь? – Катя уставилась на подругу и честно предупредила:
– Если ты опять ответишь «не знаю», я тебя огрею сумкой по голове. Ты меня сюда затащила, так что будь так добра, придумай, как отсюда выбраться!
Видимо, эта угроза возымела действие. Ирина нажала на кнопку лифта, и двери тут же послушно разъехались. Катерина устремилась к кабине, но подруга схватила ее за локоть, прижала палец к губам, вытянула вперед руку и, не входя в кабину, нажала на кнопку первого этажа.
– Мы его обманем, – прошептала Ирина, – он подумает, что мы поехали вниз, и побежит за кабиной…
Створки двери сомкнулись, и пустая кабина, грохоча и лязгая, поползла вниз.
Но далеко она не уехала: ниже этажом послышался треск, скрежет, звук удара металла о металл, грохот спускающейся кабины прекратился, и вдруг в короткой тишине прозвучал еще один звук, похожий на хлопок вылетевшей из бутылки пробки.
Снова все стихло, но через несколько секунд послышался скрип закрывающихся дверей лифта. Этот звук прервался, словно двери на что-то наткнулись и снова разъехались.
Через несколько секунд все повторилось, и стало повторяться снова и снова, снова и снова. Двери лифта начинали со скрипом закрываться, и снова открывались. Закрывались и открывались, закрывались и открывались с одинаковыми равномерными промежутками.
– Что-то попало между дверьми, – вполголоса проговорила Катя, – у нас на лестнице такое однажды было, когда генеральша Недужная оставила в лифте свой чемодан…
– Спустимся и взглянем, что там случилось, – предложила Ирина.
– Ни за что! – в Катином голосе прозвучал настоящий ужас.
– Ну что, мы так и будем здесь стоять? Не знаю как у тебя, а у меня очень много дел! – И Ирина медленно, осторожно двинулась вниз по лестнице.
Катя, которой остаться одной показалось еще страшнее, крадучись отправилась вслед за подругой.
Пройдя два лестничных марша, Ирина увидела застрявший на пятом этаже лифт. Двери кабины время от времени съезжались, но не до конца – им что-то мешало сомкнуться, и они снова расходились. Ирина всмотрелась в тот бесформенный черный предмет, который валялся на пороге лифта, не позволяя дверям сомкнуться. В первый момент ей показалось, что это – просто куча тряпья, но тут же она поняла, что это такое.
Катя дышала ей в спину и горячо шептала:
– Ну что, ну что там такое?
– Это он, – ответила Ирина охрипшим от волнения голосом.
– Кто – он?
– Геннадий, или как там его звали… мальчишка из магазина, который за нами следил!
– А что с ним такое? – прошептала Катя трясущимися от страха губами.
– Не знаю, – Ирина пожала плечами.
– Я же просила тебя – не говори больше «не знаю»! – вскрикнула Катя и замахнулась на подругу сумкой.
– Хочешь узнать – подойди к нему ближе. Тем более, что нам все равно придется это сделать, если мы хотим отсюда уйти!
– Я… я не хочу… – жалобно проговорила Катя.
– Не хочешь отсюда уходить? Тебе так понравилось на этой лестнице, что ты решила здесь поселиться навеки?
– Нет… мне здесь очень не нравится, но я не хочу подходить к этому… к нему… к тому, что там лежит…
– Тем не менее хочешь ты или нет, но сделать это придется, – сказала Ирина как можно тверже и двинулась вниз по лестнице.
Если бы она была одна, наверное, у нее не хватило бы на это духу. Она не решилась бы подойти к этому бесформенному предмету на пороге лифта. Но присутствие Кати вызывало у Ирины непонятный ей самой приступ мужества. Глядя на трясущуюся от страха подругу, Ирина думала: ведь я же не такая! – и решительно двигалась вперед. Правда, очень маленькими шажками.