Она откинулась на спинку кресла и огляделась. Мимо стойки бара прошел мужчина в черных очках и коричневой кожаной куртке. В его фигуре и движениях было что-то знакомое, но Ирина не успела толком рассмотреть его, потому что заметила нечто другое.
По проходу мимо кафе двигалась занятная парочка.
Мужчина был невысок, лыс, элегантен и невероятно самоуверен. Он что-то говорил, весомо роняя слова с таким видом, как будто это были драгоценные камни. Но его спутница смотрела на него глазами, полными немого обожания. Казалось, она боится пропустить хоть одно слово, хоть один взгляд своего неказистого кавалера. И эта спутница была не кто иная, как Жанна!
Ирина прижала руку к губам, чтобы подавить готовый вырваться возглас.
Но как же ее подруга была непохожа на обычную Жанну Ташьян!
Ни яркого макияжа, ни вызывающе короткой юбки, ни серебряных украшений, ни порывистых движений уверенной в себе деловой женщины, хозяйки жизни, всему на свете знающей цену. Нет, эта новая Жанна была одета в длинный развевающийся плащ романтического покроя, поверх которого были переброшены концы шелкового шарфа нежно-розового оттенка; макияж скромный, почти девичий; никаких украшений, кроме маленьких коралловых сережек; и самое главное – преданный, робкий взгляд влюбленной женщины!
«С ума сойти! – в полном восторге мысленно заорала Ирина. – Катьке скорее рассказать! И главное, мужичок-то какой забавный… Сам лысый, а тело, наверное, все волосатое, вон, из-под рубашки лес густой торчит! И глаза такие яркие, черные – смотрит прямо в душу…»
«А Жанка-то, похоже, всерьез влюбилась! – тут же удивленно подумала она. – Нет, ну это просто сенсация мирового масштаба!»
И в следующую секунду Ирина поняла, что если подруга ее сейчас увидит – их отношения будут всерьез и надолго испорчены. Самое меньшее, что ее ожидает – это громкий скандал с битьем посуды и незаслуженными оскорблениями, но этим дело наверняка не ограничится. Даже вчера из-за несчастных кастрюль она наговорила Ирине массу незаслуженных гадостей, а сегодня, если попасться ей на глаза, эта ненормальная влюбленная точно решит, что Ирина за ней шпионит.
Отчего-то Жанка не хочет, чтобы ее видели с этим типом. Так что самое правильное, что можно сейчас сделать, – это скрыться, пока Жанна ее не заметила.
Ирина вскочила из-за стола и с удивившим саму себя проворством юркнула за ближайшую колонну, выкрашенную в восхитительный бледно-сиреневый цвет.
Затаившись за колонной, она осторожно выглянула, чтобы определить степень опасности.
Жанна, воркуя со своим лысым спутником, удалялась в направлении обувного бутика. Можно было бы вернуться, но место, которое только что освободила Ирина, было уже занято. За ее столик уселась коренастая тетка в давно вышедшей из моды кожаной куртке, расшитой стразами. Она расставила на свободных стульях не меньше десятка коробок, пакетов и мешков с покупками, облегченно вздохнула и огляделась по сторонам. На ее лице было написано чрезвычайное удовлетворение: удачно прошлась по магазинам, нашла свободный столик в кафе и сейчас может немного передохнуть… она поискала взглядом официантку, и меньше чем через минуту на столике перед ней уже появилась дымящаяся чашка кофе и тарелка с пирожным.
Ирина хотела выйти из-за колонны и занять другой свободный столик, но в это время Жанна со своим спутником вышли из бутика и снова оказались в опасной близости от кафе. Ирина спряталась за колонну и замерла, как суслик замирает в норке при приближении беркута.
«И чего их сюда принесло, хотела бы я знать, – подумала она в смятении, – если сейчас Жанка меня заметит – точно подумает, что я за ними слежу…»
Она простояла так примерно минуту и снова выглянула.
Жанны не было, так что можно было покидать укрытие.
Вздохнув облегченно, Ирина осторожно вышла из-за сиреневой колонны и двинулась вперед так, как будто шла по минному полю. Ее взгляд случайно упал на тетку в куртке со стразами. Та сидела над своим кофе в странной неподвижности, неловко облокотившись на столик. Пирожное на тарелке было нетронуто.
Это немного удивило Ирину: тетка явно радовалась принесенному лакомству и должна была немедленно к нему приступить… впрочем, и сама тетка и ее аппетит Ирину мало интересовали. Она шла к свободному столику, ругая себя за то, что не может послать наглую Майю подальше и отправиться по своим собственным делам.
«Сказала, что ушла на две минуты, и пропала! – мысленно ворчала Ирина на сводную сестру. – А я жду ее, как будто мне больше нечем заняться!»
Ее путь проходил мимо женщины со стразами. Та по-прежнему сидела в странной, неудобной позе, глядя прямо перед собой. Ирина невольно пригляделась к ней.
Глаза женщины были пустыми и стеклянными, какими не бывают глаза живого человека. И вся ее поза была такой же неживой.
«Чушь какая, – подумала Ирина, скорее проходя мимо. – Мало ли, задумалась женщина… вспомнила о своих проблемах…»
Однако Ирина понимала, что просто успокаивает себя, обманывает, не желая признавать очевидное, потому что это очевидное ей очень не нравится.
Она уже довольно далеко отошла от странной женщины, но невольно оглянулась. И именно в эту секунду с той женщиной поравнялась уборщица.
– Можно у вас убрать? – недовольно проговорила она и, не дождавшись ответа, чуть заметно прикоснулась к плечу посетительницы.
Этого прикосновения было достаточно, чтобы нарушить неустойчивое равновесие. Как лавина в горах обрушивается от громкого возгласа или хлопка в ладоши, так и женщина за столиком от прикосновения уборщицы беззвучно сползла со стула и рухнула на пол.
– Ой, мамочки! – тонким голосом воскликнула уборщица, попятившись и обрушив на пол посуду с соседнего стола. – Ой, мамочки, убили! Караул! Она мертвая!
К месту происшествия уже спешил невесть откуда взявшийся администратор – полный лысоватый мужчина средних лет с бегающими бесцветными глазками. Он заставил замолчать уборщицу, сделал знак унести безжизненное тело – в общем, старался на корню затушить скандал.
Ирина стояла, как громом пораженная. Наконец, поняв, что это может быть опасно, она резко развернулась и направилась к выходу.
«Только не бежать, – внушала она самой себе, – только не бежать! Если я побегу, это привлечет ко мне внимание!»
И она действительно не бежала. Она шла, принужденно улыбаясь – как будто своим собственным приятным мыслям.
Однако ее мысли вовсе не были приятными.
«Конечно, – думала она, – может быть, что у этой несчастной женщины было больное сердце, и она внезапно умерла от сердечного приступа. Именно здесь, и именно сейчас. Всякое, в конце концов, бывает. Однако почему-то я в это совершенно не верю…»
Ирина перехватила удивленный взгляд встречного мужчины и поняла, что говорит сама с собой вслух. Она тут же об этом забыла и продолжила грустные размышления.