– Да, у меня есть мама, Джилли! Хотите познакомиться с ней? – Не дожидаясь ответа, он предложил:
– Можем завтра пообедать все вместе.
– Ни в коем случае! – воскликнула Джилли в ужасе. – Что она подумает обо мне? Она, наверное, уже видела газеты!
– Вряд ли, но, должно быть, ей целый день звонили приятельницы, которые их видели. Так что познакомить вас будет очень даже кстати. – Джилли с сомнением покачала головой, и Макс добавил:
– Не беспокойтесь. Даже если вы ей не понравитесь, она никогда не подаст виду.
– Тогда как же я узнаю?
– Ну, если вы ей понравитесь, она начнет рассказывать вам, как отговаривала меня от брака с Шарлоттой. – Он помолчал, потом добавил:
– Знаете, матери очень часто правы, когда предостерегают нас от чего-то. Правда, никто их не слушает… Посмотрите, вот Виндзорский замок.
– О! – воскликнула Джилли, пытаясь рассмотреть в темноте массивные очертания гигантского сооружения. – Такой огромный!
Как бы я хотела посмотреть, как он отреставрирован изнутри. Особенно выставку кукольных домиков. Знаете, моя мама была на ней. Там все миниатюрное, но настоящее – маленькие книжки, посуда…
– И винные бутылки, и мебель, все-все. Вам нравятся кукольные домики? Тогда решено: завтра пообедаем с моей мамой, а потом прогуляемся в Виндзорский замок. – Так как Джилли продолжала сомневаться, он добавил:
– Доверьтесь мне, все будет хорошо.
– А куда мы едем? – спросила она, заметив, что водитель свернул с шоссе.
– В ресторан на берегу реки возле Майденхеда. Прекрасная еда, вам понравится.
– А как вы узнали, что там будет Ричи?
– Ричи? – Черт возьми, неужели она не в состоянии думать ни о чем, кроме Ричи? – А его там и не будет.
По крайней мере он так надеялся. Она выглядела смущенной, и он сказал:
– Послушайте, Джилли, немного чересчур встречаться с ним два дня подряд. Вы же не хотите, чтобы он подумал, будто вы его преследуете?
– Конечно, нет, извините, я…
– Ради Бога, прекратите извиняться! Я сам виноват – должен был сказать вам, куда мы направляемся.
Остаток пути прошел в молчании. Макс чувствовал, как его охватывает раздражение. Что, черт возьми, он делает? Он вглядывался в темноту за окном, рассматривая проносившиеся мимо сельские пейзажи, но не находил в них умиротворения.
Через двадцать минут они входили в старинную таверну на берегу реки. Джилли заметила, что их появление возбудило всеобщее любопытство. Что там было написано о Максе, в этой газете, которую ей показала Гарриет?
«Макс Флеминг, который вел жизнь отшельника с момента трагической гибели своей жены, прошлым вечером был замечен в компании с мисс Джилли Прескотт. Хотя прежде он был известным плейбоем, Макс последнее время избегал тех мест, где его привыкли видеть, и мы надеемся, что появление очаровательной мисс Прескотт свидетельствует о возвращении мистера Флеминга к светской жизни».
Джилли внимательно наблюдала за Максом, пока он заказывал официанту апельсиновый сок для нее и коктейль из джина и тоника для себя.
– Вы сами сказали, что отныне будете пить только сок, – сказал Макс, заметив ее взгляд.
Джилли ничего не ответила, но, когда появились напитки, а вместе с ними и меню, произнесла:
– Тогда и ужин мне закажите сами, пожалуйста. Я сегодня вечером только изображаю из себя взрослую особу.
Легкое раздражение, прорвавшееся в этих словах, напомнило Максу, что за обликом элегантной дамы по-прежнему скрывается скромная юная девушка с севера. Он улыбнулся:
– С огромным удовольствием. Надеюсь, вы не имеете ничего против французской кухни.
– Боюсь, я не имею о ней ни малейшего представления. Там, откуда я приехала, считают, что приготовили блюдо на французский манер, если заправили салат майонезом.
В первый момент он не поверил ей. Наверное, Джилли все еще сердится на него за то, что он обращается с ней как с ребенком, но она молчала, и он почувствовал, что она вкладывала в свои слова еще какой-то смысл. Макс вопросительно посмотрел на девушку.
– Может, вы просветите меня, Макс?
– Просветить вас? – Что бы она ни имела в виду, ей удалось удивить его. – Насчет чего?
– Для начала насчет французской кухни. Потом мы можем перейти к инструктажу относительно пользования вилкой и ножом. Понимаете, я только что поняла, кто вы такой на самом деле, Макс Флеминг. Вы не демон и не волшебник-крестный. Нет, вы просто профессор Хиггинс, а я ваша Элиза Дулиттл.
Макс в изумлении посмотрел на нее. Видит Бог, она была далека от истины, но вряд ли она поверит, если он скажет правду.
– Интересная теория, Джилли, но мне бы не хотелось учить вас говорить по-другому.
Действительно, ему так нравился ее живой, теплый характерный северный говор!
Он не убедил ее, и она сказала:
– Придется! В конце концов, вы уже изменили мою прическу, макияж, манеру одеваться!
– Джилли, если вы обиделись, что я заказал вам сок, не спросив вас, то я сделал это только потому, что вы сами сказали мне…
–..сказала вам, что теперь буду пить безалкогольные напитки, в которые, между прочим, помимо сока, можно включить еще сотню всего прочего – например, тоник, имбирное пиво, минеральную воду… Мне продолжать?
– Не стоит. Извините, что я оказался таким невнимательным. Так что вы будете пить?
Джилли взяла бокал с соком и пригубила. Только что приготовленный, восхитительный напиток.
– Это, пожалуй, подойдет. Он ответил долгим, внимательным взглядом, потом сказал:
– Прекрасно. Надеюсь, вы не откажетесь от своей первоначальной идеи жить без алкоголя. Хотелось бы, чтобы сегодня вечером у вас была ясная голова, и потом вы не пожалели…
– Пожалела?
– Если Ричи увидит вас в этом платье…
– Я думала, Ричи не будет.
– Я не могу гарантировать это. Знаете, Лондон удивительно тесен.
– Понятно. – Выражение лица Джилли внезапно изменилось, она поднялась из-за стола, без сомнения очень разгневанная. – Скажите, Макс, вы действительно считаете, что стоит Ричи только свистнуть, и я прыгну к нему в постель?
Она сказала это довольно громко, и некоторые из посетителей ресторана обернулись, но, встретив мрачный взгляд Макса, поспешили отвернуться, сделав вид, что ничего не происходит.
– А разве такого уже не случалось? – медленно и тихо спросил он.
Джилли вспыхнула, затем наклонилась к нему, и на мгновение ему показалось, что она выплеснет свой сок прямо ему в лицо. Однако она передумала и поставила бокал на стол.