– Я еле успела, пока воды не отошли, – попыталась улыбнуться та. – Не волнуйся… – Не волноваться! – Уборщица очень помогла. Она пошла вызывать «скорую», все не так плохо.
– Ника позвать?
Кейси с усилием вздохнула.
– Я решила, что сначала «скорую», – проговорила она так медленно, что Веронике показалось, что прошла целая вечность. – Но ты скажи ему… – Ее лицо снова исказилось от боли.
Между схватками должны быть перерывы? Сначала 10 минут, потом 5? Вероника посмотрела на циферблат, смутно сознавая, что надо по часам проследить частоту схваток, но для чего именно, вспомнить она не успела.
– А давно ты чувствуешь спазмы и боли в спине? – спросила она, когда Кейси потянулась и вцепилась в ее руку, потому что очередная волна схваток подступила, достигла своего пика и постепенно спала. – Я спрашиваю какие-то глупости, – ответила она сама себе. – Ты не боишься оставаться одна, пока я схожу за Ником?
– Иди, – настаивала Кейси, но Вероника никак не решалась.
Тут как раз вернулась уборщица.
– «Скорая» выехала? – спросила Вероника.
– Постараются как можно скорее, но… Веронику не интересовали эти «но».
– Побудьте с ней, а я схожу за ее мужем. – Она побежала обратно в банкетный зал.
Когда Вероника ворвалась туда, Фергюс как раз закончил свою речь и его слушатели с энтузиазмом хлопали. Он заметил, как она быстро лавирует между столиками и что ее разгоряченное лицо выражает крайнюю озабоченность и нетерпение.
Наконец, аплодисменты стихли.
– Ник, срочно иди к Кейси.
Он привстал.
– А что случилось? О, Господи… Где она?
– В дамской комнате. Уже вызвали «скорую». Но, по-моему, осталось очень мало времени.
Реакция Ника была мгновенной и правильной.
– Быстрее получится, если я сам отвезу ее в больницу…
– Тогда я поведу машину, – сказала Вероника, впервые в жизни радуясь, что кто-то другой взял на себя контроль над ситуацией. – А ты будешь с ней.
– Вы оба должны быть с ней, – неожиданно вмешался Фергюс и, пользуясь моментом затишья, обратился к аудитории:
– Среди присутствующих есть врач? – Присутствующие недоуменно переглянулись. – Подготовь ее, я подгоню ко входу машину, – попросил он Веронику.
Погода тем временем значительно ухудшилась. Мокрые листья и прутья, сорванные с деревьев, неслись по дороге, мешали проходу, липли к одежде, когда Фергюс, пригнув голову и подняв воротник, ринулся навстречу ветру, сквозь дождь прокладывая себе дорогу к парковке. Он наступил в лужу, зачерпнув полный ботинок воды, но не обратил на это внимания. Задним ходом он загнал машину под широкий навес центрального входа. Потом открыл дверь и поспешил в здание.
– Ну что, не видно «скорой»? – спросил он у испуганного портье.
– Я только что звонил, чтобы узнать, сэр. Оказывается, два трейлера столкнулись на окружной дороге, произошла авария и затор…
Фергюс не дослушал.
Уборщица приоткрыла дверь на его стук.
– Машина ждет. Вы готовы? – спросил он, когда она впустила его.
Ник посмотрел на него, он был бледен как полотно.
– А «скорая» не приехала? – Фергюс отрицательно покачал головой.
– Дорогая, я сейчас отнесу тебя в машину. Тебе не о чем волноваться. В считанные минуты мы будем в больнице.
Ник взял Кейси на руки, а Вероника укрыла ее своей накидкой.
– Возьмите на всякий случай. – Уборщица сунула Веронике стопку полотенец. – Удачи вам, пожелала она, пока Фергюс придерживал дверь, а Ник выносил жену на руках.
Люди начинали толпиться у выхода, но гул затих, все расступились, освобождая им проход.
Ник уложил Кейси на заднее сиденье, а сам сел у нее в изголовье, взял за руку и гладил ее. Вероника села рядом с ними и захлопнула дверь.
Фергюс оглянулся на них.
– Можем ехать? Ник кивнул ему.
– Осторожно, Фергюс, – совершенно напрасно предупредила Вероника. И лоток с надтреснутыми яйцами нельзя было везти более аккуратно, чем это делал Фергюс, управляя машиной.
Но Кейси была другого мнения.
– Не надо осторожно, – настойчиво попросила она. – Пожалуйста, быстрее… – ее речь сменилась протяжным стоном. Фергюс послушался ее, он старался быть предельно внимательным на дороге.
Но даже для его крупногабаритного «мерседеса» вероломство порывов ветра ураганной силы не могло остаться незамеченным. Особенно жестоко они атаковали, когда автомобиль проезжал сквозные проемы между домами, заливая водой лобовое стекло чаще, чем успевали срабатывать стеклоочистители. Фергюсу пришлось мобилизовать все свои силы и внимание, чтобы не наехать на бурелом, заваливший все дороги. В то же время он с отчаянием вслушивался в крики Кейси, которые становились все более частыми и душераздирающими.
– Стой, Фергюс! Остановись, – велела Вероника.
– Что, прямо сейчас? – встревожено спросил он. – Здесь?
– Мы не успеем.
Фергюс затормозил, включил аварийную световую сигнализацию, сообщил по мобильному в больницу об их местонахождении. Потом обернулся к Веронике:
– Чем я могу помочь?
На мгновение их взгляды встретились.
– У тебя есть фонарик?
Он нагнулся, достал фонарь и протянул его Веронике.
– Будешь держать Кейси голову, хорошо? А Ник мне здесь поможет.
Фергюс перешел на место Ника, приподнял Кейси, чтобы она могла обо что-то упереться, и ободряюще пожал ее руку. Хотя, как ему казалось, в этот момент она плохо сознавала, кто рядом с ней и что делают.
– Кейси, уже головка показалась. Скоро все закончится. – Вероника говорила спокойным голосом. Наверное, она напугана не меньше Кейси, думал Фергюс, но виду не показывает. За исключением короткого момента отчаяния в банкетном зале. Вероника проявляла незаурядную твердость характера. – Потерпи еще немного.
– Тебе легко говорить. Вот окажешься на моем месте, тогда узнаешь… – Кейси задохнулась от боли. – Помни это, Фергюс, когда ты…
– Тужься, Кейси, – велела Вероника, и пальцы роженицы больно сжали ладонь Фергюса. – Еще разок, Кейси. Вот так, хорошо, молодец! Вот и родилась головка. Давай, Ник. – Она взяла фонарик из его рук.
– Что?
– Туда смотри!
И когда высвободилось сначала одно, а потом и другое плечико, она уступила Нику место, позволяя ему самому принять новорожденного. Он вытер личико младенца чистым полотенцем, которое дала ему Вероника – Кейси! – выговорил он наконец. – Она такая красивая. На тебя похожа. – Вероника видела, что его глаза полны слез. Это были слезы радости и гордости, которые распирают мужчину так, что ему хочется кричать изо всех сил. – Спасибо. – Голос Ника дрожал от переполнявших его эмоций.