Физз промолчала, пожав плечами в ответ.
Клаудия встала.
– Послушай, Физз, ты потеряла семь лет из-за этого ублюдка Патрика Марча, а теперь начинаешь все заново. Жизнь – это не репетиция, Физз. И подумай о своем ребенке. Можешь спросить у Мелани, что значит расти без отца.
Физз вспыхнула.
– Откуда ты узнала, что я беременна? Клаудия с улыбкой обернулась, остановившись в дверях.
Ты моя сестра. Я знаю тебя. Конечно, тот факт, что ты регулярно выбегаешь с заседаний, потому что тебя тошнит, тоже не остался незамеченным.
– Вовсе нет! – заявила Физз. – Ты хочешь сказать, что все знают?
– Все, кроме отца ребенка. Мелани хотела написать ему, но я сказала, что лучше вообще не упоминать о тебе в письмах. Я думала, молчание сведет его с ума и он быстренько примчится домой. Разумеется, я не знала о столетнем запрете.
– Никто не должен ему ничего говорить, – сказала Физз.
– Согласна. Это твоя забота. Но учти, что я не буду терпеть слишком долго, – сказала она с озорным блеском в глазах, – а то тебя некому будет погладить по спинке в тот момент, когда ты больше всего будешь нуждаться в этом.
После ухода Клаудии Физз долго смотрела в окно. Шли пасхальные каникулы, и люди устремились к морю. Пирс был заполнен толпами гуляющих. Ресторан работал с полной нагрузкой. Благодаря популярности Мелани рекламные агентства просто выпрашивали эфирное время. Физз должна была быть счастлива. Она положила руку на свой живот. Она счастлива, сказала она себе. Совершенно счастлива.
– Я совершенно счастлива, – повторила она вслух.
Никто не мог возразить ей. В ее рабочем кабинете, как и в ее жизни, никого, кроме нее, не было. Клаудия права: без Люка ее жизнь и жизнь ее ребенка не будет полной.
В дверь заглянула Сюзи.
– Ты готова расщедриться? Я собираю деньги на свадебный подарок Джиму и Мэгги.
Физз дотянулась до сумки и вынула кошелек.
– Вот, – сказала она, опуская банкноту в большой коричневый конверт. – Что вы собираетесь купить?
– Наверное, коляску, – ухмыльнулась Сюзи. – Некоторые примеры заразительны, – дерзко добавила она.
– На твоем месте я была бы поосторожней, – предостерегла ее Физз.
Сюзи поспешно ретировалась. Физз засунула кошелек обратно в сумку. Набитая счетами, квитанциями и еще черт знает чем, сумка отказывалась закрываться. Физз вздохнула и высыпала ее содержимое на стол, чтобы разобраться с бумагами. Некоторые из них следовало подшить в папку со счетами, но большинство отправлялось в мусорную корзину. Занимаясь сортировкой, она неожиданно наткнулась на письмо, которое Люк оставил у ее дверей несколько недель назад, в ночь после вечера в усадьбе Уинтерборн. Ночь, когда она в смущении сбежала, а он последовал за ней.
Письмо было помято, испачкано и все еще не вскрыто. Физз положила его на стол перед собой. Ей хотелось знать, что он чувствовал тогда, еще до того, как они стали любовниками, до того, как ее отец попал в больницу. Может быть, этот грязный конверт поможет ей найти ответ?
Ее сердце учащенно забилось. Она поддела большим пальцем язычок конверта. Внутри единственный листок. На нем всего лишь несколько слов, но этого достаточно.
Сегодня все было по-настоящему, Физз. Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знала это.
Люк.
«Что бы ни случилось». Записка и по содержанию и по стилю носила следы торопливости. Она явно не имела ничего общего с его планами разрушить ее семью. Наверное, Люк испытал облегчение, когда узнал, что она выбросила письмо, не вскрыв.
Физз взяла листок и прижала его к щеке. Потом рассмеялась и смахнула слезинку тыльной стороной ладони.
Люк сначала увидел длинное облачко пыли, розовеющее в свете заходящего солнца, и лишь потом услышал жалобный звук мотора джипа, взбирающегося по длинному пологому склону к его лагерю.
Он встал, чтобы поворошить угли в костре, подбросил еще дров и поставил на огонь котелок с водой. Посетители были редки в этих диких краях, и, даже если не слишком радовали, все равно следовало соблюсти правила приличия. Люк пристально посмотрел вниз, разглядывая след, тянувшийся за машиной, потом отвернулся и нырнул в свою продуктовую палатку, чтобы достать еще пару банок консервов к ужину. Выбирать было особенно не из чего. Ему придется возвращаться в цивилизованный мир. А что потом?
У Мелани новая семья, ее письма полны ими по крайней мере, Клаудией и Эдвардом. Имя Физз в них тактично не упоминалось. Через пару недель она дебютирует в Вест-Энде в Лондоне, а он даже не сможет увидеть ее.
Его планы насчет «Харрис индастриз» в надежных руках Филиппа. Он не нужен в Брумхилле.
Люк оглядел палатку и с болезненной грустью вспомнил усадьбу Уинтерборн. Он хотел купить эту усадьбу, собирался преподнести ее Физз в качестве свадебного подарка.
Его губы сжались. Все, за что он боролся, ради чего работал, теперь отброшено прочь ради безумной, глупой мести. Он обладал огромным богатством, но в душе он вернулся к тому, с чего начал, когда последовал за Джульет в Австралию после смерти матери. Но тогда у него была цель, стремление. А что осталось ему теперь, кроме приумножения своих денег? Мужчине этого недостаточно.
Он подумал о Физз. Интересно, что она сейчас делает? Люк улыбнулся. Представил, как она дрожит от холода в своем крошечном кабинете под крышей Павильона, склонившись над колонкой цифр. Ей тоже недостаточно только этого. Ей нужна любовь, своя семья.
Он расхохотался. Боже, о чем он думает? Ему не за что бороться? Когда она там, в Брумхилле? Черт возьми, он вернется назад и убедит ее. Будет осаждать пирс каждый день, хоть сотню лет, если потребуется. Он не примет отказа.
Люк подбросил вверх банку консервированных бобов, поймал ее, добавил банку говядины. Решение было принято, и огромная тяжесть свалилась с его плеч. Он направился к выходу, готовый оказать нежданному гостю самый теплый прием. Отогнув входной клапан палатки, Люк заметил какой-то мелкий предмет, ярко блестевший на песке.
Он остановился и поднял его. Потом, держа двумя пальцами, поднес к глазам. Маленький золотой листик блеснул в косых лучах заходящего солнца, покачиваясь из стороны в сторону, словно танцуя. Сережка, которую Физз потеряла в его кабинете в Уинтерборне. Наверное, она выпала из его бумажника, когда он доставал письмо Мелани, чтобы перечитать его, надеясь, как всегда, найти скрытое сообщение между строчек. Обнадеживающий намек.
Звук мотора приблизился – джип преодолел подъем. И вдруг, совершенно неожиданно, даже не оборачиваясь, Люк понял, кто это.
Мотор затих, и Люк повернулся. Она была здесь. Синева ее глаз перекликалась с цветом темнеющего вечернего неба. Она серьезно смотрела на него, спокойно ожидая, чтобы он заговорил. Сердце Люка рвалось из груди. Он не мог шевельнуться. Не мог произнести ни звука.