– Клаудия легко отнеслась к успеху Мелани, потому что они одна семья?
– Нет, любимый, просто она оценила конкурентку по достоинству. Мелани ведь Бьюмонт, а все Бьюмонты рождены для того, чтобы блистать на сцене.
Люк увидел возбуждение, охватившее ее, блеск в глазах, и что-то, похожее на страх, сжало его сердце.
Ты тоже Бьюмонт. Разве тебе не хочется аплодисментов?
Наверное, Физз заметила странную интонацию его голоса, потому что она повернулась и посмотрела на него.
– Я занята другим делом на ближайшее время, – напомнила она, похлопав себя по едва наметившейся округлости живота.
– А потом?
Тсс, дорогой… – остановила она его жестом. – Папа сейчас скажет речь.
И Эдвард Бьюмонт объявил притихшим зрителям и всему миру, что нашел дочь, давно потерянную для него. На мгновение зал ошеломленно замер. Затем все встали, и Клаудия с Эдвардом представили публике Мелани Бретт-Бьюмонт.
– Гениально, – сказал Люк с искренним восхищением. – Билеты бешено раскупались, потому что все ожидали провала Мелани и хотели посмотреть, как это произойдет. А вместо этого увидели ее успех. Да к тому же она оказалась Бьюмонт. Завтра она будет на первых страницах всех газет, а билеты на спектакль будут продаваться на вес золота.
– А Клаудии придется отойти в тень? Это тоже является частью твоего плана?
Нет, любовь моя. Мои планы касаются только нас. – Он снова посмотрел на сцену. – И я уверен, что изящество, с которым Клаудия уступила главную роль своей новой сестре в ее дебюте на театральной сцене, будет оценено по достоинству.
Он встал и потянул назад стул, на котором сидела Физз. Она обернулась к нему, и Люк улыбнулся.
– Но никто из них не может сравниться с прекрасной Фелисити Дэвлин, – сказал он, беря ее за руки. – Ты действительно знаешь, как сильно я люблю тебя?
Она негромко рассмеялась.
– Обещаю, что мне никогда не надоест слушать это.
– Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.
– Не останавливайся!
– Я лучше продемонстрирую тебе это, – сказал он хрипловатым от вспыхнувшего желания голосом. – Прямо сейчас.
– Но если мы не появимся на приеме, это вызовет кривотолки.
– Да? И что же про нас скажут? – сказал Люк, с удовольствием открывая, что он все еще может заставить ее покраснеть. – Что Люк Дэвлин не мог дождаться, чтобы увезти свою прелестную жену домой, в постель?
– Примерно так.
– Они будут правы, – сказал он, широко улыбаясь.
– Ну… если мы сейчас пройдем за кулисы и скажем всем, как они были великолепны, мы исполним свой долг. Они так возбуждены после спектакля, что не вспомнят, появились мы на приеме или нет.
Но когда они вошли в артистическую, Клаудия бросилась навстречу им.
– «Три сестры», Физз! – воскликнула она. – Папа сказал, что он поставит спектакль в следующем году, если ты согласишься принять участие. – Взяв сестру под руку, она повернулась к Люку: – Мы не можем оставить Физз в стороне; она заслуживает еще одного шанса показать свои возможности. Глядя на нее, об этом трудно догадаться, но под этой холодной внешностью недотроги тлеет жаркий огонь.
– Неужели? – спросил Люк с наигранным удивлением.
Клаудия рассмеялась, увидев, как сестра покраснела.
– У меня хорошая техника и внешние данные. А у Физз, как ты, наверное, заметил – природный талант. Ты ведь не возражаешь, дорогой? – спросила она, коснувшись руки Люка.
Он возражает. Ему просто ненавистна эта мысль. Но он видел, как загорается Физз в опьяняющей атмосфере театра. Однажды у нее уже украли шанс стать звездой. Если она хочет этого, он не станет мешать.
– Физз в состоянии сама принять решение, Клаудия. Она знает, что в любом случае получит мою поддержку.
– Ну что же, соглашайся, Физз!
– Не говори глупости, Клод! Я жду ребенка. У меня просто не будет свободного времени.
– Чепуха, – заявила Клаудия и, обращаясь к Люку, спросила: – Разве она не может позволить себе нанять няню?
– Она может позволить себе все, что угодно.
– Няню? – в ужасе воскликнула Физз. На мгновение, всего лишь на мгновение ее ослепили огни театра и она поддалась соблазну. Но, вспомнив смутную череду нянек, которые пытались дать им немного любви и тепла в ожидании, пока мать выкроит минуту свободного времени для своих дочерей, она побледнела.
Клаудия увидела ее лицо и тоже вспомнила. Импульсивно она обняла сестру.
– Нет. Конечно нет. Я сказала глупость.
Затем отступила назад, быстро смахнула слезинку и ослепительно улыбнулась.
– Ради Бога, отвези ее домой, Люк. В реальный мир. Она принадлежит ему.
В лимузине, бесшумно скользящем по пустым лондонским улицам, Люк взял жену за руку.
Ты уверена, что не пожалеешь, Физз? Мне сначала показалось, что ты хочешь этого.
– Мне тоже так показалось. Но я не хочу. Все, чего я хочу, – это ты и наш малыш.
Люк обнял ее.
– Мне до сих пор не совсем верится, что ты моя. После всего, что я сделал…
Она легко приложила пальцы к его губам.
– С этим покончено, Люк. Забыто.
– Я всегда буду рядом с тобой, – сказал он с неожиданной горячностью. – Всегда.
Ее губы изогнулись в призывной улыбке.
– Ты собирался продемонстрировать это.
Когда машина остановилась у отеля и швейцар изящным взмахом открыл дверцу, демонстрация все еще продолжалась. Они даже не заметили, как дверца снова аккуратно закрылась и швейцар с улыбкой дал знак шоферу объехать еще раз вокруг квартала.