Но на фото была не Роуз Нэпьер, а она, Лидия Янг.
Там было несколько фотографий. На первой она гуляла одна по пляжу. На второй к ней сзади подъехал Кэл. На третьей он схватил ее. На четвертой они вместе ехали на лошади в сторону Умм-аль-Сама.
Лидия поняла, что папарацци никуда не исчез и запечатлел всю историю в подробностях. Несомненно, ему помогли.
Она даже знала кто.
Тот, кто хотел напомнить эмиру о своем существовании. Должно быть, он раньше ее узнал от Дены, что принцесса Сабира не приедет, и от отчаяния решился на этот шаг.
Не ради себя. Он расстался со своими мечтами и надеждами в тот момент, когда похитил ее с пляжа.
Потерял имя, титул, возможность жениться на девушке знатного рода. Пять лет своей жизни, в течение которых он медленно подбирался к эмиру.
Он сделал это из любви к своему деду.
Из любви, повторила про себя Лидия, глядя в последний раз на фотографии.
Одно ясно. Теперь, когда Кэл оказался причастен к международному скандалу, эмир больше не сможет его игнорировать. Возможно, люди эмира его уже арестовали. Этим могло объясняться его долгое отсутствие. Потому его телефон отключен.
Только она, Лидия Янг, может его спасти.
Кэл не стал будить свою прекрасную Лидию. Он распорядился, чтобы ей привезли одежду, а сам отправился на базар.
Она правильно истолковала смысл его приглашения. Поняла, что он привез ее, свою невесту, в их будущий дом.
Пока Ятима упаковывала их вещи, он отправился за подарком для Лидии. Совершенным бриллиантом, который скажет ей то, что невозможно выразить словами. Станет его клятвой в вечной любви.
Затем он позвонил своему деду и попросил его не умирать в ближайшее время. Сказал, что если он наберется терпения, то увидит не только свадьбу в Умм-аль-Сама, но и своего первого правнука.
Когда он вернулся в Умм-аль-Сама, ему сказали, что sittiвелела отвезти ее в Румайлла.
Румайлла…
«Принцесса позвонила и пригласила ее во дворец? Нет. Лидия не могла пойти туда в повседневной одежде. Тут что-то другое».
Он быстро поднялся в комнату, где они провели незабываемую ночь, уверенный, что Лидия оставила для него записку.
На туалетном столике лежала его записка и еще какой-то листок бумаги.
Письмо из дворца от принцессы Сабиры, в котором сообщалось, что она не сможет приехать.
Дена вчера утром сказала ему, что принцессе нездоровится и она не сможет приехать. Наверное, это письмо было в кармане у Лидии, когда он похитил ее с пляжа. Ее срочная поездка в Румайлла никак с ним не связана.
«Если только…»
Он достал мобильный телефон и, войдя в Интернет, прочитал ошеломляющую новость, после чего долго ругался на нескольких языках. Он велел фотографу держаться подальше от «леди Роуз», но тот, похоже, не послушался. А может, это был другой охотник за сенсацией.
Калил уже знал, что сейчас думает Лидия.
Она думает, он использовал ее, чтобы привлечь внимание эмира.
Думает, что он ее предал.
Лидия стояла у входа в меджлис. На ней была абайя, одолженная у служанки, но она являлась единственной женщиной в группе людей, пришедших на прием к эмиру. Она слышала у себя за спиной неодобрительный шепот, но сжала волю в кулак и дождалась своей очереди.
Комната была огромной. В одном ее конце находился эмир в окружении советников. На диванах у стен сидели мужчины и пили кофе из крошечных чашечек.
Когда Лидия сняла сандалии и прошла вглубь помещения, абайя соскользнула с ее волос. Все резко замолчали.
Эмир поднялся, поднял руку в знак приветствия и сказал:
— Леди Роуз. Нас всех волнует ваша безопасность. Прошу вас. — Он жестом велел ей подойти к нему.
Приблизившись, Лидия поклонилась ему и начала свое обращение:
— Благодарю вас, ваше высочество. Как видите, со мной все в порядке. Прошу вас, если вы арестовали Калила аль-Заки, освободите его.
По комнате пробежал ропот, но эмир одним взглядом заставил всех замолчать.
— Кто такой Калил аль-Заки? — спросил он.
— Кто он такой? — возмутилась Лидия. — Я не верю, что вы о нем не слышали. Его деда пятьдесят лет назад изгнали из страны. Лишили всего, чем он дорожил. Ваш племянник сейчас в этом городе, однако вы относитесь к нему так, словно его не существует.
В комнате воцарилась гробовая тишина. Лидия понимала, что нарушила правила дипломатического этикета, но даже эмиру нужно иногда слышать правду.
— Калил аль-Заки — человек чести. Он предан своей семье. Он основал международную компанию, которой могла бы гордиться любая страна. Ему ничего от вас не нужно, кроме позволения вернуть умирающего деда домой. Неужели вы откажете в последней просьбе несчастному старику? — Переведя дух, она продолжила: — Кстати, меня зовут Лидия Янг. Леди Роуз решила провести отпуск там, где ее не будут фотографировать двадцать четыре часа в сутки.
Затем, поскольку ей ничего больше не оставалось, она опустилась перед ним на колени:
— Сын вашего прадеда умирает. Прошу вас, позвольте ему вернуться домой.
Кэл прибыл во дворец слишком поздно. Охранник преградил ему путь у дверей в зал, и он был вынужден наблюдать за Лидией оттуда.
Но когда она встала на колени перед эмиром, все были слишком потрясены, чтобы следить за ним, и он, оттолкнув охранника, вошел в зал. Он помог Лидии подняться, затем коснулся своей головы, груди и поклонился ей.
— Ya malekat galbi, ya rohi, ya hahati. Ты прекрасна, моя жизнь, моя душа. Ahebbakyatao'amrohi. Владычица моего сердца. Amootfeeki. Без тебя мне нет жизни. — После короткой паузы он добавил: — Я ничего не знал, Лидия. Пожалуйста, поверь мне. Я не использовал тебя.
Она хотела что-то ему сказать, но тут вперед вышел эмир:
— Я выслушал вашу просьбу, Лидия Янг.
Эти слова означали, что она свободна. Когда Кэл повернулся, чтобы уйти с ней, молясь лишь о том, чтобы она ему поверила, его неожиданно окликнул эмир:
— Я не знал, что вы здесь, Калил аль-Заки.
Лидия посмотрела на Кэла.
— Останься.
— Нет…
— Ради бога, Кэл. Ты ведь именно этого хотел.
Тебе дают последний шанс. Не упусти его.
Затем она повернулась и вышла.
Лидию отвели к принцессе Сабире. Та распорядилась, чтобы ее накормили и дали ей смену одежды. Лидия попросила разрешения немедленно вернуться домой. Секретарь принцессы связался с английским консулом, чтобы тот сделал ей временные документы.
Возле подъезда ее встретила толпа репортеров, ее мобильный телефон разрывался от звонков. Журналисты из разных изданий предлагали ей щедрые гонорары за ее историю. Один известный публицист, желавший написать о ней книгу, просил ее не подписывать ни с кем контракт, пока она не поговорит с ним.