Добравшись до тропинки, они пошли немного быстрее.
Впрочем, эту тропинку тоже трудно было назвать легкой. Конечно, для местных жителей, привыкших к такой крутизне, она была вполне удобной, но Лера каждый раз тщательно выбирала, куда поставить ногу, чтобы не сорваться, и старалась не смотреть в ущелье, потому что от его глубины у нее прерывалось дыхание и кружилась голова. Да еще надо было все время держать в поле зрения этого чертова Калмыка, потому что здесь как раз у него был очень удобный случай с ней поквитаться. Ну, подпихнул девушку вниз, толкнул легонько, она и полетела… И кто там будет задаваться вопросом: сама оступилась или помог кто… И вздохнет по поводу ее полета разве что Николай, да и то потому, что выгодный канал сбыта уплывет в туманную даль.
Горные вершины вдалеке блестели, как бриллианты. Она загляделась на них и подумала, что сравнение пришло в голову совершенно некстати — никогда она не видела бриллиантов, если не считать, конечно, тусклых бесцветных камешков в недорогих ювелирных магазинах. Ритка мечтала о колечке, все ждала, что принц подарит. Дождалась!..
— Устала? — Калмык улучил-таки минутку и подкрался к ней неожиданно, так что она вздрогнула.
В глазах у него она заметила только участие, однако промолчала. Еще один постулат, которому научила ее жизнь: никогда и никому не жалуйся. Все равно никто не посочувствует, только обнаружит твою слабость. И в следующий раз на это слабое место и надавит.
— Ты вот что, — сказал Калмык глядя прямо перед собой, — ты от меня не шарахайся. Мало ли что ночью было, как говорится, поговорили — и забыли. Не тот я человек, чтобы днем бабе за ночное мстить. Тут, в горах, если друг друга подозревать, далеко не уйдешь… Так что, если устала, так и скажи, привал сделаем…
— Не надо, — она улыбнулась ему скупо и поскорей опустила глаза, чтобы он не прочитал в них то, что ему не предназначалось — что хоть зла она на него не держит и рассказывать никому про ночной эпизод не собирается, все равно до конца ему не доверяет.
Устала она безумно, однако не показывала свою слабость спутникам, терпела, и через час пути удостоилась уважительного взгляда от возглавлявшего группу Калмыка.
Тропинка понемногу спускалась вниз и огибала склон. Наконец она сделала крутой поворот, и впереди, чуть ниже, показалось небольшое горное селение. Точнее, это было несколько разбросанных по склону кривобоких каменных домиков, между которыми играли в пыли чумазые темноволосые ребятишки и паслись несколько коз.
Калмык взмахнул рукой, сделав знак остановиться.
Тотчас же из-за нависшей над тропинкой скалы донесся звук передернутого затвора и раздался угрожающий гортанный окрик на незнакомом языке.
Калмык ответил такой же хриплой, гортанной фразой. Из-за скалы донеслось еще несколько слов, Калмык ответил, и на тропинку вышел заросший до самых глаз густой черной бородой мужчина в косматой шапке, с винтовкой в руке.
— Здравствуй, Анвар! — приветствовал бородача Николай, выдвинувшись вперед. — Как твои дети?
— Дети здоровы, — отозвался тот, — и скот здоров. А ты, я вижу, схлопотал пулю?
— Так, ерунда! — отмахнулся Николай. — Шрамы только украшают настоящего мужчину!
— Это так, — поддержал его горец. — Пойдем ко мне, мой дом — твой дом, ты знаешь закон гор.
Путники вслед за Анваром спустились в селение. При их приближении дети прекратили играть и замерли, провожая чужаков испуганными взглядами. Даже козы смотрели на них с настороженным удивлением.
Анвар провел гостей в свой дом. Вход был таким низким, что всем пришлось нагибаться.
Внутри было полутемно, солнечный свет с трудом пробивался в маленькие окошки. Кроме того, помещение было полно дыма от пылающего очага. Возле очага хлопотала женщина в темном платье, до самых глаз закутанная в черный платок. Возле стены на низкой скамье сидела еще одна женщина, гораздо старше, тоже в черном. Ее большие морщинистые руки в старческих пятнах лежали на коленях.
Вошедшие поздоровались, женщина возле очага повернулась и разразилась длинной недовольной репликой. Старуха ответила односложным гортанным восклицанием.
— Садитесь, гости! — проговорил Анвар, указывая на низкий деревянный стол. Стульев в доме не было, и гости уселись вокруг стола по-турецки, подогнув ноги.
Хозяйка выставила на стол кувшин с айраном, лепешки, пряную, остро пахнущую зелень, козий сыр и горячее, только что поджаренное на открытом огне мясо.
Лера знала, что по обычаям гор женщина не должна разделять трапезу с мужчинами, видела, как женщина в черном замерла за спиной мужа, сложив руки. Но она не стала поступаться собственной гордостью и начала есть вместе со своими спутниками, и хозяева приняли это как должное.
Хлеб был мягким, зелень вобрала в себя всю свежесть горного ветра, мясо — сочное и ароматное. От наслаждения она прикрыла глаза и через секунду снова принялась жевать.
Утолив первый голод, Николай заговорил:
— Что слышно на границе, Анвар?
— На заставе новый начальник, — горец озабоченно покачал головой. — Никто не знает, что он за человек! Так что будьте осторожны… с той стороны передавали, что караван придет вовремя.
— Это хорошо… а насчет нового человека — можно не сомневаться: у всякого есть своя цена…
— Только эту цену еще нужно узнать!
После трапезы хозяин удалился с Николаем за перегородку. Там они несколько минут разговаривали вполголоса, наконец, судя по всему, пришли к соглашению и вернулись, довольно улыбаясь и похлопывая друг друга по спине. Хозяин вышел на улицу, Николай последовал за ним, сделав своим спутникам знак присоединиться, прихватив сумки с поклажей.
Все вместе они пересекли селение, по узкой тропинке удалились от него на полкилометра. Здесь, в укромном уголке между скал, паслись несколько лошадей. Это были неказистые косматые лошадки, выносливые и неприхотливые. Хозяин вытащил из тайника под скалой простые потертые седла и прочую амуницию, помог оседлать четырех лошадей, уложить вещи в седельные сумки.
Лера впервые ехала верхом, но она не стала просить помощи у своих спутников: она просто следила за их действиями и старалась делать то же самое. Главное, как ей казалось, помнить о том, что лошадь — живая, надо просто ее почувствовать. Николай озабоченно покосился на нее, когда она неловко вскарабкалась в седло, но ничего не сказал. К счастью, лошадь была спокойной и послушной, управлять ею практически не пришлось: она трусила по узкой тропинке следом за передней лошадью, на которой ехал Николай.
Хозяин проводил их до поворота тропы, махнул рукой, пожелав счастливого пути, и вернулся в свое селение.
Косматые лошадки неторопливо двигались по тропинке. Тропа вилась вдоль горного склона, справа от нее откос круто уходил вниз, теряясь в глубине ущелья, где блестящей лентой извивалась узкая речушка. Иногда из-под копыт лошадей срывался камень и с грохотом катился вниз по склону. Лера старалась не смотреть вниз, а самое главное — не думать, что случится, если ее лошадь оступится и сорвется вслед за камнем туда же, в ущелье. Впрочем, лошадь была привычна к горной тропе и шла по ней совершенно уверенно.