– Ну что, идешь?
Молли Доил подняла взгляд от бумаг. В дверях стоял ее босс Джек Кавано, начальник рекламного отдела корпорации «Баррингтон», высокий, темноволосый и, как всегда, неотразимый.
Обеими руками Джек оперся о косяк; его мощная фигура целиком заполняла дверной проем. Оливковый пиджак был расстегнут, открывая взору белоснежную рубашку и зеленый галстук. Темные, почти черные волосы взъерошены – за сегодняшний хлопотливый день босс не раз и не два, задумавшись, запускал пальцы в шевелюру. Густые пряди по-мальчишески падали на лоб. Джек не улыбался, но карие глаза лучились теплом, а широкая грудь и узкие бедра… Но тут Молли поспешно отвела глаза.
– Да, сейчас, – ответила она, очень стараясь, чтобы не дрожал голос.
Одного присутствия такого сексуального мужчины достаточно, чтобы вскружить голову самой хладнокровной женщине! А Молли была отнюдь не хладнокровна. Уже четыре года она работала с Джеком – и четыре года любила его без памяти.
К несчастью, на протяжении всех этих лет Джек ни словом, ни взглядом, ни жестом не давал понять, как к ней относится. Говоря по совести, он вовсе не проявлял к ней никаких чувств – вот почему Молли старательно скрывала свои. Со всеми подчиненными босс был на дружеской ноге – со всеми, кроме нее. С одними он завтракал, обедал или ужинал, другие поверяли ему свои сердечные тайны и спрашивали совета, но с Молли он перекидывался лишь редкими, случайными репликами.
Некоторые ее подруги полагали, что втайне он к ней неравнодушен, однако не хочет этого показывать, потому и избегает оставаться с ней наедине. Другие утверждали: он любит помогать людям, а значит, Молли достигнет желаемого, как только обратится к нему за помощью в каком-нибудь личном деле. Третьи, наконец, заявляли, что мистер Кавано просто не замечает того, что у него под носом, и Молли придется самой сделать первый шаг.
– Подожди минутку. Хочу в последний раз взглянуть на…
– Нет-нет! – Джек подошел к ней сзади. Молли и охнуть не успела, как он отодвинул ее кресло от стола и, взяв за руки, заставил встать. – Я же сказал: сегодня никто не задерживается на работе. Мы идем в «Махони». Выпивка за мой счет, помнишь?
Стоило ему к ней прикоснуться, как словно крошечные иголочки закололи кожу.
Сейчас Молли не могла бы вспомнить даже собственного имени – не говоря уж о планах Джека на сегодняшний вечер. Прошло не меньше десяти секунд, прежде чем она взяла себя в руки и, кашлянув, ответила:
– Да… помню.
– Отлично. Бери пальто. – И Джек направился к двери. Однако обернулся на полпути:
– Ты на машине?
Молли охватило жгучее искушение ответить:
«Нет». Просто чтобы проверить теории подруг. Если она скажет «нет», Джек, без сомнения, предложит ее подвезти. А потом отвезет домой. И там, быть может…
Она тряхнула головой, словно прогоняя туман перед глазами. Невозможно! Если она оставит свою машину здесь, как будет завтра добираться на работу? И потом, по дороге к своему «блейзеру» Джек может заметить и узнать ее миниатюрный белый «лексус». И тогда все рухнет. Потому что Джек Кавано – честный, благородный, безупречный Джек никогда не женится на лгунье, какими бы благими ни были ее намерения.
– Да, я на машине. Так что, если захочу уйти пораньше…
– Сегодня никто не уходит пораньше, – с широкой улыбкой прервал ее Джек. – У нас праздник. Подумать только – мы сумели-таки сдать этот проект к сроку! Все мы заслужили вечер отдыха и развлечений!
– Да, но ведь завтра только четверг, – живо ответила Молли.
Улыбка Джека едва не лишила ее чувств, она поспешно отвернулась и стала снимать с вешалки пальто и сумочку.
– А некоторые не могут работать как следует, если не поспят свои восемь часов, – добавила она, идя следом за Джеком.
Он пропустил ее вперед и выключил свет в кабинете.
– Спи на здоровье. Завтра я никого не жду раньше десяти.
– А мистер Барринггон…
– Назначил главой отдела меня, – закончил фразу Джек. – Если у него возникнут вопросы, я все объясню. Для чего же, по-твоему, нужны начальники?
С этими словами он легонько щелкнул ее по носу.
В голове у Молли словно что-то взорвалось. Она вдруг поняла: Джек Кавано на ней не женится. Никогда.
Этот щелчок по носу яснее ясного показал, как он к ней относится. Как к ребенку, глупенькой младшей сестренке. Вместе с подругами она не желала этого понимать: все они, каждая по-своему, видели в Джеке идеал мужчины и приписывали его поведению романтические мотивы, которые ему самому на ум не приходили.
Реальность оказалась гораздо прозаичнее. Несмотря на четыре года совместной работы, Джек по-прежнему смотрит на нее, как на девчонку, едва окончившую колледж. Он никогда не увидит в ней равную себе, тем более привлекательную женщину или возлюбленную.
Взрослые мужчины не влюбляются в девчонок.
Ошарашенная и раздавленная своим открытием, Молли молча вошла в лифт вслед за Джеком. Вместе они спустились на автостоянку. Молли не замечала, как нежен весенний воздух, как не по-мартовскому пригревает солнышко. Для начала весны в Финиксе день был удивительно теплый: Молли не стала надевать пальто. Перекинутое через руку, оно висело уныло, словно ее рухнувшая мечта.
Молли открыла дверцу и села в «лексус». На пассажирском сиденье лежала красиво обернутая коробка – посылка от родителей. Молли хотела уже прикрыть ее брошенным на сиденье пальто, но в последнюю секунду остановилась.
Она прекрасно знала, что в коробке. Кассеты. Магнитофонные записи лекций. Родители Молли, Доминик и Дарси Доил, прославились на ниве популяризации знаний по психологии. Вот уже несколько десятилетий они учили людей добиваться успеха. А в последние годы каждый раз, записав очередной цикл лекций, первую копию отсылали дочери. И ждали, что теперь-то ее жизнь пойдет на лад.
Молли не хватало духу признаться родителям, что она так и не слушала ни одной их лекции – даже тех, на которых они заработали свой первый миллион. Впрочем, скорее всего, они и сами об этом догадывались. Хотя бы потому, что уже четыре года Молли сидела на одной и той же должности – скромной должности копирайтера в рекламном отделе корпорации «Барринггон». Но как объяснить людям, помешанным на успехе, что у нее нет желания завоевывать мир?
Все, чего хочет Молли, – быть женой любимого человека, матерью его детей. Едва встретив Джека Кавано, она поняла: это – судьба. Стрела Купидона попала в цель; теперь душа и сердце Молли принадлежали мужчине с телом греческого бога, беззаботной улыбкой «своего парня» и душой святого. С этим человеком она мечтала разделить жизнь. С ним хотела бы вырастить пятерых (не меньше!) детей. Стоило закрыть глаза – и, словно наяву, Молли видела свой будущий дом, малышей, ласковый взгляд Джека, с любовью устремленный на нее – возлюбленную и жену…