Океанский патруль. Том 1. Аскольдовцы | Страница: 51

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

Вслед за командиром корвета к Вахтангу бодро шагнул полный человек лет пятидесяти, с ямочками на румяных щеках. Черный сюртук, черный цилиндр, в черный галстук вкраплены золотые якоречки. Толстяк склонился в вежливом полупоклоне, и Вахтанг увидел под его сюртуком серебряную цепь с потемневшим распятием.

— Священнослужитель флота его королевского величества — Дэвид Линд.

Английские матросы, приглашенные русскими, спустились в кубрик сушить одежду. Над палубой сразу зафырчала труба камбуза — кок спешил приготовить для союзников кофе.

Отозвав Назарова в сторону, Вахтанг сказал:

— Спустись к нашим гостям-матросам, а я возьму с собой боцмана.

Пилл и Линд прошли в тесную каюту Вахтанга, где вся мебель была представлена в миниатюре: маленький стол, узенький диван, крошечная тумбочка, но есть все, как в номере гостиницы, и все закреплено, привинчено намертво.

От союзников уже изрядно попахивало ромом, но когда Чугунов принес вино и закуски, они не отказались выпить еще.

Эльмар Пилл, прихлебывая водку мелкими частыми глотками, словно горячий чай, говорил:

— Адмирал Фрейзер держал флаг на «Дюж оф Йорк». Это такой бульдог, что если ему удалось вцепиться в чью-то ляжку, то он зубов уже не разжимает… На «Дюк оф Йорк» держали самку шимпанзе. Наверно, во время боя бедная обезьяна спятила… Я предлагаю знаменитый русский тост. — И, слегка покачнувшись, он поднялся: — Уыпьем уодки!..

Пастор достал серебряный портсигар, вынул из него тонкую оранжевую сигарету из морских водорослей. Чиркнув спичку о пуговицу своего сюртука, раскурил коротенькую фарфоровую трубку. Вахтанг заметил, что ноготь указательного пальца у священника был длиннее обычного. Дэвид Линд зажал спичку ногтем и, держа ее вертикально, дал прикурить командиру корвета.

Заметив удивленный взгляд Чугунова, пастор сказал:

— Переведите, пожалуйста, вашему боцману, что так прикуривает весь флот его величества. Это стало почти паролем. Даже янки переняли от нас это. О, моя страна любит подавать примеры!.. Как-то в молодости король Джордж занимался гимнастикой на спортивном поле. Шел дождь. Он подвернул брюки, и вся Англия сразу подвернула штаны тоже. А портные всего мира уже изменяли фасоны выкроек. Ха!..

Охмелевший Пилл говорил без умолку:

— Господин лейтенант, почему у вас так мало орденов?

Я давно заметил, что моряки флота его величества награждаются гораздо чаще. Например, последний орден я получил, когда королева справляла свои именины. А вы?

— После боя с немецкой канонеркой у мыса Маккаур.

— Вы ее потопили?

— Нет. Она ушла под прикрытие батарей.

— Все равно, давайте выпьем… Скажите, что это за красивый орден с якорем и цепью у вашего подчиненного?

— Это медаль адмирала Ушакова.

— О, я ценю русских! Они хотя и красные, но не забывают своих князей. Англичане тоже умеют ценить славное прошлое. Вблизи Лондона, на Темзе, по сей день стоит корабль Нельсона, на котором одноглазый и безрукий адмирал дрался при Трафальгаре…

Пастор неожиданно поднял стакан:

— За победу эскадры его королевского величества, — сказал он, — которая потопила главную угрозу русскому флоту на севере — рейдер «Шарнгорст»!

Вахтанга несколько покоробило от такого тоста, и даже боцман Чугунов заметил это.

— Чего этот поп сказал? — спросил старшина.

— Обожди, боцман, я им сейчас отвечу… Джентльмены, мы весьма благодарны вам. Заранее прошу прощения, но я обучался не дипломатии, а кораблевождению, и вот сейчас, пользуясь почетным правом называться вашим союзником, спрашиваю…

— Когда мы откроем второй фронт в Европе? — досказал за него командир «Ричарда» и расхохотался, запрокинув кверху свою курчавую бородку. — Все русские спрашивают нас только об этом.

— Мне кажется, — насупился пастор, — русский коммандор забывает, что Штаты и Англия помогают Советам.

— Было бы глупо отрицать сам факт вашей помощи, — продолжал Вахтанг. — Вот даже сейчас я, ваш покорный слуга, закусываю водку вашей тушенкой. Мне нравится белоснежный американский хлеб. В матросских гальюнах висит ваш пипифакс. Но разве пипифакс стоит человеческой крови?

— Я понимаю, — серьезно ответил Эльмар Пилл, и в этот момент он показался Вахтангу не таким уж и пьяным. — Я понимаю, что второй фронт необходимо открыть. Но мы еще не подготовлены к этому. Вы, наверное, читали книгу адмирала Бэкона и знаете, что такое Дюнкерк? Так вот, мы и не хотим второго… нет, уже третьего Дюнкерка!

Пастор, отхлебнув водки, сурово добавил:

— Не забывайте, что наши войска сражаются в африканских пустынях. Генерал Роуан Робинзон ведет войну в джунглях Бирмы. Отряды «коммандос» постоянно десантируют в Нормандии…

— Все это так, — покорно согласился Вахтанг, — и мы, советские люди, уважаем английского солдата и матроса, который борется с фашизмом. А вот скажите, не приходилось ли вам видеть, как итальянские рыбаки убивают осьминогов? Они ведь не пытаются рубить по частям ему щупальца — нет! Они яростно накидываются на это чудовище, которое облипает их своими лапами, и зубами разгрызают ему пузырь на голове. Противно? Мерзко? Да, и противно, и мерзко. Но ничего не поделаешь. А насчет джунглей и пустынь беспокоиться не стоит. Они станут бессильны сами, как щупальца, когда мы перекусим Гитлера в рейхстаге!..

Гости скоро ушли, благодаря за гостеприимство, причем пастор уже здорово «нагрузился», крест вывалился у него из-под сюртука и раскачивался теперь наподобие маятника. Матросы, садясь за весла, дружно рявкнули песню о том, как далеко отсюда до родного Типерери, и вельбот скрылся в тумане.

Шел густой липкий снег, скрывая залив за плотной, непроницаемой завесой. Послышался зловещий рев сирен, и скоро в белых полосах метели показался темный борт гигантского утюга длиной ровно в четверть километра. Это возвращался с моря победитель «Шарнгорста», на котором вместе с адмиралом Фрейзером и двумя тысячами людей плыла в карцере обезьяна, взбесившаяся от грохота залпов.

Лоцманский мотобот вывел «Дюк оф Йорк» на середину глубокого рейда, и из клюза линейного корабля рухнул в воду десятитонный якорь с вывороченными лапами. Потом весь залив огласился молитвой. Из люков британского линкора вязко и заунывно выплывал погребальный тягучий мотив. На палубах крейсеров и миноносцев команды стояли в строю, впереди — унтер-офицеры с аккордеонами. Матросы, обнажив головы, пели:

От скал и бурь, огня и врага

Защити всех плавающих.

И вечно будут возноситься к тебе

Хвалебные гимны с моря и суши.

Королевская эскадра до поздней ночи посылала в черное небо молитву за молитвой, благодаря бога за победу и за благополучное возвращение к земле.

И долго еще над заливом звучали выкрики: