Деметриус повел ее дальше в лес, свет больше не проникал сквозь кроны, и вокруг царил зеленый полумрак. Мох покрывал теперь все деревья, устилая землю, по которой, как по бесценному изумрудному ковру, шла Мэдисон. Воздух стал еще насыщеннее, добавляя запахи древесины и земли, и тишина под плотным покровом листьев не могла ни с чем сравниться, она оглушала.

Мэдисон посмотрела на Деметриуса, его темная голова была повернута в сторону тонкого лучика солнечного света, пробивавшегося сквозь листву. Она проследила за его взглядом и увидела крапивника, летающего в буйном подлеске, его глазки-бусинки узрели людей, но не в пример лирохвосту он ничуть не испугался их появления.

— Тоже самец? — шепотом спросила она, подходя к Деметриусу.

— Да, самки коричневые.

— Он не робкого десятка, — она перевела взгляд с мужчины на птичку.

— Вероятно, у него нет причин нас бояться. Люди редко сюда забредают.

Крапивник скакал выше и выше, затем наклонил голову в одну, в другую сторону, изучая непрошеных гостей, и взмыл вверх.

— Пошли, — позвал Деметриус и взял девушку за руку, Мэдисон почувствовала тепло его пальцев — обычное прикосновение, а у нее сердце замерло. Она не могла заставить себя не думать об этих длинных пальцах на своем теле, как они дотрагиваются, нежат, ласкают…

Подушечки пальцев оказались грубоватыми и шероховатыми, он не гнушался простой работы, которую мужчины с его финансами часто презирают. Деметриус представал перед ней совсем в ином свете, и это смущало ее. Мэдисон хотела видеть в нем врага везде и всегда, но здесь, в гуще леса, он вовсе не выглядел врагом.

Теперь он был куда опаснее для ее беззащитного сердца, гораздо опаснее, чем любой, даже самый грозный, противник…

Они прошли по просеке туда, где река пересекала тропинку. Мэдисон уставилась на поваленное бревно, соединяющее берега и заменяющее мост.

— Я упаду! — Она попыталась вырвать свою руку.

— Не упадешь, — заверил ее Деметриус.

Она подчинилась требовательности его голоса и шагнула за ним на бревно, стараясь не смотреть вниз, на бурлящую воду.

— Как ты там? — спросил он на полпути.

— Отлично, — отозвалась она, балансируя на бревне.

— Почти дошли, — крикнул он, делая последние шаги.

Она шла с ним нога в ногу, но что-то на противоположном берегу отвлекло ее внимание, и она почувствовала, что падает.

Мэдисон схватилась за его футболку, рука, сжимающая ее руку, напряглась, но бревно было скользким, а спортивные тапочки не предназначены для лазанья по горам. Она чувствовала, что соскальзывает, и была уверена, что утащит его за собой, но он широко раздвинул ноги, сгруппировался, обхватил ее запястье, словно клещами, и вытянул девушку.

— Я же сказал, что ты не упадешь, — произнес он с укоризненным блеском в глазах.

Она едва могла дышать.

Его грудь прижалась к ее груди, бедра к бедрам. Она ощущала стальные мышцы около своих трясущихся ног.

— Еще одно движение, и упала бы, — его голос прозвучал глухо и встревоженно. Она попыталась высвободиться из его объятий, но он удержал ее. — Не двигайся, здесь очень глубоко.

— Насколько глубоко? — Девушка бросила на него настороженный взгляд.

— Возможно, не так глубоко, как в омуте твоих глаз, — сказал он, не отрывая от нее взгляда.

— Как?.. — Голос превратился в робкий шепот. Он не ответил.

Мэдисон наблюдала, как он медленно наклонил голову, его губы приближались, приближались, пока не нависли над ее лицом. Ее дыхание участилось, грудь поднялась и замерла. Его губы лишь коснулись ее, взывая к воспоминаниям о предыдущих поцелуях.

Мэдисон распахнула губы навстречу поцелую, и ее тут же ударило сладостным электрическим током. Она попала в водоворот чувств, сходя с ума от страха. Под ногами бурлит река, и страшно сделать шаг назад, а остаться — значит потерять контроль над собой.

Стоит ему только посмотреть на нее своими темными, почти черными глазами, и она тает как воск, ненависть испаряется, а сердце щемит от сладкой боли.

Но она не может позволить себе влюбиться в него!

Лучше пусть упадет в бурлящую воду; по крайней мере, у нее есть шанс спастись, выплыть на берег, а если она полюбит, то шанса на жизнь не будет ни у нее, ни у Кайла.

Деметриус жесток, и если ему понадобится ее любовь, он пойдет на все, лишь бы заполучить желаемое. Даже на то, чтобы посадить Кайла в тюрьму.

Он поднял голову и посмотрел на девушку, взгляд проникал в самую душу, тревожил и пугал.

— Три шага до берега, — сказал он. — И около часа до дома. Думаешь, ты справишься?

Вот какой он человек! Даже поцелуи не трогают его душу!

— Конечно, справлюсь, — со злостью ответила она. — Или ты думаешь, я настолько наивна и глупа?

Мэдисон с силой оттолкнула его. Деметриус попытался удержать девушку, но она оказалась проворнее. Шаг, другой. И расширенными от ужаса глазами он наблюдал за ее падением в пучину.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Секунды не прошло, а он уже оказался на берегу, но вода уже подхватила Мэдисон и понесла прочь.

— Мэдисон! — кричал он, его ноги цеплялись за корни деревьев, скользили в грязи. Ее голова показалась на поверхности только раз, волосы прилипли к лицу, обвились вокруг шеи, угрожая задушить хозяйку, если вода не сумеет прикончить ее раньше.

Он увидел, как она вскинула вверх руку, чтобы ухватиться за что-нибудь, но мешала скорость течения. У берега темнел омут, но опасность не остановила Деметриуса.

Вода оказалась ледяной, течение не давало плыть, относило в сторону. Он был превосходным пловцом, но все же потребовалось немало сил, чтобы добраться до девушки.

Деметриус поймал ее как раз тогда, когда светловолосая голова полностью скрылась под водой. Освободив лицо от волос, он подтащил тело к себе. Она закашлялась, выплюнула грязную речную воду, бессознательно вцепилась в него, ее глаза расширились от страха, побелевшие от холода губы едва шевелились.

Деметриус потащил девушку к берегу. Он сумел зацепиться за ветку и подплыть к берегу.

Сначала он вытолкнул из воды Мэдисон, затем, тяжело дыша, выполз на берег сам. Страх за ее жизнь — что бы случилось, не поспей он вовремя?! — обернулся гневом.

— Ты маленькая дурочка! — прохрипел он. — Ты же могла утонуть.

Мэдисон невидящими глазами уставилась на него сквозь завесу грязных спутанных волос. Мужчина навис над ней, его белая футбола стала бурой от грязевых потоков, на запястье правой руки была ранка, кровь капала на землю. При других обстоятельствах она нашла бы достойный ответ, однако сейчас в ее желудке плескалась грязная вода, поднималась вверх и требовала немедленного выхода.