Book.

— Сэр Вульфрик де Тальбот, — сказал он торжественно. — Стыдно тебе держать в плену мальчика, который ничего дурного тебе не сделал и лишь хочет мирно уйти своей дорогой.

— Ты смеешь говорить мне это в лицо? Горе тебе, несчастный! — воскликнул Вульфрик де Тальбот, однако тут же умолк и задумался.

— Ты прав! — прибавил он, успокоившись. — Вульфрик де Тальбот не воюет с младенцами. Иди. Джакин тебя проводит.

— Вот здорово! — воскликнул Роберт в диком восторге от счастливого окончания своих переговоров. — Идем, Джакин! Привет тебе, сэр Вульфрик!

Он откозырял по-военному и пустился бежать к песочной яме. Длинные ноги Джакина легко поспевали за ним.

Откопав Чудище, Роберт разбудил его и стал умолять исполнить еще одно желание.

— Да, ведь я уж сегодня исполнил одно, — ворчало Чудище. — И это было такое трудное дело, каких у меня уже давно не бывало.

— О, сделайте же, сделайте, сделайте! — настойчиво приставал к нему Роберт. А Джакин в это время, раскрыв рот, с ужасом смотрел на говорящего зверя, который уставил на него свои улиточьи глаза.

— Ну, хорошо! В чем дело? — лениво проговорило сонное Чудище.

— Пусть я буду вместе с остальными, — сказал Роберт.

Чудище начало раздуваться. Роберту и в голову не пришло попросить, чтобы и замок и осаждающее его войско разом исчезли. Он знал, конечно, что все это явилось только по желанию кого-то из детей. Но мечи, копья и дротики были так похожи на действительность, что от них вроде бы и нельзя было отделаться.

Роберт на минуту потерял сознание. Открыв глаза, он увидел, что вокруг него стоят сестры и брат.

— А мы и не слыхали, когда ты вернулся, — говорили они. — Как хорошо ты придумал, чтобы исполнилось наше желание!

— Конечно, мы догадались, что это все ты сделал.

— Только надо было нас предупредить. А то вдруг мы придумали бы какую-нибудь глупость.

— Глупость! — отвечал Роберт сердито. — Да уж что же можно было глупее-то придумать, хотел бы я знать! Ведь из-за вас я чуть было не погиб.

Он рассказал о своих приключениях, и все согласились, что ему и в правду пришлось плохо. Но дети так расхваливали его смелость и находчивость, что к нему быстро вернулось хорошее настроение, и он почувствовал себя настолько храбрым, что согласился принять командование всем гарнизоном осажденного замка.

— Мы пока еще ничего не сделали, — сказала Антея. — Тебя поджидали. Мы хотим стрелять в них из лука, что подарил дядя, и твой выстрел будет первым.

— Нет, из этого лука я уж лучше вообще стрелять не буду, — сказал Роберт. — Вы не знаете, каковы они вблизи. У них настоящие луки и стрелы. А кроме того мечи, копья, кинжалы и множество всякого другого оружия.

И сами они настоящие — совсем настоящие. Это вам не картинка из учебника и не мираж какой-нибудь. Я не удивлюсь, если они нас побьют или даже убьют. Ухо-то у меня до сих пор болит. Вот что, вы осмотрели замок? Я думаю, нам лучше оставить их в покое, пока они нас не трогают. Джакин говорил, что приступ начнется только перед заходом солнца, а до тех пор мы еще успеем подготовиться. Есть в замке войска для обороны?

— Мы не знаем, — отвечал Сирил. — Видишь ли, как только я пожелал, чтобы мы оказались в осажденном замке, все вокруг нас вдруг завертелось кувырком. А когда все успокоилось, мы выглянули из окна и увидали лагерь и тебя на дороге. И до сих пор мы только осматривались. Взгляни-ка, не правда ли, красивая комната? Совсем, как настоящая.

Это была квадратная комната с каменными стенами толщиною ярда в два и со сводами вместо потолка. Маленькая дверка в углу выходила на площадку, от которой вверх и вниз убегала каменная лестница. Дети спустились вниз. Они оказались под огромной аркой, где были устроены ворота, которые теперь были заперты толстыми железными засовами. В маленькой комнате, что располагалась в нижнем этаже круглой башни, откуда наверх вела винтовая лестница, одно окно было больше других. Выглянув в него, дети увидели, что подъемный мост поднят и ворота загорожены спускною решеткою. Замок был окружен рвом, который казался очень широким и глубоким. Кроме ворот, выходивших к подъемному мосту, под аркой, на противоположном конце ее, были еще другие ворота и в них — маленькая калитка. Пройдя в эту калитку, дети вышли на широкий двор, вымощенный каменными плитами и окруженный со всех сторон высокими и мрачными стенами замка.

Посреди двора стояла Марта и двигала правою рукою то вправо, то влево, а неподалеку от нее кухарка, склонившись над чем-то невидимым, тоже как-то странно махала в воздухе руками. Но что было всего страннее и ужаснее, так это Ягненок, который сидел в воздухе на высоте ярда полутора от земли и весело смеялся.

Дети бросились к нему, но едва Антея успела потянуть руки, чтобы подхватить его, как Марта сказала ей сердито:

— Нет уж, оставьте его, леди, пока он не плачет!

— Но что же это с ним? — испуганно воскликнула Антея.

— Ничего с ним, слава Богу, сидит себе детка на своем креслице и смотрит, как я белье глажу. Уходите отсюда, пожалуйста, у меня из-за вас только утюг стынет.

Она подошла ближе к кухарке и стала мешать невидимые дрова невидимой кочергою, а вслед за тем кухарка поставила невидимую кастрюлю в невидимую печь.

— Бегите вы отсюда куда-нибудь подальше, — сказала она. — И то уж я запоздала, а коли вы еще мешать будете, так и совсем обеда не дождетесь. Проваливайте, что ли, говорю вам! А то вот сейчас пришпилю кому-нибудь грязную тряпку на спину.

— А правда, Марта, что с Ягненком ничего не случилось? — беспокойно спросила Джейн.

— Что с ним может случиться, если вы его не раздразните? Я думала, что вы от него на сегодняшний день отделаться хотите, а если нет, так и возьмите его с собою, сделайте милость.

— О, нет, нет! — ответили дети и поспешили уйти. Им надо было теперь защищать замок, и уж конечно, для Ягненка лучше было бы висеть в воздухе в невидимой кухне, чем подвергаться всем опасностям осады. Войдя в ближайшую комнату замка, дети уселись на деревянной скамье, стоявшей у одной из стен.

— Какой ужас! — воскликнули хором Антея и Джейн.

— Мне кажется, — прибавила последняя, — что я в сумасшедшем доме.

— Что это все значит? — сказала Антея. — Мне даже страшно становится. Лучше бы мы пожелали что-нибудь простое: маленькую лошадку, ослика или что-нибудь в этом роде.

— Теперь уж поздно желать, — грустно заметил Роберт.

— Перестаньте, — прервал их Сирил. — Мне надо подумать.

Он опустил голову на руки и погрузился в размышления. А остальные в это время смотрели по сторонам. Они сидели в длинной и узкой комнате, над головами их были высокие каменные своды. Вдоль комнаты стояли тяжелые дубовые столы, а в конце ее один стол стоял на особом возвышении. Пол был усыпан чем-то вроде сухих веток, от которых неприятно пахло. В комнате было темно и жутко.