— Не нравится он мне, скользкий тип, — заметил Федор. — Появился здесь всего месяц назад, и давай права качать. Говорят, прибыл с рекомендациями, а сам гол как сокол, выслужиться только пытается, чтоб земли свои вернуть.
Сергей взглядом дал понять, чтобы Федор умолк — Мирович притаился за дверью. И когда мужчины замолчали, постоял еще немного и тихо удалился, тень от его сапог промелькнула в дверном проеме.
Соколов попрощался с офицерами, и Власьев проводил Сергея в отведенные для него покои — темницу; хорошо обустроенную, но сырую и холодную, с решетками на маленьких оконцах под потолком. Мужчины попрощались, пожали друг другу руки. Утром лейтенанту предстояла долгая дорога в Санкт-Петербург, — во внутреннем кармане мундира лежали два приказа о назначении, подписанные ее Величеством, которые он передаст Наганову. Уже несколько месяцев Сергей не видел ни брата, ни друга. А ему так много хотелось им рассказать! С Глебом так надолго он вообще еще никогда не разлучался.
Офицер снял мундир, повесил на спинку старого деревянного стула, и из кармана выпал лист бумаги, сложенный вчетверо. Мужчина вздрогнул, он вспомнил как Марта, экономка Екатерины Павловны, передала ему эту записку. Тогда он даже не удосужился ее прочесть и, подавив желание бросить ее в огонь, сунул в карман мундира. Теперь рука сама потянулась за листком. Сергей быстро развернул его и пробежался глазами:
«Сергей Сергеевич, я знаю, что вам не захочется читать что-либо, написанное мною, но я все же надеюсь на то, что вы прочтете. Вам грозит опасность! Немедленно уезжайте из этого дома — мой муж и свекор затеяли нечто ужасное. Я думаю, политическую игру, и вы замешаны в ней. Я ничего не знаю, кроме того, что вас попытаются убить. Умоляю вас, бегите!!»
Он прочитал записку несколько раз, но так ничего и не понял. Зачем Потоцкому убивать его? Ведь не он счастливый соперник, а наоборот, и причем тут политическая игра? Мужчина вспомнил, как получил ее первое послание, — тогда перед ним словно пропасть разверзлась. Граф не поверил своим глазам. Он перечитывал проклятый клочок бумаги раз за разом, пока его смысл, наконец, не стал ему понятен. Сергей вспомнил, как закрыл глаза и сжал послание в железном кулаке, безжалостно скомкав ни в чем не повинный листок.
— Дрянь! — прошептал он белыми, как полотно, губами. — Подлая, лживая дрянь! — Он посмотрел на Марту, которая трепала уголок своего передника, не в силах промолвить ни слова. — Неужели такая ангельская внешность скрывает дьявольскую душу и черное сердце?!
Женщина молчала.
— Что ты молчишь?! Ты воспитала эту маленькую гадину! Когда-нибудь она предаст и тебя!
— Когда-нибудь вы, сударь, пожалеете о том, что сказали сейчас! Иногда мы поступаем вопреки велению сердца!
— Нет у нее сердца! Вместо него — огромная черная дыра! А я — безумец, и так мне и надо — поверил ей! Во второй раз она обвела меня вокруг пальца! Поди прочь!! Вели собирать мои вещи! Оставь меня одного!
Воспоминания причиняли боль. Офицер порвал записку на мелкие кусочки, излив на нее всю свою ненависть. Больше он не станет игрушкой в руках этой золотоволосой бестии, которая выставила его посмешищем и глупцом. Еще никогда его не отвергали столь унизительно! Как же ловко она обвела его вокруг пальца! И зачем только разыграла весь этот спектакль? Зачем льнула к нему всем телом? Зачем так жарко целовала? Зачем говорила о любви?.. Он вспомнил бархатистую кожу, шелковистые пряди волос, аромат ее прерывистого дыхания и сжал кулаки до боли. Сел на койку и громко застонал, на мгновение острая физическая боль вырвала его из пучины воспоминаний, через повязку на ребрах просочилась кровь. Сергей медленно лег на постель и, едва сомкнув веки, провалился в тревожный сон.
Его разбудили душераздирающие крики снизу. Мужчина подскочил на постели — крики не утихали; он быстро накинул мундир и, забрав огарок свечи со стола, выскочил из комнаты, заодно прихватив и шпагу. Бросился вниз по каменной лестнице, утопающей в сырости и полумраке, мимо ноги прошмыгнула крыса. Мужчина прислушался, кто-то жалобно стонал внизу и звал на помощь, из темноты выступила фигура и преградила ему дорогу. Сергей узнал Мировича.
— Дальше нельзя!
— Что здесь, черт подери, происходит? — спросил Сергей, даже не думая отступать. Снизу истошно закричали, и граф успел разобрать слова «я не откажусь от своего титула, не откажусь от матушки, я — наследный принц… Вам меня не сломить…»
— Не вашего ума дело, лейтенант! Меньше знаете, дольше проживете! — нагло ответил поручик.
— Не сильно ли сказано, сударь? Не вам запрещать мне находиться где бы то ни было!
— А у меня приказ никого не пропускать! Так что — убирайтесь-ка по добру по здорову! Не то…
— Не то — что? — В полумраке глаза Сергея сверкнули недобрым огнем, рука легла на холодный эфес шпаги.
— Не то я буду вынужден вас арестовать! Имею полномочия приказом ее Величества.
Снизу послышалась возня, и крики внезапно стихли. Сергей с ненавистью посмотрел на Василия.
— У меня приказ, — продолжил тот, — и вы обязаны подчиниться!
Соколов сделал шаг назад, но уходить не торопился. Он прикидывал — если завяжется драка с поручиком, хватит ли ему сил победить наглеца. Рана болела так пронзительно, что он усомнился в своих силах и попробовал успокоиться. Арест ему был сейчас ни к чему.
— Я подчиняюсь, а вы держите свой язык при себе! И контролируйте свою речь, поручик! В следующий раз я не буду с вами церемониться!
Мирович ухмыльнулся.
— Это я не буду церемониться с вами в следующий раз!
Наглость этой сухопутной крысы не на шутку разозлила вспыльчивого офицера. От всплеска адреналина даже боль стала утихать.
— Отчего же! Сегодня утром я могу быть к вашим услугам! — холодно ответил Сергей.
— Я при исполнении, лейтенант, и вызов ваш принять не смогу. Я с удовольствием убью вас при других обстоятельствах! — Мирович продолжал улыбаться, явно осознавая свое превосходство перед бледным, сгорбившимся от боли офицером.
— Зачем же так долго ждать? Я с радостью удовлетворю ваше желание намного раньше, прямо сейчас!
Сергей выдернул шпагу из ножен, и в этот момент раздался топот шагов — по лестнице поднялся комендант и Власьев.
— Прекратить! — гаркнул Бередников. — В моей крепости дуэлей не будет! Мирович, марш в караул! Вас заменит Чекин. А вы, сударь, идите к себе. На рассвете можете ехать, вы свою миссию выполнили. Федор, проводи его светлость.
Власьев пошел за Соколовым и по дороге рассказал Сергею, что Мировича здесь не любят, даже сам комендант его не жалует, и посоветовал не связываться с поручиком. Соколов избавился от капитана, сославшись на усталость; с трудом доковылял до койки, но уснуть так и не смог. Ему не давали покоя мысли о криках несчастного принца, запертого в четырех стенах. Только сейчас он понял, какая страшная тайна открылась ему, и какими могут быть последствия, если наследного принца выкрадут. Эта информация могла стоить лейтенанту жизни. Значит, Иоанн четвертый жив, и кому-то это хорошо известно. Кому-то, кто может этим воспользоваться… Нужно немедленно уезжать из этого места, пока комендант не узнал о том, что его офицеры проговорились! Не то один из казематов этого каменного мешка вполне может стать для него последним прибежищем.