Как только взошло солнце, Соколов отправился обратно в Санкт-Петербург.
Наганов нервно ходил по библиотеке и курил трубку — только что прибыл гонец от Румянцева. Турки объединились с Крым-Гереем и напали, крымское войско дошло до Бахмута, и было отброшено полками Петра Румянцева. В Турции арестовали русского посла Обрескова — таким образом Турция объявила России войну. Наступали тяжелые времена, от учений нужно переходить к боям. Наганов посмотрел на гонца — тот стоял по стойке «смирно» и ждал распоряжений генерала.
— Много потерь? — хмуро спросил Наганов.
— Много, ваша честь!
— Свободен!
Гонец откланялся, а генерал в задумчивости посмотрел в окно и с удивлением заметил первые хлопья снега; одинокие редкие снежинки бились о стекло и тут же таяли. В дверь громко постучали.
— Ну, кто там еще? — недовольно буркнул Наганов. Он думал о ребятах, с которыми придется расстаться из-за начавшейся войны.
— Майор Соколов, ваша честь! Можно войти?
— Проходи, вольно! С чем пожаловал? — Наганов хмуро смотрел на парня. «Мои ж вы соколы, вот и кончилась ваша мирная учеба!»
— Брат приехал, приказ привез!
— Сережка? — Глаза генерала радостно заблестели. — Где он, прохвост эдакий? Почему сам не принес?
— Ранен он, ваша честь! Рухнул без сознания перед воротами.
— Вели сюда нести! Где он теперь?
— В казарме.
Наганов приказал принести раненного офицера к себе в покои и вызвать фельдшера.
Через несколько минут в личные покои генерала, на широком плаще, внесли лейтенанта. Молодой офицер был без сознания, мундир распахнут, а белая рубашка вся пропиталась кровью. Наганов склонился над молодым графом, прощупал пульс, промокнул капли пота на его лбу.
Фельдшер появился спустя несколько минут и приказал всем расступиться. Он разорвал на юноше рубашку, срезал бинты и осмотрел рану. Недовольно покачал головой. Поднял веко Сергея, посмотрел на зрачки.
— Ну, и кто же с такими ранами верхом ездит?! Швы разошлись, хоть и наложили их умело… Придется штопать по новой.
— Жить будет? Озабоченно спросил генерал.
— Еще как! — усмехнулся доктор. — Зашьем, и будет как новенький! Пару дней хорошего отдыха, обильное питье и еда, а потом — хоть на бал.
«Или на войну», — мрачно подумал Наганов.
— А теперь оставьте нас, у меня много работы.
Казанский собор величественно возвышался над другими зданиями, златые купола с четырехконечным крестом посередине. Основание куполов с прорезными окнами и пилястрами. Весь храм украшен барельефами и колоннами из пудожского камня с желтоватым оттенком.
Сергей смотрел на великолепное сооружение и дивился его величию. В храме венчались лишь царствующие особы, и теперь собор был изысканно украшен и приготовлен к таинству венчания. Народу собралась тьма-тьмущая. Как же, сама царица будет присутствовать на празднестве, которое она любезно разрешила провести в храме, где несколько лет назад принимала присягу!
Соколов бросил взгляд на разношерстную толпу, еле сдерживаемую колонной солдат, одетых в парадную форму. Граф посмотрел на брата, стоящего от него по правую руку, затем на Воронова — слева, разодетого в кричащий красный камзол. Тот недовольно хмыкнул.
— За что такая честь этому прохвосту? — проворчал Андрей и поправил шляпу с большим страусиным пером, которое то и дело лезло ему в глаза. Посмотрел на друга и нахмурился. Сергей только недавно оправился от ран — бледный, исхудавший, с горящими нездоровым блеском глазами, он вызывал у верного товарища щемящее чувство жалости. Хотя, конечно, Воронов не смел выразить своих эмоций вслух — это оскорбило бы Сергея. И брат и друг знали, что это венчание причиняет лейтенанту неимоверные страдания, по сравнению с которыми физическая боль — ничто. Молодой граф, вопреки положенному обычаю, был одет во все черное, словно в знак протеста, и выделялся из пестрой и нарядной толпы. Лицо — словно застывшая каменная маска: без эмоций, лишь черные, как уголь, глаза живут своей жизнью. Но Андрей слишком хорошо знал друга — тот доведен до отчаянья и готов на любые безумства. А они здесь, рядом с ним, чтобы поддержать.
Люди зароптали, затем закричали, заулюлюкали — приближался свадебный кортеж. Четверка белоснежных скакунов бренчала колокольчиками и отбивала подковами по каменной мостовой. Красивые головы благородных животных украшали султанчики, спины были покрыты золотой сбруей. Первой прибыла карета жениха.
С помощью своего лакея Потоцкий спрыгнул с подножки и осмотрел толпу торжествующим взглядом победителя. Разодетый в белый кафтан, вышитый золотыми нитями, на голове парадный парик, напудренный и начесанный по моде. Женщины восхищенно ахали и охали. Потоцкий соответствовал модному образу мужчины при дворе. Блондин, хорошо сложен, со смазливым и немного женским лицом, знатен — мечта любой женщины того времени. Но глаза князя были устремлены единственно в сторону кареты невесты, которая приближалась, извещая всех веселым перезвоном золотых колокольчиков.
Сергей повернул голову в сторону приближающегося экипажа, и сердце замерло, пропустило несколько ударов. Офицер побледнел еще больше, предчувствуя пронзительную боль, которую причинит ему встреча с изменницей. Его отвлек Глеб, ткнувший в бок брата локтем. Он указал Сергею на княжну Завадскую, приближавшуюся к ним царственной походкой павы. Она вовсе не скрывала, что направляется в их сторону. Сергей с досадой посмотрел на девушку; несомненно, при других обстоятельствах он бы не упустил возможности приударить за эксцентричной красавицей, но сейчас он не был готов к обмену любезностями. Ему захотелось, чтобы настырная княжна прошла мимо. Воронов тихо улюлюкнул и причмокнул губами. Втайне они подсмеивались над молодым графом, которого преследовала юная соблазнительница. Завадская и на этот раз всех удивила — явилась на свадьбу в ярко-алом платье, заведомо зная, что привлечет своим нарядом всеобщее внимание. Ловкая стратегия затмить невесту — разве сравнится белый с красным? Ее темно каштановые, завитые по моде волосы обрамляли хорошенькое личико аккуратными кудряшками, зеленые глаза сияли под гордо изогнутыми дугами бровей. Девушка приблизилась к ним, и мужчины галантно поцеловали протянутую им изящную ручку в алой перчатке. Красавица бросила томный взгляд на Сергея. Ее щеки вспыхнули, когда офицер сделал комплимент ее наряду. Она осведомилась о том, где так долго отсутствовал Соколов. Обменялась любезностями с Вороновым и Глебом.
Но тут всеобщее внимание привлекла невеста, которую приветствовали громкими криками. Сергей тут же забыл о княжне, и даже алое платье не помогло Татьяне Завадской — мужские взоры были прикованы к другой красавице, рты раскрыты в немом восторге.
Даже женщины не могли скрыть своего восхищения, в котором, несомненно, присутствовала и доля зависти. На девушке было роскошное подвенечное платье, расшитое выпуклыми розами — каждый бутончик результат кропотливой работы самых дорогих портних города. Открытый лиф, усыпанный мелкими драгоценными каменьями, обнажал алебастровые плечи, тонкие руки затянуты в белые перчатки, также усыпанные мелкой россыпью каменьев. Великолепные золотые волосы намеренно оставили распущенными и вплели в них крупный жемчуг, локоны сверкали на солнце, переливались, блестели и горели, вызывая всеобщий восторг. Маленькую головку украсил венок из белоснежных роз, длинная белая фата, — символ любой свадьбы, вилась, словно облако на ветру. Невеста в нерешительности окинула толпу испуганным взглядом, осмотрела лица, словно кого-то искала, натянуто улыбнулась, повернулась к жениху, который, замерев от восхищения, пожирал девушку горящими глазами. В толпе зашептались, до Сергея донеслись лишь обрывки фраз «влюбленные», «редкая красавица», «пылают страстью». Соколов помрачнел еще больше; не в силах дальше скрывать эмоции, он отвернулся от счастливой парочки. Жених с невестой и вся брачная процессия последовали к воротам храма. Белая фата новобрачной длинным шлейфом потянулась по мостовой, усыпанной опавшими желтыми листьями. Появилась карета императрицы, в воздух полетели шапки, толпа загудела, ожила, словно улей. Про венчание на время забыли, и только полный боли и ненависти взгляд офицера проводил княжну Арбенину до самых ворот. Завадская с досадой смотрела на Сергея, от ее любопытных глаз не скрылось настроение молодого графа. Она надменно сказала: