Она возбуждала его физически, интеллектуально и, впервые в жизни, эмоционально. Для Брайса в этом таилась опасность, но одновременно и вызов. Он не привык отступать перед трудностями, смело глядел в лицо опасности и всегда выходил победителем. Неужели безотчетный, иррациональный страх влюбиться в Еву помешает ему стать ее другом? Только так он сможет отблагодарить ее за возможность встретиться с ЭйДжи и получить уникальный шанс побороться за миллионный контракт. Если они не могут быть любовниками, то почему бы не остаться друзьями?
Однако, когда Ева появилась на пороге, идея быть просто другом этой потрясающе красивой женщины куда-то улетучилась.
– Привет. Заходи.
Она придержала для него дверь.
Брайс замер, любуясь темными, с золотистыми бликами локонами, в беспорядке обрамлявшими лицо, глядя в карие, излучавшие теплый свет глаза Евы. Дизайнерские джинсы и футболка идеально облегали стройную фигуру. Она отличалась необыкновенной, не классической, а какой-то особой, только ей свойственной красотой.
– У меня что, перепачкано соусом лицо?
Со смущенной улыбкой она потерла кончик носа.
– Извини, глаза слезятся от бесконечного сидения перед компьютером.
Ее лукавая проницательная улыбка подсказала ему, что она не поверила нелепому объяснению.
– Ничего, со мной тоже бывает.
Когда Брайс ступил из прихожей в холл, его окутал густой пряный аромат чили и свежевыпеченного хлеба. Урчание в животе напомнило, что он с утра ничего не ел.
– Похоже, ты действительно голоден, – засмеялась Ева, провожая его на кухню. – Сначала поедим, а потом отдам тебе бумаги.
– Согласен.
Брайс наблюдал за тем, как привычно, по-домашнему Ева двигается от стола к плите и обратно. У них в семье все было иначе. Его мать была так же фанатично предана работе, как отец, и редко готовила дома. Брайс не возражал. Чем реже он видел своих родителей, тем лучше. Впрочем, они почти не обращали на него внимания, с тех пор как решили, что он не оправдал их надежд.
Иногда, возвращаясь в пустую квартиру после очередной победы, Брайс садился в кресло со стаканом холодного пива и думал, что фанатичная цель добиться финансового успеха во многом продиктована желанием осуществить тайную мечту – иметь теплую, любящую семью, которой у него никогда не было.
Может, личный успех подарит ему любовь хорошей женщины? Он хотел иметь семью, непохожую на его собственную, и эта мечта каждый день толкала его к цели.
Ради этого он готов пойти на любой риск.
– Тебе помочь? – спохватился Брайс.
– Спасибо. У меня все готово. Хочешь вина?
Ее теплая улыбка возбуждала его.
«Хочу тебя», – чуть не сказал он вслух. Его тело требовало повторения жаркой ласки поцелуев, но Брайс уже сделал свой выбор: прежде всего бизнес – без этого он не сможет достичь цели.
– Пожалуй, нет. Надо сохранить ясную голову, чтобы навести окончательный лоск на презентацию.
Выкладывая половником в глубокое блюдо густой соус с кусочками мяса, Ева на секунду замерла, удивленно подняв брови:
– Ты что, работал день и ночь?
Брайс взял тарелки и приборы, отнес на обеденный стол и аккуратно разложил на две персоны. Потом отодвинул стул для Евы.
– Я работаю с маниакальным упорством, когда сроки поджимают.
Упоминание о работе внесло в разговор какую-то неловкость. Они ели молча, обмениваясь короткими репликами, вроде «передай соль» или «еще воды?». Еда была великолепна, но Брайсу не хватало легкой болтовни, обмена шутками, милых улыбок, украшавших их первую совместную трапезу у нее дома. Впрочем, это было его решение: они только друзья и ничего больше.
Неловкое молчание за обедом расстроило Брайса и спровоцировало не самое разумное решение: вместо того чтобы забрать документы ЭйДжи и вернуться домой, он решил просмотреть их у Евы за чашкой кофе. Проблема в том, что, сидя напротив прелестной женщины, уютно закутавшейся в широкий кардиган, он никак не мог сосредоточиться. Не то чтобы Ева отвлекала его, как раз наоборот. Пока он притворялся, что погружен в бумаги, она села за работу, слегка отгородившись от него крышкой лэптопа. Она быстро печатала что-то, время от времени делая пометки в желтом блокноте.
Большинство предметов на столе были желтого цвета – от степлера до букета желтых роз в хрустальной вазе, создававших светлую, солнечную атмосферу. А он не так привык работать: аскетическая обстановка была частью изобретенного им метода оптимизации творческого поиска.
Впрочем, сейчас метод не работал, потому что Брайс все время поглядывал на загадочную женщину напротив. Взяв карандаш, она постукивала по лэптопу, задумчиво покусывая нижнюю губу.
Брайс чуть не застонал от желания поцеловать ее. Наверное, он издал какой-то звук, потому что Ева подняла глаза и вопросительно посмотрела на него.
– Задумался, – сказал он, лениво потягиваясь, в надежде, что она поверит.
Она с явным интересом опустила взгляд на его грудь. Брайса бросило в жар: он с трудом удержался, чтобы не схватить ее в охапку и прижать к себе.
– Как работается?
– Отлично. – Он кивнул на свой компьютер, где делал пометки. – Новый софт позволяет творить чудеса.
– Может, мне он тоже понравится?
Брайс прикусил язык: не хватало, чтобы Ева подошла взглянуть на программное обеспечение, которое выдало бы его с головой.
– Тебе не подойдет. Оно разработано специально для рекламщиков. Не знаю, как ты, но я весь день пялюсь в монитор. Похоже, мозги уже отказываются соображать.
– Та же история. – Ева согласно кивнула. – Боюсь, у меня наступил кризис воображения.
– Не беспокойся. Твой успех в бизнесе говорит сам за себя. Лучше никто не справится.
– Спасибо за моральную поддержку. Мне она сейчас очень нужна.
Глядя на серьезную, увлеченную своим делом женщину, он вспомнил школьные годы. Навещая Тони, он всегда заставал его сестру за столом, уткнувшуюся носом в книгу. Несмотря на уродливые очки и мешковатую одежду, Ева привлекала Брайса неподдельной искренностью и застенчивой улыбкой.
– Куда делись твои очки?
Она кинула на него подозрительный, тревожный взгляд:
– Заменила на контактные линзы. Гораздо удобнее.
– Помню, ты постоянно поправляла их, потому что они сползали на нос.
Он помнил также, что она пекла хрустящее шоколадное печенье для отца, покупала хлеб из дрожжевого теста, потому что Тони не признавал другого, следила за домом, готовила, при этом была отличницей в школе. Для отца и брата у Евы всегда были готовы улыбка и добрые слова. Брайс считал ее удивительной девушкой, а в тот вечер у Тони повел себя как дурак. Он обидел ее, заставив поверить, что равнодушен к ней, а ведь Ева нравилась ему.