– Что вы имеете в виду?
– Как что? Каждый сам за себя!
Выкрикнув это, он прыгнул в воду и, борясь с волнами, размашисто поплыл к берегу. В тот же миг прыгнул в море и Том.
Филип взбежал по наклонной палубе, откинул крышку люка и торопливо спустился в трюм. При свете крохотного фонарика под потолком он увидел, что Анна безучастно сидит там же, где он ее оставил.
– Вы умеете держаться на воде, миледи?
Она молчала, и рыцарь, не дожидаясь ответа, направился туда, где гремел копытами Кумир. Ему с трудом удалось утихомирить коня, затем отвалить боковую лючину и по сходням вывести его на палубу. Измученное качкой животное дрожало всем телом и едва держалось на мокром настиле. Оставив его, Филип вернулся в трюм.
– Следуйте за мной.
Анна словно окаменела. Тогда Филипа вдруг охватила злость. Он сгреб ее за шиворот, заставил сойти в воду и поволок за собой. Анна дважды упала, погрузившись с головой. Это возымело свое действие – девушка начала приходить в себя.
– Вы умеете плавать? – снова спросил Филип.
– Нет.
Тогда он подвел ее к Кумиру и усадил верхом.
– Корабль тонет. Это единственный шанс спастись. Держитесь за гриву коня. Что бы ни случилось, не разжимайте рук. Кумир вынесет вас. А теперь, моя храбрая девочка, вперед!
Анна сцепила зубы и с силой ударила пятками коня. Тот заржал и бросился в море. Рыцарь замер, когда они скрылись в вихре брызг, но вскоре голова Кумира показалась над водой, а рядом прыгала на волнах темная головка Анны. Майсгрейв сбросил куртку и сапоги, проверил, надежно ли закреплен за поясом футляр с письмом, и, зажав зубами цепь с ковчежцем, погрузился в воду.
Он неплохо плавал, но это был навык, приобретенный в тихой воде озер и неторопливых рек Пограничья. Здесь же, среди бешеной пляски зыби, ему приходилось туго. Когда большая волна поднимала его, он успевал увидеть впереди торчащие уши стремящегося к берегу Кумира и Анну, цеплявшуюся за его гриву. Он попытался догнать их, и в конце концов это ему удалось.
– Держитесь, Анна, я с вами! – срывающимся голосом, задыхаясь, сказал он.
Их накрыло волной, но секунду спустя они вновь оказались на поверхности. Девушка выплевывала соленую горечь.
Оглянувшись, Филип краем глаза заметил высоко задранный нос «Летучего», быстро погружающийся в бурлящие воды.
– Ну же, Анна, – уговаривал он девушку. – Держитесь, прошу вас. Смотрите, волны уже меньше, а берег совсем близко.
Волны и в самом деле стали более пологими, подхватывая пловцов, они несли их к суше. Никого из моряков не было видно, но Филипу было не до них. Он видел, что Анна держится из последнего, да и Кумир выбился из сил. Конь глухо стонал, глаза его вылезали из орбит, и он норовил опрокинуться на бок.
– Еще немного, дружище, – молил Филип. – Земля, вот она, совсем рядом!
Но, измученный долгим плаванием, конь вконец обессилел. Проплыв несколько ярдов, он ложился на воду так, что его пятнистое брюхо показывалось из воды. Филип рвал недоуздок, поднимая голову коня.
Вновь их накрыло волной. Когда Майсгрейв вынырнул, то обнаружил рядом одного лишь Кумира. Он неистово закричал и в это мгновение заметил барахтавшуюся неподалеку девушку. Когда он приблизился, Анна уже скрылась под водой. Схватив девушку за волосы, он вытащил ее на поверхность и рванулся к берегу.
Впереди по-прежнему плыл Кумир. Казалось, утрата ноши вернула ему частицу сил.
Хлебнув ледяной соленой воды, Майсгрейв сжал зубами золотую цепь своего талисмана. Он взглянул на Анну – девушка не подавала признаков жизни, и все же он старался поддерживать ее голову над водой. Еще сотня ярдов – и руки начали деревенеть, свело ногу… Он и сам дивился, почему до сих пор не пошел ко дну…
Неожиданно на помощь пришло само море. Рыцарь почувствовал, как могучая волна подхватывает их и с огромной скоростью несет к берегу. Он лишь покрепче прижал к себе Анну…
Когда Филип коснулся ногами земли, он не испытал ничего, кроме невыразимого удивления. Волна мощно толкала его к берегу, но уже в следующее мгновение стала увлекать назад. На какой-то миг он оказался в ее зеленоватой толще и успел зацепиться за подводный выступ скалы. Волна схлынула, и он оказался по пояс в воде. Но тут же новый вал швырнул его к берегу, а когда отступил, рыцарь нашел в себе силы, чтобы сделать несколько шагов, и, задыхаясь, упал на смешанный с водорослями песок.
Анна открыла глаза и увидела над собою закоптелый потолок, сложенный из жердей, переплетенных хворостом. Откуда-то доносился гул прибоя. Она заметила, что качка прекратилась, а море шумит где-то в стороне.
Где она? Мысли путались, волнами накатывали дурнота и слабость. С трудом приподняв руку, она стала с изумлением разглядывать ее. Рука была такой исхудавшей, что пальцы казались прозрачными.
Какой-то звук привлек ее внимание, и, повернув голову, Анна едва не вскрикнула. Ей показалось, что она воочию видит ведьму, и, лишь приглядевшись, она поняла, что перед ней обычная старуха, худая, сутулая, с длинным крючковатым носом, помешивающая в стоящем на огне котелке, в котором булькала похлебка. Неожиданно Анна почувствовала, что голодна. В воздухе витал запах разваренной рыбы.
– Я хочу есть.
Она сказала это вслух. Старуха оглянулась. Ее тонкогубый рот расползся в улыбке. Лицо стало мягким.
– Ну, наконец-то. Долго же ты приходила в себя.
– Я болела?
– А как же! С самой Пасхи. Ты, что ли, меня не признаешь?
– Нет. Кто вы?
– Меня зовут Матюрина Ланье. Я ходила за тобой, пока ты лежала в забытьи. Иной раз ты даже глядела на меня.
Анна только теперь поняла, что старуха говорит по-французски, а сама она отвечает на том же языке. Как большинство английской знати, она им владела почти в совершенстве.
– Я голодна, – снова повторила она.
Старуха взбила ей подушки и, усадив поудобнее, стала кормить, ибо Анна была еще так слаба, что не могла справиться сама.
– Тебя принес воин, – рассказывала старуха. – Потом мы узнали, что он не простой солдат, а опоясанный рыцарь, но, когда он тебя принес, мы приняли его за простого наемника. Вы оба были мокрые и полуживые. По его словам выходило, что ваш корабль затонул у наших берегов. Было это аккурат после Пасхи. Я и моя невестка Жискетта раздели тебя и стали растирать, потому что воин сказал, что ты девушка, только в мужском платье. Говорил он по-нашему, но я сразу признала в нем англичанина. В былые годы они здесь хозяйничали, поэтому их выговор я узнаю и спросонок.
– Где это – здесь?
– В Аквитании, дитя. В благословенной провинции Гиень.
Анна вздохнула. Она находилась на земле, которой еще недавно управляли ее предки. Теперь этот край отошел к Франции, но именно это и успокоило ее. Здесь кончалась власть Йорков, а значит, и свора их гончих совершенно бессильна.