– Что значит этот крик, милорд?
Глаза Шенли сверкнули.
– Вас, видимо, волнуют семейные дрязги в чужом доме?
– Дрязги меня не касаются, – сухо ответил Филип. – Однако сейчас я явственно слышал, как женщина взывала о помощи.
– Вздор! Очевидно, Джозеф где-то столкнулся с леди Шенли. Моя супруга хоть и давно живет в Фарнеме, все еще боится моего брата не меньше, чем ваш мальчишка-паж.
Майсгрейв не ответил, всем своим видом выражая недоверие. Тогда Мармадьюк Шенли, глядя на него, опять оскалился своей страшной улыбкой.
– Вам ведь достаточно моего слова, что ничего серьезного не происходит и я сам во всем разберусь?
Филип какое-то мгновение глядел на него, затем, не произнеся ни слова, повернулся и двинулся дальше. Барон не последовал за ним.
Вернувшись в отведенную им комнату, воины, прежде чем улечься, коротко переговорили.
– В этом замке что-то нечисто, – пробурчал всегда подозрительный и ворчливый Большой Том. – Клянусь мессой, здесь чувствуешь себя еще более неуютно, чем под проливным дождем.
– Ну и отправляйся под дождь! – хмыкнул Шепелявый Джек. – По крайней мере, мы хоть сытно поужинали и нас ждет сухая постель.
– Если только нас не перережут еще до рассвета, – заметил Патрик Лейден. – Такое уже случалось во время войны Роз под небом старой Англии.
– Не думаю, – спокойно возразил Филип Майсгрейв. – Барон Шенли, конечно, способен на любое злодеяние, но законы гостеприимства в Англии святы, как и рыцарская честь.
– Так думаете вы, сэр, – сказал Гарри Гонд, которому Анна в этот момент меняла повязку. – Вы, не нарушивший закона гостеприимства, даже когда непогода пригнала к дверям Нейуорта вашего злейшего врага – шотландского рыцаря Делорена. Но Мармадьюк Шенли совсем из другого теста. От него можно ожидать всего.
– И зачем, милорд, вы явились к столу с ковчежцем, который получили за победу на турнире? – спросил Шепелявый Джек. – Барон не мог глаз от него отвести.
Майсгрейв кивнул.
– Возможно, вы и правы. Но мы уже здесь, и следует позаботиться о нашей безопасности. Поэтому ложитесь в одежде и держите оружие наготове. На двери нет ни замка, ни засова, и мы не можем запереться. Придется по очереди сторожить за дверью, чтобы предупредить остальных в случае опасности. Хотя, как знать, может, наши хлопоты и впустую.
Он повернулся к Алану.
– Ты что молчишь, Алан? Тебя, видно, сильно напугал этот Джозеф Шенли?
– Уф! – передернулся Шепелявый Джек. – Я бы тоже заголосил, если б это исчадье ада вцепилось в меня. На месте барона я бы держал его за семью замками и никому не показывал. А вы, видать, глянулись ему, мастер Алан?
Анна вздохнула.
– Клянусь всеми смертными грехами, мне действительно стало не по себе в этих когтистых лапах. Но сейчас я думаю о другом. У меня из головы не идет крик женщины. Я не верю ни единому слову барона.
Все умолкли, раздумывая о словах Алана.
– Вы подозреваете, – продолжала Анна, – что барон способен на любые преступления, и в то же время поверили ему на слово, хотя в криках той несчастной было куда больше истинного чувства, чем в его словах. И мне стыдно, что столько сильных, хорошо вооруженных мужчин думают лишь о своей шкуре, когда опасность грозит слабой женщине.
Филип рывком поднялся.
– Твой упрек, Алан, основан лишь на догадках, тогда как ответ Шенли звучал вполне убедительно. К тому же он полноправный хозяин в своем замке, тогда как нам всего лишь оказана милость пребывать под этим кровом.
– Но голос, милорд! Она ведь молила о помощи!
Филип не ответил. Он был в смущении, не зная, как поступить.
– В любом случае, – сказал он, – мы не имеем права шататься по замку и вынюхивать, что здесь в действительности происходит.
Анна вскинула голову.
– Это лишь предлог, сэр! Уловка труса, чтобы отсидеться с оружием за толстой дверью, избежав тревог и беспокойства.
Анна на миг забыла, что она не только Алан Деббич, мальчишка, но и мужчина, отвечающий за свои слова.
Майсгрейв слегка побледнел.
– Конечно, все мы трусы на редкость по сравнению с вами, отважный сэр храбрец, если только не принимать к сведению слабоумных да слепых калек. Что ж, явите нам пример мужества – ступайте сейчас за дверь и проведите пару часов на страже. Насколько я припоминаю, вам еще не приходилось исполнять эту обязанность.
Анна заколебалась. По правде сказать, этот сумрачный замок внушал страх, и ей вовсе не улыбалось оказаться в полном одиночестве в его темных переходах. Однако отступать было поздно. Майсгрейв оставался непоколебим. Молчаливым кивком он указал ей на дверь. Под насмешливыми взглядами ратников девушка нехотя поплелась к выходу.
По темным коридорам гуляли пронизывающие сквозняки. Тьма стояла, как в преисподней. В соседней башне глухо ухал филин и доносилось тихое попискивание мышей. Анна опустилась на корточки. Ей было холодно и жутко, хотелось поскорее оказаться в освещенном теплым светом очага дымном покое, где отходили ко сну ее спутники.
«Что, если появится привидение? – сложив пальцы крестом, холодела от страха девушка. – В таких старинных крепостях наверняка обитают целые полчища призраков. Однако лучше уж призрак, чем Шенли-младший. Будь у меня такой родственничек, я бы прятала его в самой дальней башне. Но сэр Мармадьюк явно гордится им, он словно стремится, выставляя напоказ его безумие и безобразие, бросить вызов здоровым и красивым людям, которых не терпит! И все оттого, что зло вошло в его плоть и кровь. Несчастная леди Шенли! Каково ей жить с таким супругом, если с ним вообще возможно жить?..»
Анна вспомнила долетевший из глубины замка женский крик, слепца на цепи, который словно пытался предупредить их о чем-то. Что здесь происходит?
Девушка внимательно вглядывалась в плотный сумрак. Глаза ее свыклись с темнотой, и она отчетливо различала сводчатый проход. Порой до ее слуха долетали какие-то шорохи, и тогда она еще крепче сжимала рукоять кинжала. Она не знала, что ее больше страшит: реальные или потусторонние силы, которым, как она решила, сейчас самое время дать о себе знать. Чтобы немного успокоиться, она несколько раз с воодушевлением шепотом прочла «Pater noster» и «Credo».
Филин вопил и томился в соседней башне. Анна только начала было успокаиваться, как в проеме бокового прохода мелькнул слабый свет. Девушка медленно поднялась. Пламя приближалось, послышались осторожные шаркающие шаги. Анна прижалась к стене и выхватила кинжал. Ее сердце билось тяжелыми толчками, и ей казалось, что его стук выдает ее. Вот свет уже совсем близко к нише двери, за которой находятся люди Майсгрейва. Наконец девушка различила крепкую фигуру и бородатое лицо Адама – прислужника, который присматривал за слабоумным братом барона. Он осторожно продвигался вперед, держа в руке масляную лампу, в которой трепетало слабое пламя. Дойдя до поворота, Адам оглянулся и помедлил минуту, словно желая удостовериться, не следует ли кто за ним. Пламя слепило его, и он не видел притаившуюся в нише Анну. Когда он был уже совсем близко, девушка сделала стремительный шаг вперед.