Декабрь 1514 г.
Главной чертой в характере Луизы Савойской являлась её материнская любовь. Ни власть, ни богатство, ни любовь не играли для неё такой роли, как преданность детям, и добиться для них самой блестящей судьбы сделалось основной целью её жизни. Франциск, её обожаемый Цезарь... Слабосильные сыновья королевы Анны Бретонской умирали в младенчестве, а Франциск жил и рос – здоровый, живой, умный, обаятельный. Настоящий принц, достойный короны! Луиза растила и воспитывала его как короля, заражая своим честолюбием.
Дочь Маргарита... Чтобы поднять её статус, Луиза, не задумываясь, выдала дочь за старого и уродливого герцога Алансонского, совсем не рассуждая, будет ли Маргарита счастлива в браке. В конце концов, у Маргариты есть Бониве, и только личная щепетильность, весьма неразумная, по мнению Луизы, мешает её жемчужине насладиться простым женским счастьем. Впрочем, есть ещё Франциск, который всегда позаботится о сестре.
Да, её дети любят друг друга. Луиза надеялась на них, на их разум, верила, что теперь, когда воцарилась эта рыжая сучка из Англии, они сплотятся против неё. Но сейчас она получала от них весьма странные письма: её дети писали о великолепных торжествах, о том, какое участие принимают в них, и единогласно хвалили молодую королеву, словно гордясь её дружбой. Особенно Франциск! Луиза просто выходила из себя, не понимая их легкомыслия, более того, считала его опасным.
Потом возникла новая напасть, куда более явная. Герцог Саффолк... и королева. Когда эту весть принес Луизе Гриньо, она ощутила смятение и гнев. В какой-то миг она даже почувствовала себя задетой, потому что кого-то предпочли её сыну, но это длилось лишь мгновение, ибо она тут же поняла опасность, грозившую Франциску. Эти двое – английский посланник и Мария Тюдор – могут совершить то, что не удалось Людовику. Они могут сделать нового претендента на трон, и тогда её Цезарь уже никогда не сыграет первой роли! Кожу на лице Луизы словно стянуло от злости. По своей природе она была матерью-волчицей, и с радостью пошла бы на преступление ради своих детей, загрызла любого... Но глупой мадам Савойская никогда не была, и быстро поняла, что ей следует сделать: перво-наперво разъединить любовников.
Она туг же велела седлать лошадей и уже через час неслась в Париж, едва успевая менять коней на почтовых переездах.
Чарльз Брэндон весьма удивился, когда ему доложили о визите к нему в Ла Турнель герцогини Луизы. Она ведь находилась в немилости при дворе Людовика, и Брэндон моментально насторожился. Эта женщина опасна для них с Мэри и очень умна.
Она вошла, будто ворвалась, жестом остановив поток его приветствий.
– Надеюсь, что побеспокоила вас не слишком поздно, – не спросила, а скорее утвердительно произнесла она.
– Нет, мадам. По крайней мере, я не имею привычки рано ложиться.
– Я знаю. В ваших привычках скорее ложиться под утро, после того, как вы окончите ваши амурные похождения.
Он лишь улыбался, глядя на неё своими голубыми глазами невинного ребенка, но Луиза уловила в них некоторую иронию. Да, этот парень наверняка уже побеспокоился, чтобы его отношения с королевой прервались. Неосторожный Гриньо спугнул их, а этот фаворит короля Генриха достаточно умен, чтобы не замести следов. И Луиза решила блефовать.
– Милорд герцог, – начала она, – мне стало известно о ваших отношениях с королевой. Более того, у меня есть свидетели, которые по моему приказу, не задумываясь, разгласят, что вы по ночам имели тайные свидания с мадам Марией. А вам известно, что делают с прелюбодеями, особенно на таком высоком уровне? Это позор, пытки и казнь. История Франции уже сталкивалась с подобным: Маргарита Бургундская и Филипп д’Онэ, к примеру. Её заточили и тайно убили, его же подвергли мучительной казни. Был ещё инцидент с королевой Боной Люксембургской и коннетаблем Раулем де Гюйоном, но тогда честь королевы пощадили, зато коннетабля казнили без суда и следствия. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Я не столь хорошо осведомлен в истории Франции, как вы, мадам.
Он говорил с заметным акцентом. Иноземец! Англичанин. Враг... Достойный враг – не раскрывает своих карт, ждет, что же она ему предложит.
Луиза заставила себя улыбнуться.
– Я француженка, сударь, и не желаю, чтобы в этой стране произошел новый скандал. Но и смотреть сквозь пальцы на ваши свидания с королевой не стану. Ведь вы можете сделать её величеству ребенка, а Людовик стар, немощен, болен. Появление у Марии дофина неминуемо вызовет пересуды. И даже если королеве удастся убедить всех, что дофин был зачат законно, то после смерти Людовика, которая, увы, уже не за горами, управление королевством будет передано регентскому совету, в который, несомненно, войдем я и мой сын. И тогда... я уже не говорю о том, что первым же актом этого совета будет требование добиться вашего отзыва в Англию, а королева с младенцем останутся на нашем попечении. И вряд ли мы упустим свой шанс.
Ее зеленые глаза по-кошачьи прищурились, резкая складка прорезалась у губ. Лицо знатной дамы стало злым – теперь она угрожала и не скрывала этого.
Брэндон встал и, не спеша подойдя к камину, носком сапога подтолкнул в огонь выпавшее полено. Луиза сидела сзади, неразличимая во мраке в своём черном вдовьем одеянии, с бледным недобрым лицом. Опасная женщина, действующая напрямик...
Брэндон ответил не сразу. Машинально прищелкивая пальцами, он окидывал взглядом покой: гобелены на стенах, стол, заваленный бумагами, резное бюро с множеством ящичков. Ему просто следовало немного успокоиться, отвлечься, ибо, на самом деле, он был напуган. Напуган с того момента, когда узнал, что в пустой галерее нашли трупик собаки. Однако он не желал показывать свой страх. Взяв себя в руки, Чарльз повернулся к Луизе: предаст огласке она их связь с Мэри или нет, но эта женщина явно дает понять, что их ждет. Судя по её словам, ничего хорошего. Ему необходимо что-то придумать, что-нибудь, что даст ему возможность обороняться!
– Вы молчите? – воскликнула Луиза, теряя терпение от его медлительности.
– Что вы можете мне предложить, мадам?
Теперь он смотрел на неё в упор.
Луиза довольно улыбнулась: что ж, англичанин уступил и предлагает сделку. Она готова пойти на это! Герцогиня Ангулемская тут же предложила ему ренту в пятьдесят тысяч ливров годового дохода и земли в провинции Сентонж за то, что он откажется от королевы. И Брэндон... принял её условия. Он купился! Правда, этот новоявленный выскочка-герцог оказался достаточно практичным и настоял, чтобы Луиза тут же оформила все документы. Она не протестовала, но заделами визит её столь затянулся, что покинула она Ла Турнель уже глубокой ночью.
Приближаясь к Ангулемскому особняку, Луиза увидела во дворе носилки с королевскими гербами. Привратник на её вопрос почтительно ответил, что королева Мария ещё гостит у её детей. Луиза, нахмурившись, приказала немедленно проводить себя к Франциску.
Какое там царило веселье! Играла музыка, горели свечи, лакеи разносили подносы со сладостями... Луиза не велела объявлять о своем прибытии, и поэтому просто застыла в дверях, шокированная открывшейся её взору сценой. Королева сидела на диване, а Франциск устроился на скамеечке у её ног, держа её руку в своих и не сводя с Мэри восхищенного взгляда. Все его веселые дружки – Монморанси, Бониве, Флеранж – все они были здесь. И её милый Бурбон... У Луизы потемнело в глазах: её молодой любовник тоже избрал место подле королевы, сидя на низком пуфе и, как и Франциск, не сводил взгляда с англичанки, а её дочь Маргарита и эта дурочка Клодия расположились рядом на стульях и словно бы ничего не замечали! И это в то время, когда она, усталая и озябшая, проскакала несколько лье в такой холод ради того, чтобы соблюсти их интересы!