Тамара почувствовала себя выброшенной на берег рыбой. К горлу подступила тошнота, в глазах замелькали круги.
— Что же касается Риччи-младшего, — продолжала Соня, — то он будет таким же знаменитым, как его мамочка и папочка. Вот почему, как только подошло время, я продала его снимки. — Глаза ее злобно поблескивали. — Первые недели у него была жуткая желтуха. Сейчас моему малышу четыре месяца, он выздоровел, отлично выглядит и, подобно родителям, готов играть первые роли.
И вдруг Тамара поняла: что бы она ни сказала, до Сони ей не достучаться. Глупо было являться сюда и пытаться урезонить эту женщину.
Целых две недели после смерти мужа она в газетах и глянцевых журналах натыкалась на фотографии Сони с Ричардом и соответствующие статьи. Это чуть не свело ее с ума, а уж сейчас желтая пресса разгуляется вовсю.
Это может затянуться на несколько месяцев. Тамара надеялась, что, уговорив Соню, ей удастся не позволить средствам массовой информации раздуть эту историю.
Какой же она была идиоткой! Соня намерена возобновить карьеру и готова использовать для этого не только связь с Ричардом, но даже их маленького сына.
Она, Тамара, никогда не освободится от скандала, от перешептываний и сочувственных взглядов за спиной.
Нужно уходить отсюда. Бежать как можно скорее.
Словно оазис перед испытывающим жажду путником, перед ее мысленным взором возник благословенный пляж Колва, Тадж-Махал…
Это земля ее предков, там у нее появилась надежда, там она сможет мечтать и строить будущее.
Следует как можно быстрее вернуться туда.
— Риччи полностью мне доверял, и я ему тоже — на сто процентов, — продолжала Соня.
Ее язвительное заявление пропало зря, как только смысл сказанного дошел до Тамара.
Ведь у нее есть мужчина, который добился того, чтобы она доверяла ему на сто процентов. Он для этого объехал всю Индию.
Мужчина, который уговорил ее все начать сначала.
Мужчина, который заслуживает того, чтобы услышать правду. И не важно, насколько это будет унизительно для нее.
Не надо было уходить от Этана, это ошибка. Необдуманный поступок, спровоцированный дурацкой газетной статьей.
Смешно сказать — потребовалась встреча с любовницей мужа, чтобы Тамара наконец поняла то, что следовало бы понять уже давно.
Не сказав больше ни слова, Тамара развернулась и по садовой дорожке направилась к машине.
— Вы действительно беспозвоночная, как и говорил Риччи! — крикнула ей вслед Соня.
Но Тамара ее слова не обидели. Конечно, глупо было сюда приезжать. Но встреча с Соней подействовала на женщину, как горькое лекарство, которое помогло ей излечиться.
Теперь Тамара готова была смотреть в лицо будущему.
Этан вышел из лимузина, остановившегося перед «Амброзией».
Четыре дня назад Там бросила его. Он решил с головой погрузиться в дела, слетал в Сидней, Брисбен и Кэрнс.
Безостановочные встречи, переговоры с инвесторами, деловые знакомства вымотали его до предела.
Этан немного постоял на пороге, наблюдая за толпой постоянных клиентов, битком набившихся в его ресторан.
За столиками на двоих сидели парочки, украдкой сплетая руки и скрывая улыбки. За столами побольше наслаждались счастливые семейства, поглощая огромные порции сладкого финикового пудинга. Дальние столики занимали бизнесмены, которые весьма активно орудовали вилками, поедая соленых и перченых кальмаров, но при этом не забывали обмениваться деловыми бумагами.
Этан любил свой ресторан. Всегда любил. Это был его дом, его дитя.
Так почему же он ощущает пустоту? Должно быть, он зря старался, удача отвернулась от него. Хорошо, что Там обнаружила свои истинные чувства, пока он совсем не увяз.
Хотя что может быть хуже, чем любовь к женщине, которая никогда не будет тебе принадлежать?
Этан тряхнул головой и вошел в ресторан. Его окутали ароматы свежеиспеченного хлеба, говядины, приготовленной по китайскому рецепту, и чеснока.
Он вернулся домой.
— О, босс! Как съездили?
Этан устало улыбнулся бармену Фрицу, из которого фонтаном била энергия:
— Очень был занят.
— Ну, еще бы! Хотите чего-нибудь?
— Двойной эспрессо — то, что надо.
Бармен отдал честь:
— Слушаюсь, босс. — Не успел Этан отвернуться, как Фриц воскликнул: — Чуть не забыл. Скоро появится Тамара. Она уже заходила, спрашивала, когда вы вернетесь.
Сердце Этана взбрыкнуло. Он старательно скрыл волнение и кивнул:
— Спасибо. Я буду наверху. Позвони мне, когда кофе будет готов. И приготовь для нее горячий шоколад.
— Будет сделано, босс.
Этан с трудом поднялся по лестнице в свой офис. У него не осталось сил для противостояния.
Уже ничего не изменишь.
Она до сих пор любит покойного супруга.
А он, Этан, любит ее.
Безнадежное дело. И, черт возьми, не будет он тратить время на размышления о том, что все могло сложиться иначе.
Этан хлопнул дверью, отшвырнул кейс, подошел к столу и опустился в кресло, потирая виски.
В тот день, когда Тамара ушла, они оба сердились. Возможно, от перелета у них в организме сбились биоритмы. Но это все равно не объясняет ее странную реакцию на известие о младенце неверного супруга.
Если только… Этан резко выпрямился.
Что-то не давало ему покоя. Что-то такое она сказала в Индии… Он вспомнил ее фразу по поводу жен, которые ради покоя в доме терпят выходки мужей…
Мучения Этана прервал нерешительный стук в дверь. Он подошел и рывком распахнул ее. И тут же все его беседы с самим собой были забыты. За дверью стояла Тамара, собранная и спокойная, в простом черном платье, и напряженно смотрела на него.
— Мне нужно было тебя увидеть.
С трудом сдерживаясь, чтобы не схватить ее в охапку, он отступил и сквозь стиснутые зубы пригласил:
— Входи.
— Как ты?
Этан указал на заваленный стопками бумаг стол:
— Занят. Как всегда, дела.
Тамара даже не взглянула на стол.
— Да, Фриц сказал мне, что сразу после нашего возвращения ты на несколько дней уехал.
Этан пожал плечами:
— Встречи были давно согласованы.
— Я восхищаюсь тобой, — заявила молодая женщина.
Этан всмотрелся в ее лицо, ожидая обнаружить что-нибудь, кроме искренности, но потерпел неудачу.
— Я восхищаюсь твоей способностью заниматься делами, как будто ничего не случилось, — продолжала она.