- Ну и ты веришь, что такая женщина может до такой степени любить классическую оперу, что будет ходить на спектакли одна? Не смеши меня! Даже моя мама, которая вообще, кроме оперы, никакой музыки не признает и всю жизнь прожила замужем за оперным певцом, не ходит одна на спектакли. Если ей не с кем пойти, она меня выдергивает.
- И что, неужели ходишь? - недоверчиво прищурился Иван.
- Хожу. А почему нет?
- Помереть же можно от скуки. Как ты выдерживаешь?
- Нормально, мне нравится. Я на этой музыке вырос. Надо выяснить, что у Аллы за отношения с оперой, из какой она семьй. Может, из такой же, как моя, или она в юности училась вокалу и собиралась стать серьезной певицей, тогда можно допустить, что она действительно была в театре одна. Если же нет, то я тебе точно говорю: с ней кто-то был, и после убийства он или она скрылись с места происшествия. А может, и не после, а на несколько минут раньше. С ней был кто-то, кто знал о готовящемся убийстве заранее. Или заранее не знал, но, когда оно случилось, понял, кто и почему это сделал, но с милицией поделиться своими знаниями не захотел и быстренько отвалил. В суматохе и панике сделать это было проще простого.
- Хорошая версия, - Иван докурил сигарету и сильным быстрым движением потушил в пепельнице окурок, - спасибо. Я, знаешь ли, не театрал, даже и не припомню, когда в последний раз в театре был. По-моему, нас в девятом классе на «Ревизора» водили. Тоска смертная. О том, что люди в театр редко ходят одни, я как-то не подумал. Ладно, займемся. А ты возьми на себя Павлика.
- До какой степени? - уточнил я.
- До средней. Мы же не знаем точно, он был возле театра или нет. Посмотри, что за парень, чем дышит. Если он и собирался убить Аллу, то реально убивал точно не сам, нанял кого-нибудь, деньги-то есть. Может быть, сделал это в родственном содружестве с матерью, у нее, надо думать, оснований не любить новую жену бывшего мужа тоже выше крыши. В такой ситуации важно не спугнуть, иначе мы и парня не зацепим, и исполнителя упустим.
Мы вместе вышли из околотка, машина Ивана стояла рядом с моей.
- Твоя тачка?
Я молча кивнул. Сейчас опять начнется… Неужели и он станет спрашивать, на какие деньги я ее купил? Если спросит, пошлю сразу, адрес он, надо думать, знает. Но Иван ничего не спросил. Впрочем, он, в отличие от нового начальника, уже знал, кто мой отец, а большего ему знать и не надо.
- Классная, - одобрительно кивнул он. - Хорошо бегает?
- Не жалуюсь.
- Отзвонись, когда что-нибудь выяснишь.
- Обязательно, - пообещал я и поехал к новому дому.
***
Смешно было бы надеяться застать молодого, не обремененного семьей парня дома средь бела дня. Я и не застал. Ну ничего, еще не вечер. Зато добросовестно обошел все квартиры, познакомился с теми, кто оказался дома, проверил чердаки во всех подъездах, подвалы, ремонтирующиеся помещения, посплетничал с рабочими-ремонтниками, с которыми успел познакомиться, когда работы по переделке новых квартир только начинались. В общем, сделал множество полезных дел и отправился обедать. Куда? Сейчас узнаете.
Пока я общался сначала с руководством, потом с Иваном Хвылей, потом занимался поквартирным обходом, мобильник в моем кармане издавал все разнообразие звуков, на которое был способен, оповещая меня о том, что звонит мама, звонят еще какие-то люди и приходят сообщения. Закончив обход нового дома, я просмотрел список тех, у кого во мне возникла надобность. Ничего срочного. А вот и сообщение от Светки Безрядиной. Светка в рабочее время всегда посылает мне эсэмэски, понимает, что разговаривать мне неудобно. В отличие от мамули, которая звонит мне тогда, когда ей хочется, и требует внимания, не считаясь ни с моей службой, ни с тем, что я как-никак холостяк и имею полное конституционное право на активную личную жизнь, в том числе и интимную. Сообщение от Светки гласило:
«Гарик, позвони, когда будет минут 5-7 свободных. Хочу отчитаться о банкете. Целую. А.».
Почему Светлана Аркадьевна Безрядина, в девичестве Кошелева, подписывается инициалом А.? И почему называет меня Гариком? Хороший вопрос. Когда-то, в те давние-давние времена, когда звери еще говорили, а мне было семнадцать лет, Светка как-то раз сидела у меня в гостях, в дверь позвонили, я открыл и увидел молодого человека, который со зверским выражением лица отпихнул меня в сторону и ворвался в квартиру с вопросом:
- Аделана?!
- Какая аделана? - растерялся я.
В прихожую выскочила Светка и потащила гостя на лестницу, приговаривая:
- Да здесь я, здесь, чего ты распсиховался?
Выяснение отношений продлилось недолго, вскоре Светка вернулась.
- Слушай, а что такое аделана? - спросил я.
- Какая аделана? - не поняла она.
- Ну такая. Чего аделана-то?
- Ах это! - расхохоталась Светка. - Это был вопрос: «А где Лана?» Этот кретин меня Ланой называет, представляешь? Пошляк.
- Пошляк, - не мог не согласиться я. - И звуком «г» пренебрегает. Где ты таких находишь? Не русский, что ли?
- Почему? - она пожала плечами. - Вполне русский. Просто дикция не идеальная. Не у всех же папы-вокалисты.
С тех пор я в шутку начал называть ее Аделаной, а Светка в отместку нарекла меня Гариком. Боже мой, такое хорошее имя - Игорь, древнее, почти скандинавского происхождения, а все изощряются кто как может. Мама называет меня Егором, вот и Светка свой вариант придумала. У меня была подружка, которая умудрялась называть меня «Ига». Полный мрак!
Но Светке я, конечно, перезвонил.
- Ты ел? - первым делом спросила она.
- Нет еще, собираюсь.
- А ты далеко?
- На территории.
- Давай я тебя обедом накормлю, - предложила Света. - Заодно и поговорим. Татьяна Васильевна тебя достала?
Татьяна Васильевна - это моя мама. Выходит, я был прав, Светка в курсе матушкиных вчерашних попыток мне дозвониться. Что ж, неудивительно, они обе были на банкете.
- Пыталась. Но я проявил завидную стойкость, - гордо сообщил я. - А что у тебя сегодня на обед?
- Ну ты нахал, Дорошин! - возмутилась она. - Будешь есть, что дадут. У тебя дома наверняка обеда нет, а в форме ты по кабакам не ходишь, сам же говорил.
- Да я и не отказываюсь. Сейчас приеду.
Живем мы со Светкой в одном доме, на Малой Грузинской улице. То есть как были с детства соседями, так и остались. Мои родители съехали на постоянное жительство в загородный дом, Светкины умерли, а мы так и живем с ней бок о бок. Правда, в разных подъездах.
Через двадцать минут я сидел за большим овальным столом, покрытым золотистой непромокаемой скатертью, с несказанным удовольствием уплетал фирменный Светкин суп-харчо и слушал Печальную повесть о неудачном сыне, который не счел нужным поприсутствовать на банкете в честь премьеры. Весь вечер, как выяснилось, моя мама страдала, без конца звонила мне, чтобы выяснить, когда же я наконец приеду, негодовала, сердилась, переживала, пила сердечные капли и изводила Светку и ее мужа Бориса причитаниями по поводу моей идиотской работы, которой я занимаюсь непонятно зачем. Сама работа грязная, неинтересная и непрестижная, платят за нее мало, а ведь мальчик так талантлив, он мог бы заниматься чем-нибудь более близким к музыке, в конце концов, если ему больше нравится современная музыка, пусть уж пишет только ее, но зачем же быть участковым и так далее, короче, электричка идет со всеми остановками.