- Усольцев где? - спросил Андрей, после того как опрокинул в себя содержимое стакана.
- Похоронили, - ответил Лопатин. - И если мы завтра же отсюда не уберемся, нас все равно всех тут похоронят.
- Ну, это мы еще поглядим, - сказал Андрей, хотя мысленно полностью был согласен с братком.
- И глядеть нечего. Наши координаты федералам хорошо известны. Между прочим, ты постаралась! - сверкнул он глазами на Настю. - С группой захвата, думаю, у Москвы должна была поддерживаться постоянная связь. На связь эту они теперь уже не выйдут. Соображайте - их будут искать?
- И соображать нечего, - сказал Таганцев. - С утра они сюда, блин, десантную дивизию высадят и сровняют нас с землей.
- Вот именно.
Настя оставила мужчин и углубилась в изучение документов. Она перелистывала одну стопку за другой, быстро пробегая по строчкам глазами и в то же самое время стараясь не упустить ничего важного. Некоторые страницы она откладывала в сторону, другие бросала.
- Братуха, - вновь заговорил Лопатин. - Вот теперь, думаю, нам не выкрутиться. Мы же тут в общей сложности с десяток спецназовцев угрохали и боевой вертолет. Хана нам. Крышка. Нас бы еще сегодня всех перемочили, если б Женька вертушку не взорвал. Царство ему небесное, хороший пацан был.
- Не дрейфь, браток, - ответил ему Таганцев. - Менты - собаки, Серега. А легавый волка не возьмет. Слышал такое?
- Андрей! - неожиданно громко воскликнула Настя. - Андрей, - повторила уже тихо. - Кажется, мы спасены! - В руках ее были очередные документы, извлеченные из инкассаторских мешков. - За это можно основательно поторговаться. - Она энергично потрясла перед собой бумагами. Но тут же по лицу ее пробежала тень сомнения. Она еще и еще раз стала вчитываться в строки, отпечатанные на пишущей машинке. - Нет, этого все-таки не может быть… Это невозможно… Ужас какой-то… Так не бывает…
Андрею и Лопатину был виден лишь титульный лист, на котором было подчеркнуто: «Комитет Государственной Безопасности СССР. Совершенно секретно».
- Может, ты объяснишь наконец, что это такое? - подал голос Андрей, заинтересовавшись находкой Насти.
- Андрюша, - она подняла на него безумные глаза. - Здесь документы, когда-то проходившие по ведомству моего отца… Моего убитого отца… - Добавила в глубоком раздумье.
- Постой, как - убитого?! - еще более оживился Таганка. - Ты же говорила, что он был очень стар, не в своем уме и умер в психушке!
- Нет, Андрей, - она вновь посмотрела на него, но теперь ее глаза были полны решимости. - Его убили. Из-за этих вот бумаг убили. И теперь я точно знаю, кто это сделал…
- Хорошо, - заговорил Лопатин. - Но как это поможет нам?
- Кое-кто заплатит любую цену, чтобы получить эти документы… - продолжая о чем-то думать, ответила Настя.
- А мы их отдадим? - спросил Лопатин.
- Ты с ума сошел! - воскликнул Таганка и тут же сморщился от боли, пронзившей раненую ногу. - Мы живы, пока эти документы в наших руках!
- Правильно, - поддержала его Настя. - Надо только успеть сообщить заинтересованным лицам, что секретные материалы нами найдены и хранятся в надежном месте. Тогда мы сможем диктовать любые условия.
- А ты не преувеличиваешь? - засомневался Лопатин.
- Тут преувеличить невозможно, - ответила ему Настя. - Мужики, - она какими-то невероятно ожившими глазами посмотрела на обоих. - Запомните сегодняшний день. С этой минуты мы - свободны!
…Казалось, все медные трубы мира оглушающе взывали к небесам ликующим торжественным маршем, когда Настя и Андрей - свободные и счастливые - сходили с трапа самолета в Нью-Йоркском аэропорту и направлялись к зоне прохождения таможенного контроля.
На руках у каждого был «железный» паспорт с указанием канадского гражданства; в одном из здешних банков их ждала куча настоящих американских денег, а безмятежные души переполнялись надеждами на светлое заграничное будущее.
- Миссис Амалия Шторм? - переспросила девушка-таможенник, возвращая Насте документ, вполне удостоверяющий ее канадскую личность.
- Да, это я! - с улыбкой ответила Настя, принимая из ее рук паспорт.
- Мистер Майкл Шторм, прошу вас, - в свою очередь паспорт Андрея вернулся и к нему.
- Поздравляю вас с удачным прибытием в Соединенные Штаты Америки! - дежурно расплылась служащая в жемчужной улыбке. - Надеюсь, в Нью-Йорке вам понравится не меньше, чем в Торонто!
А торжественный марш в исполнении миллионов медных труб звучал все громче и громче…
АМЕРИКАНСКИЙ ПИРОГ
Глава 1
КУДА ВЫ, ВОЛКОДАВЫ?!
Вспотев от беготни и суеты,
Ополоумев, будто бес попутал,
Отважно конвертируют менты
Свои погоны в твердую валюту.
У Ивана Афанасьевича Бармина, известного читателю по предыдущим книжкам о Таганке, случился сердечный приступ. Вот так, неожиданно, средь бела дня, прямо в Доме правительства.
Ничто не предвещало беды. С утра Иван Афанасьевич прибыл на «службу государеву», как всегда, ровно без четверти восемь, минута в минуту. Был по обыкновению бодр, приветлив и весел. Перебросился парой фраз с милиционером-охранником на входе. Поднимаясь на нужный этаж в лифте, «траванул» сотруднику административно-хозяйственного управления анекдотец про то, как народ имеет то правительство, которое его потом имеет. Войдя к себе в приемную, легонько ущипнул за попку секретаршу Ниночку, которая еще месяц назад, не покладая ног, трудилась проституткой в Сандунах, а теперь была безмерно благодарна Бармину за предоставленное ей теплое местечко - гораздо более теплое, чем упомянутые московские бани. Принимая из ее рук папку с текущими документами, бросил на ходу, чтобы Ниночка немедленно приготовила ему крепкий черный кофе без сахара и с лимоном, взбитые сливки - без лимона и с сахаром, а также минет - с удовольствием и без губной помады.
Само собой разумеется, распоряжения шефа были тут же исполнены.
С трудом отдышавшись после крепкого кофе, Иван Афанасьевич застегнул ширинку и распорядился пригласить к нему начальников отделов.
Ниночка привычно и аккуратно вновь накрасила свои миленькие губки и вызвала к Бармину служащих подчиненного управления.
Короткое утреннее совещание прошло в общем-то без эксцессов, как всегда, ровно, по плану. Иван Афанасьевич не чаще обычного произносил слова «мудак», «засранец», «педераст» и любимое мудреное словосочетание «семиногий пятихрен», обращаясь таким образом к присутствующим, из чего можно было смело сделать вывод: жизнь сегодня удалась.
Разогнав всех по своим углам, Бармин собирался было вновь попросить у Ниночки кофе и сливок, но тут на пороге приемной появился генерал из госбезопасности, с которым у Ивана Афанасьевича была давняя и крепкая дружба.