Она вытерла слезы и тяжело вздохнула, прижавшись к нему.
Боже, она была такой горячей, такой восхитительной. От нее так чудесно пахло. Только один поцелуй. Один короткий поцелуй, чтобы подбодрить бедняжку.
— Кэт, — шепотом позвал Джейк. Он поднял ее подбородок, их лица оказались на одном уровне. Ее огромные глаза стали еще темнее, губы раскрылись. — Кэт, — хрипло выдохнул он и поцеловал ее в губы.
Все произошло так, словно он уже тысячи раз целовал ее. Не было сомнений и колебаний.
— Джейк, — прошептала она. — Джейк… — И все, что он себе обещал, мгновенно забылось.
Остался только ее вкус, ее аромат. Джейк провел языком по ее губам, и она ответила легким стоном, обняла его за шею, вцепилась пальцами в волосы и прижала к себе…
Незаметно его рука забралась ей под свитер и… О боже! Она была без лифчика.
Волшебное прикосновение к ее груди, восхитительной груди. Теплой и шелковистой. Ее соски… ее соски просто сами просились в рот.
— Кэт, — заплетающимся языком произнес Джейк, сорвал с нее свитер, нагнул голову и принялся целовать ее кремовую грудь, ласкать языком, губами, нежно покусывать, пока она не закричала в экстазе, повторяя его имя, и не задвигала бедрами, все сильнее прижимаясь к нему.
Его возбуждение было велико и даже болезненно. Тело пульсировало от желания. От страсти к ней, к Катарине.
— Подожди, — попросил Джейк, снял ее с колен и встал, неотрывно глядя ей в лицо. Их разделяла одежда, но это не мешало. Он ощущал, что ее бедра готовы обвить его, видел ее ослепленный страстью взгляд, слышал прерывистое дыхание.
Ничто не имело значения. Только эта женщина. Только эта женщина. Эта, эта, эта…
Джейк застонал и откинулся назад.
— Джейк, — прошептала Катарина.
Он судорожно дернулся, потряс головой и сел на стул. Он был бледен, только на скуле горело красное пятно.
— Завтра же, — задыхаясь, произнес он, — в бразильское посольство. Я позвоню, узнаю фамилии…
— Джейк…
Она глядела на него сверкающими глазами. Ее кожа светилась, напрягшиеся соски проступали под тканью свитера.
— Извини, — выдавил он. — За все.
— Только не за это, — прошептала она. — Пожалуйста, не жалей ни о чем.
Джейк попытался ответить, но не смог подобрать верные слова. Вместо этого он встал и пошел к двери.
— Увидимся утром… — начал он, но Катарина прервала его:
— Джейк!
Он остановился. Вздохнул — медленно и тяжко.
— Да?
У нее молотом ухало сердце, тело налилось тяжестью. Как объяснить ему все остальное, когда тело так ноет? Отчего оно ноет — непонятно.
— Я хотела напомнить о муже… муже, которого ты мне найдешь и который будет согласен на развод.
Джейк обернулся.
— Кэт, мужчина, имеющий много денег, согласится не трогать твой капитал, но какой ему смысл заключать временный брак.
— Я красивая, Джейк?
Он скривил губы.
— Катарина…
— Только скажи мне правду. Я красивая?
— Ты и сама это знаешь.
— И… и я нетронутая. Я — девственница.
Она что — думает, он не знает? Только это и удержало его минуту назад, иначе он взял бы ее.
— И что дальше?
— Ну, — медленно произнесла она, — что мужчина, за которого я выйду, будет моим официальным мужем день, неделю или месяц, я стану его женой. И…
— И что?
— И… — Она забыла, что ее план должен быть хитроумным. Не до хитрости, когда Джейк так глядит на нее. — Я отдам ему единственное, чего нельзя купить, — внезапно пересохшими губами продолжала девушка. — Я подарю ему свою девственность, свою невинность, а ты научишь меня, как это сделать.
Он не знал, что ей на это сказать.
Две недели спустя Джейк все еще мучился в поисках ответа. Он сидел за столом в своем офисе, машинально постукивая карандашом по столу. Он пытался заняться делами, но постоянно возвращался мыслями к тому вечеру и просьбе Кэт.
«Джейк, ты научишь меня сексу? Или это является для тебя проблемой?» — вспоминались ему ее слова.
Проблемой? Кажется, она хотела его унизить.
Услышав эти слова, он велел девушке отправляться в ее комнату. Вспомнив это, Джейк даже застонал.
Он обращался с Катариной как с ребенком, а не со взрослой женщиной. Беда в том, что она — женщина до кончиков ногтей. Джейк гнал от себя мысли о ней, о ее теле…
Он больше никогда не дотронется до нее.
Он и не дотрагивался.
А она больше не заговаривала о своих идиотских планах. Возможно, просто не представилась такая возможность.
Теперь Джейк каждый вечер рано возвращался домой, вежливо здоровался с ней, они вместе ужинали. За столом он просматривал деловые бумаги, а Кэт хранила молчание. И его это очень устраивало.
После ужина он говорил, что будет работать в кабинете.
А на самом деле, уединившись, сидел, мучительно заставляя себя забыть эту женщину, забыть о том, что должен найти ей мужа.
И о том, что она просила его сделать.
Как она посмела предложить ему такое? Он согласился выдать Катарину замуж, но не обучать ее сексу. Хотя сдержаться было нелегко.
Но две недели он все же продержался. Не притронулся к Кэт. И выполнил свое обещание, позвонив знакомому из бразильского посольства. Они встретились с Лукасом, выпили, и Джейк обрисовал ему ситуацию в целом…
Зачем вдаваться в подробности? Объяснил, что опекает богатую бразильскую девушку, которой надо найти мужа. Хорошо бы ввести ее в бразильскую диаспору Нью-Йорка.
— Сколько лет девушке? — поинтересовался Лукас и, узнав, удовлетворенно кивнул. — На следующей неделе в посольстве будет вечер. — (Джейк облегченно вздохнул.) — А она хорошенькая?
Джейк с интересом взглянул на Лукаса. Высокий и темноволосый дипломат был ровесником Джейка и имел репутацию Дон Жуана.
Нужно научить Катарину вести себя. Она — и женщина, и дикая кошка. Матушка Элизабет вряд ли теперь узнала бы ее. Особенно в новой одежде. Эта мысль вызвала у него улыбку.
Несколько дней назад он решил, что настало время превратить Кэт из бедной южноамериканской сиротки в женщину, готовую предстать перед изысканным нью-йоркским обществом.
Белл, его секретарша, удивилась, когда он представил ей Катарину как дочь своих бразильских знакомых и попросил подобрать ей гардероб в самых дорогих магазинах.
Кэт стояла с горящими глазами, но не спорила. Она уже поняла, что ее одежда не подходит для Манхэттена.