Выглянув через небольшое окошко, Таганка увидел, что в их сторону по заросшей почти просеке ползет джип Женьки Усольцева. Рассол эту дорогу знал и, если уж решил наведаться, то наверняка имел какое-то неотложное дело. Какое?
«Дело» вошло в избу само. Это была чернокожая Мэри.
- Машка, твою мать! - воскликнул Таганцев. - Ты с ума сошла?! Чего приперлась?! А ну, давай, проваливай!
- Никуда она не поедет, братуха, - в горницу вошел Кнут. - Замочат ее в городе, не понимаешь, что ли?
- А Рассол?! - взревел Таганцев. - Ему кто разрешил ее сюда тащить?! Иди сюда!!!
- Я здесь, бригадир, - спокойно произнес Женька и следом за Лопатиным вошел в избу. - Извини, но в город нам нельзя. Заныкаться там невозможно.
- Что - менты? - Таганка перестал кричать.
- Хуже, - ответил Усольцев. - Люди Ферганы носами землю роют. Я сначала пытался девчонку спрятать, а потом понял, что мне самому спрятаться негде. Короче, обложили нас по полной программе.
- Ну а тебе-то что грозит? - спросил Таганка. - Ты - ни при чем, на меня работал. Пришел бы к Фергане: так, мол, и так, возьми меня обратно. Фергана взял бы, на улице без куска хлеба не оставил…
- Ты, братуха, базар фильтруй, - сурово посоветовал Кнут. - За крыс нас держишь? Мы с тобой вместе работали. Вместе и отвечать, если надо, будем.
- Мусора в городе изображают облаву, - продолжил говорить Женька Усольцев. - Шмонают, как всегда, все, что ни попадя. Братаны от Ферганы по норам шастают, о тебе выведывают, Кнута вон ищут. Короче, сдается мне, что ждут все - не дождутся, пока ты на измены подсядешь, дурку пороть начнешь, занервничаешь. В результате не на ментов, так на быков Ферганы нарвешься. И те, и другие кончат тебя, без базара. Так что, думай, что делать будешь.
- И думать нечего, - ответил Андрей. - Я знаю, что делать.
Соврал, конечно. Ни черта путного в его голову сейчас не приходило.
- Но - что конкретно? - спросил Лопатин.
Понятное дело, братве хотелось знать, что решил предпринять их предводитель.
- Мне Адмирал много должен, - задумчиво произнес Таганка. - Нужно с него денег получить.
- Ну, это-то - не проблема, - сказал Кнут. - Адмирал - мужик военный. Всегда точным был, как швейцарские часы. Мы же с него и не просили в последнее время, как вся эта заваруха с сибирскими братками началась.
- Да, ты прав, - согласился с ним Таганцев. - С Адмиралом проблем не должно быть. Он никогда не подводил. Знаю я одну хрень за ним, но это - личное - к делу не относится.
- А чего ты про деньги заговорил? - задал вопрос Усольцев. - По-моему, сначала шкуры свои спасать нужно.
- Ты, сынок, не учи отца детей строгать! - прикрикнул на него Таганцев. - Все наши основные деньги - на счетах за бугром. До них еще добраться нужно. А у Адмирала - наличные. И они нам могут очень пригодиться. Как бы не пришлось заграничные паспорта с визами делать. Усек? Так что, пункт первый - Адмирал.
Всеволод Михайлович Харитонов, покинув особняк Ферганы, направился в Питер.
Чингиз по приказу «законника» увязался следом.
Несмотря на достаточно высокие профессиональные навыки, приобретенные за время службы в органах госбезопасности, слежку за собой Харитонову было обнаружить непросто. Вечерело, и из пригородов тянулась длинная вереница автомобилей - дачники возвращались в город. «Пробка» гудела множеством клаксонов и пыхтела выхлопными трубами по всей Дороге жизни вплоть до станции метро «Ладожская». Здесь уже все кое-как разъезжались в разные стороны.
Чингиз же держался на дистанции более пятидесяти метров и знал - никуда от него Харитонов в этой многокилометровой толчее не денется. Сидя за рулем джипа и находясь выше, чем водители обычных легковушек, подручный Ферганы мог постоянно держать автомобиль Харитонова в поле своего зрения.
А тот, выехав в окраинный район Купчино, через улицу Софийскую свернул на Фучика, миновал автомобильный рынок, допоздна кишащий тоскующими и заведомо обманутыми владельцами недоношенных «вазовских» автоуродцев. Их, кстати, понять было можно. И ржавое ведро на четырех колесах починить нужно, и денег в кармане с гулькин хрен. Кстати, где хрен у гульки, кто знает? А купить здесь можно все что угодно. И новенький двигатель для «Жигулей», переделанный из выброшенного кем-то на помойку бабушкиного прогоревшего примуса, и фирменные «зимние» колеса на шипах, изготовленные в ближайшем подвале путем переплавки использованных презервативов с добавлением колючей проволоки. Диски на такие колеса, говорят, изготавливают из бывших в употреблении эмалированных ночных горшков.
Проскочив рынок и свернув вправо, Харитонов проехал под железнодорожным мостом, решил попасть ближе к центру через ремонтируемый Витебский проспект. Каждому питерскому водителю этот маршрут показался бы странным. Сам Витебский был в то время настолько раздолбан, что пересечь его можно было разве что на танке. Любой уважающий себя автоводила предпочел бы объехать это чудо отечественного дорожного строительства. К тому же, недавно здесь начались-таки ремонтные работы. Всюду понаставили ограждений, объездных знаков и тяжелой дорожной техники. Уж наверное, проще было бы обойти злополучное место стороной. Нет, Харитонов решил гробить мягкую подвеску своей иномарки именно по рытвинам и ухабам раздолбанного, как устои нерушимого социализма, Витебского.
- Вот баран! - выругался Чингиз, аккуратно выруливая за Харитоновым. - Совсем город не знает, «чайник»! Ты зачем за руль вообще сел?! На ишаке тебе ездить нужно! - ругался браток так громко и так искренне, как будто разжалованный полковник мог его сейчас слышать и внять его осуждениям. - Сиди дома, сын осла! Мозгов у тебя нет!
Но мозги, само собой, у Харитонова были. И дома сидеть не хотелось. И на Витебский проспект, буквально заваленный асфальтовыми катками, самосвалами и бульдозерами, он выехал не случайно. Это ведь Чингиз так подумал, что Харитонов не заметил его по дороге сюда. А полковник обнаружил за собой хвост еще от самого дома Ферганы!
В очередной раз взглянув в зеркало, Всеволод Михайлович оскалился в довольной и хищной улыбке и, не жалея амортизаторов, надавил на газ, вырвавшись чуть вперед.
Прыгая на рытвинах, не забыл, когда надо было, коротко мигнуть фарами.
Чингизу ничего не оставалось, как поспешить за ним. Уже смеркалось. А в Питере осенью темнеет быстро. К тому же, если Харитонов, чуть оторвавшись, пересечет Витебский проспект и окажется перед параллельными улицами - Рузовской, Можайской, Верейской, Серпуховской, Бронницкой - выходящими к Загородному, то непременно уйдет. На какую из них выскочит преследуемый? Потерять его из виду, значит, не выполнить приказ Ферганы. Вперед. Только вперед. И Чингиз прибавил ходу.
В это время с места тронулся тяжелый бульдозер - как раз в тот момент, когда Чингиз подъезжал к нему.
Вот, что значит с абсолютной точностью просчитать поправку на скорость движения автомобиля, движущегося слева по перпендикулярной прямой! Алгебра с геометрией, мать их! Наверное, механик бульдозера отличником в школе был. Потому что с ювелирной точностью въехал стальным ножом в бочину автомобиля Чингиза. Браток даже ничего сообразить не успел. А бульдозер сдвигал легковушку с проезжей части дороги, как одним пальцем можно сдвинуть со стола пустой спичечный коробок. И двигал его до тех пор, пока не впечатал в глухой железобетонный забор, расплющив о препятствие в лепешку.