– В любом случае – не жди.
– Почему же? У тебя все далеко не так плохо, как кажется. Тебе надо лишь довериться мне, и я выведу тебя из этого пожара, в который ты угодил, так, что даже не обожжешься. Положись на меня, Денис…
– …А заодно дай расписку, что ты готов сотрудничать с Конторой, – продолжил за Арцыбашева я. – Стучать, подставлять, убивать и уж не знаю, что еще делать.
– Насчет сотрудничества ты сказал верно. Насчет Конторы – неверно. Работать на меня и на Контору – две совершенно разные вещи. И в том деле, которое я намерен тебе предложить, интересов Конторы нет никаких. Интерес лишь мой личный, если тебе угодно.
– И что же это за личное дело?
– Погоди. Не торопись, Знахарь. Мы еще не готовы к тому, чтобы перейти к его сути. Ты не готов, – конкретизировал Арцыбашев. – А потому дослушай до конца историю того, что с тобой происходило в последние шесть недель, и о чем ты даже не подозревал. Итак, тебя уже с июля активно разыскивал один высокий московский чиновник. Ради этого он был готов своротить горы, но лишь набил себе шишек. Потому что тогда тебя уже оберегал я. Оберегал для себя, – уточнил Арцыбашев, выставив вверх указательный палец. – И эмвэдэшники так и не смогли выйти на дачу под Вырицей, на которой ты прятался. И тогда, 3-го сентября, для меня как нельзя кстати они начали масштабную операцию, уже официально объявили тебя в розыск и довольно крепко взялись за блатных. В тот же день начал активно действовать и я.
Я перевел взгляд со своего собеседника на примостившуюся на диване Наташу. Она скромненько улыбнулась – сущий ангел, весь такой светленький и неземной.
– Да, Знахарь, – проследив за моим взглядом, сказал Арцыбашев. – Первое, о чем я позаботился, это закрепил тебя за Натальей. Организовал вам знакомство…
– Те белорусы, что ее тогда сбили, были вашими подставными, – невозмутимо хмыкнул я. – Жаль, что я сразу до этого не допер.
– А что тогда? Убил бы? Они бы тебе не дали! Избил бы их посильнее? Что же, они привычные. Это часть их работы – зарабатывать синяки. Слушай дальше, Денис.
Я отметил, что Вадим, повествуя мне о том, как ловко опутывал меня своей паутиной, получает при этом огромное удовольствие. Смакует, наслаждается, любуется собой: какой же я умненький, какой изобретательный, какой… просто супер!
– Эмвэдэшники в это время уже вовсю потрошили в Курорте ваше гадючье гнездо, а я отправил навстречу тебе Светлану. Конфетку, – опять, как бы между прочим, стукнул меня по башке очередным нехилым сюрпризом Вадим. И я впервые за все время нашего разговора не сумел совладать со своими эмоциями:
– Чего?!! – Пораженный, даже приподнялся из кресла, но уже через секунду взял себя в руки, расслабился и, откинувшись на мягкую спинку, разочарованно улыбнулся. Пробормотал: – «И ты, Брут?» – сказал своему приемному сыну Юлий Цезарь, когда увидел его в Римском Сенате среди заговорщиков… И ты, Конфетка?
– Не суди ее строго, Денис. Она не хотела тебя предавать, и мне было очень непросто убедить ее перейти на мою сторону. Лишь когда я сумел доказать, что все, что делаю, тебе лишь во благо, она согласилась. И дальше действовала вслепую, не отдавая себе отчета в том, что происходит. А в тот понедельник, хоть и по моему приказу, Света очень тебе помогла – сумела перехватить тебя по дороге в Курорт, не пустила туда, где ты, и правда, стал бы легкой добычей милицейского СОБРа. То, что тогда она рассказала тебе об аресте авторитетов, о том, что ты объявлен в розыск, о том, что на даче тебя ждет засада, – все, согласись, действительно было так. Кстати, насчет дачи. Я отослал информацию по ней ментам только тогда, когда уже был совершенно уверен, что на ней они тебя не захватят. И когда мне стало известно, что ваше знакомство с Наташей состоялось. Мне надо было загнать тебя в угол, чтобы тебе некуда было больше идти, кроме как к ней.
– Почему же некуда? – развеселился я. – А Конфетка? Она меня приглашала. Она пыталась увезти меня к себе чуть ли не силой.
– Да, я прослушивал записи всех ваших разговоров. И, признаться, на Свету тогда был очень рассержен. Ведь просил ее, даже требовал, чтобы тебе отказала, если ты вдруг заведешь разговор о том, что хочешь укрыться у нее на квартире. У нее даже была надежная легенда, почему помочь тебе в этом не сможет. Но Света привыкла все делать по-своему. Очень своенравная девушка. Управлять ею было очень непросто, а приказывать ей – невозможно. Только просить. И убеждать. Тогда хотя бы можно было надеяться, что она согласится. И то, если захочет. Потом она преподнесла мне еще несколько веселых сюрпризов, – пожаловался Арцыбашев.
А я не удержался, чтобы не спросить:
– Ты не в курсах, где сейчас эта красавица? Признаться, хоть она и иуда, но я за нее беспокоюсь. Вадим, ты должен знать.
Он сделал вид, что меня не расслышал. И продолжал:
– В общем, все сложилось, как я и планировал. Ты отсиживался у Наташи, питерские блатные затаились по норам, менты держали на твоей даче засаду. Ты за ней наблюдал из кустов. А мы в это время, – Арцыбашев самодовольно хихикнул, – вели наблюдение за тобой.
– Не пойму, а чего было тянуть? Почему наш сегодняшний разговор не состоялся уже тогда? К чему было разыгрывать дальнейший спектакль?
– Еще раз повторяю: ты был тогда не готов, и вероятность того, что ты откажешься от моего предложения, была очень велика.
– А сейчас она разве мала? Насколько понимаю, все здесь зависит лишь от меня. А я что-то не заметил, чтобы очень успел измениться за последнее время?
– Зато изменились обстоятельства, Денис. Если тогда ты еще строго придерживался своих воровских понятий и оставался довольно авторитетным вором, то теперь ты никто. И ты теперь вне воровского закона, – торжественно объявил Арцыбашев. – Вот так, бывший Знахарь! Насколько я знаю, сегодня тебя объявили гадом. [21]
– Ни хрена себе! – только и смог пробормотать я. И лишь чуть отдышавшись, сумел высказать удивление: – И за какие такие провинности? Небезгрешен, конечно, но чего бы я ни выкидывал, на такой приговор это никак не тянуло.
– Тянуло, Денис, – победно улыбнулся Арцыбашев. – Еще как тянуло! Ты скрысил общак!
Вернее, только часть общака, но это неважно. Не мне тебе объяснять, что это ваш воровской положняк: объявлять гадом за такое крысятничество.
Моментально в моей голове выстроилась логичная схема, по которой меня подставили, сосватав мне этот проклятый «Северо-Запад». Арцыбашев идеально использовал ситуацию, сложившуюся в городе в последние недели. Из-за мусорского наезда братве пришлось срочно ныкать общак по частям, и одна из этой частей оказалась как раз в хранилище «Северо-Запада». В то же самое время я оказался отрезанным от блатного мира. Опять же в силу сложившейся ситуации все те, на кого я имел выход, срочно сменили номера своих телефонов, и получилось так, что я не мог связаться ни с кем из воровских, а они не могли связаться со мной – моя старая «симка» была заблокирована. А Конфетка, через которую я надеялся восстановить связь с блатными, вовсе и не была заинтересована в том, чтобы я эту связь восстановил. Еще и лечила мне, сука, что братва сейчас от меня отвернулась: мол, считают, что я, хоть и косвенно, но виноват в том, что лягавые учинили в городе хипеж: «Пережди, Знахарь, пока все немного успокоится». Вот ведь мразь! А я идиот! Слепо верил и ждал.