- Вот видишь, я нужен тебе, нужен движению, поэтому, чтобы не рисковать, необходимо срочно сделать пластическую операцию. Тогда у меня руки будут развязаны, и я смогу принести намного больше пользы всем нам!
- Конечно, конечно! - торопливо сказал Черных. - Завтра у тебя будут деньги. Ты где остановился?
- Сейчас я в «Октябрьской» гостинице. Думаю - до утра тут продержусь, в крайнем случае патронами я запасся…
- Ты береги себя, береги, утром у тебя будут деньги, наш человек тебе принесет…
- Все, я не могу больше говорить, кажется, кто-то идет!.. - я повесил трубку и закурил.
«Пистолет действительно не помешает, - подумал я, - и нужно еще встретиться с Годуновым, но сначала - ужин».
Я затушил сигарету и пошел в ресторан - белки, жиры и углеводы облекались там во вполне приемлемую форму.
* * *
После ужина я позвонил Годунову и договорился с ним о «хвосте».
Слово «хвост» в последнее время заняло значительное место в моем повседневном лексиконе. Оно произносилось вслух или мысленно в самых разных грамматических формах: я ушел от «хвоста», бандюки привесили ко мне «хвост», пойманный мной «хвост» во всем признался, и, наконец, мне надо привесить «хвост». Мне, действительно, надо было привесить «хвост» к тому человечку, что завтра принесет деньги от Романова-Черных. То, что он упоминал об организации, да и всякие другие словечки в том же духе, свидетельствовали о том, что у господина Романова здесь есть сообщники, а он, подлая гадина, мне об этом ничего не говорил.
О том, что я очень важен для нашего общего дела, - говорил, о том, что я буду его надежной правой рукой, - говорил, сегодня вот наместником обозвал, а вот о том, что в России есть какие-то люди, которые уже создали какую-то организацию и подчиняются непосредственно ему, об этом сволочь Романов умолчал. Поэтому я это узнаю сам. Я позвонил Годунову и попросил решить проблему с кадрами. «Нужен „хвост“», - коротко сказал я ему. «Будет „хвост“», - коротко ответил он, и с тем мы расстались до утра.
Ночью мне снился Романов-Черных и повторял те же слова, что я уже слышал от него в Германии…
- Гитлер был великим человеком! И не улыбайся, - крикнул мне Черных. - Ты не можешь судить о нем. Ты ничего не знаешь, а главное - не чувствуешь! Я понял, я почувствовал всю мощь его личности, и я перед ним преклоняюсь! Я самым тщательным образом изучил его жизнь, его труды, его поступки в разные периоды жизни. К сожалению, многое уже неприменимо сейчас, другая эпоха, другие люди. Но основное - стратегия, тактика, умение вести политическую борьбу - все это работает и сегодня, и этим я воспользуюсь, когда настанет пора восходить к власти в России. Главная находка Гитлера - создание альтернативного государства, многие этого не знают, почти никто. Люди вообще мало знают о жизни Великого Вождя, но я раскопал факты, сопоставил их и поразился гениальному маневру Фюрера. Ты представляешь, Алексей, задолго до того как партия Гитлера - НСДАП пришла к власти, пришла, напомню, в результате легитимных выборов, Великий Адольф начал создавать государство в государстве! Партия была еще малочисленна, ушла в подполье после неудачного Баварского путча, сам Гитлер был лишен права выступать перед массами, а он строил новое государство! Какая неколебимая вера в себя!
Черных едва не захлебнулся от восторга перед бесноватым фюрером. Замолк, молитвенно сложив руки перед холеным лицом, потом с новой силой продолжил:
- Ты спросишь, что я имею в виду, говоря об альтернативном государстве? Гитлером внутри партии были созданы все основные государственные структуры - полиция, разведка, служба агитации и пропаганды, в конце концов была даже своя армия - СА! Я сейчас занимаюсь тем же самым - строю свое маленькое государство, и когда придет пора встать во главе России, я буду во всеоружии, мои люди сразу займут все ключевые посты. Старая бюрократия будет сметена, на ее место встанет когорта несокрушимых борцов, ведомая властной рукой. То, что сейчас делает Президент - укрепление вертикали власти, административная реформа и прочее, все это мне только на руку! Именно жесткая вертикаль власти, состоящая из стальных закаленных людей, понадобится мне для создания крепкого государства. Не беспокойся, Алексей, ты уже занимаешь достойное место в моей иерархии, а с приходом к власти я смогу предоставить тебе все, что пожелаешь, любой пост, какой ты сочтешь нужным… Будь верен мне, и твоя верность вознаградится сторицей!..
* * *
Последняя фраза гудела у меня в голове все утро, безумно что-то напоминая, и только в ванной, рассматривая в зеркало двухдневную поросль на щеках и подбородке, я вспомнил: - Ну, конечно! Немного терпения, и ваша щетина превратится в золото!
Великий все-таки фильм «Подвиг разведчика»!
Часов в одиннадцать утра, когда я успел уже помыться, побриться и, заказав еду в номер, позавтракать, позвонил человек из гостиничной рецепции и голосом неудовлетворенной женщины сообщил, что в холле меня, господина Совкова, дожидается некий посетитель. По какой причине пришедшего ко мне человека не могут допустить в номер, я спросить не успел - трубку повесили.
О том, что я - господин Совков, я успел уже подзабыть, хотя, получая от Черных новые документы, немало повеселился над своим новым именем. Черных обиделся, сказал, что документы хорошие, чистые, и фамилия - хорошая, а русскому человеку смеяться над русской же фамилией грех. Я извинился перед ним, пообещал смыть этот грех своим потом и кровью и сразу же забыл, что господин Совков - это я.
В гостиничном холле посетителей было совсем немного - двое. Один сидел в дальнем углу, под пальмой, и увлеченно читал газету. Второй беспокойно метался по холлу, поглядывал на часы, задирая обтрепанный рукав старенькой рубашки, и напряженно всматривался в лица людей, выходящих из лифта. Все это я видел, потому что спустился вниз не на лифте, а пешочком, по лестнице, ради утреннего моциона и не только…
Хотелось со стороны взглянуть на местного представителя организации господина Черных. Взглянул и увидел то, что ожидал увидеть. Именно такие люди должны идти за господином престолонаследником. Не нашедшие себя в жизни, они ищут свое «я» в политике, если то, чем занимается господин Черных, можно назвать политикой. Но если дать этому человечку в старом пиджаке с короткими рукавами и стираной-перестираной рубашке тысячу долларов, да к тому же прикупить одежду и обувь, то он напрочь забудет о планах переустройства России, о срочной надобности изгнать иноверцев и инородцев и о воздвижении монаршего престола в царских чертогах Кремля.
Сытый и довольный, он забудет про политику и политиков, и самой ненавистной телевизионной передачей в его доме станет выпуск новостей. Так будет продолжаться до тех пор, пока не кончится подаренная неведомым спонсором тысяча, а потом… Потом он не будет искать способ заработать новую тысячу, он бросится на поиски нового спонсора, и проснутся мысли о растоптанной гордости великороссов и о врагах, которые эту гордость растоптали…