– Понимаю, – ответил Джон и замолчал, прислушиваясь к волшебной музыке зеленовато-голубой воды, тихо катившейся по круглым серым камням. «Вот на что похож цвет ее глаз, – подумал он. – На цвет необычного, текущего на запад ручья».
– Это был мой тайный час, – тихо сказала Кейт.
– Секрет, который был известен только вам, – прошептал Джон.
Она кивнула и улыбнулась.
– Кажется, со мной сейчас тоже происходит нечто подобное, – сказал Джон, заглянув в глубокие глаза Кейт. – Это мой тайный час. Мне давно не было так хорошо и спокойно, как здесь, в эти минуты…
– Мне тоже, – призналась Кейт.
Они могли бы стоять там целую вечность, наслаждаясь внезапно открывшимся им счастьем, но Джон, преодолев очарование, снова взял Кейт за руку, и они пошли дальше. Собаки, перебежав через ручей, бросились за ними. Дом был уже совсем рядом.
Вернувшись из школы, Мэгги торопливо скинула в прихожей пальто и, не снимая шарф, с которым никогда не расставалась, пробежала по коридору и взлетела по лестнице наверх.
– Тедди! – кричала она. – Тедди! Ты дома? – В доме пахло средством для чистки серебра.
Вероятно, дедушка и Мэв взялись чистить серебряную посуду.
Мэгги тоже не терпелось заняться приготовлениями ко Дню благодарения – нарисовать картинки для украшения праздничного стола. Она собиралась взять несколько листов плотной бумаги из кабинета отца и нарисовать на них пилигримов и индейцев, а потом свернуть листочки так, чтобы их можно было поставить на стол. Тедди обещал помочь ей сделать эти картинки. Однако, обежав сейчас весь дом, Мэгги убедилась, что брата нигде не было. Очевидно, он еще не вернулся из школы. Было еще рано, и, скорее всего, он отправился после уроков на тренировку.
Мэгги была разочарована. Ей было скучно одной. И вообще ей хотелось оказаться сейчас в их собственном доме, в своей комнате, где были все ее любимые книги, мягкие игрушки… Если бы она была сейчас дома, она села бы и стала бы начищать к празднику серебряную посуду, подаренную ее родителям на свадьбу. А потом вымыла бы хрустальные бокалы водой с аммиаком и натерла бы их бумагой, чтобы они сверкали по-настоящему празднично.
Мечтая об этом, Мэгги продолжала бесцельно бродить по дому и, снова оказавшись в прихожей, вдруг заметила на столике конверт. На нем, знакомым почерком, было написано ее имя! Мэгги запрыгала от радости и, вскрыв конверт, вытащила из него записку от Кейт:
«Дорогая Мэгги!
Спасибо тебе за письмо. Мне было так приятно его получить, и я рада, что тебе понравился шарф. Совсем скоро День благодарения – один из моих самых любимых праздников. Ты, наверное, тоже его любишь. Когда моя сестра была такая же, как ты сейчас, я всегда говорила ей, что нужно уметь быть благодарным за все хорошее, что нам дано в этой жизни – и не только на День благодарения, а всегда, каждую минуту. Мы с моей сестрой составляли списки того, за что мы благодарны – за небо, за море, за птиц, за книги, за пони, за нашего брата (к сожалению, он не всегда попадал в наш список) и, конечно же, друг за друга. Перед Днем благодарения мы всегда ходили на берег и собирали траву и сухие цветы для украшения стола – это была наша традиция. Ты знаешь, какие красивые бывают цветы в ноябре? Золотые, бурые, серебристые! Вот за что тоже можно быть благодарным…
Передавай привет всей своей семье.
Целую,
Кейт Хэррис».
Мэгги дважды перечитала записку. Ее скуку и грусть как рукой сняло, и, к тому же, у нее появилась идея – отправиться на берег и набрать красивый букет сухих цветов и травы. Он будет потрясающе смотреться на их праздничном столе и напоминать о Кейт.
Мэгги кинула грустный взгляд на конверт и вдруг, к своему удивлению, обнаружила, что на нем не было марки. Неужели Кейт была сейчас в Сильвер Бэй? Мэгги задумалась. Голоса дедушки и Мэв доносились снизу из кладовки, где они, судя по исходившему оттуда запаху, чистили серебряную посуду. «Если пойти и спросить сейчас у дедушки про Кейт, – размышляла Мэгги, – то он, наверняка, посадит меня есть полдник и будет расспрашивать про школу, а потом еще и не отпустит гулять…»
Тедди точно бы не отпустил. Ведь отец посадил ее под домашний арест.
Однако Мэгги считала, что ее ни к чему было держать под домашним арестом. Ведь она всегда была очень осторожна. Она никогда бы не села в машину к незнакомому человеку. Да и вообще… ведь отец запретил ей ездить к их дому, но она и не собиралась ехать к дому, она просто хотела набрать травы и цветов где-нибудь в окрестностях, у маяка. Это не должно было занять много времени. Мэгги решила, что будет крутить педали своего велосипеда изо всех сил и обернется мигом – так, что никто даже и не успеет ее хватиться. Даже Тедди, который мог вернуться с минуты на минуту.
Вспомнив о брате, Мэгги подумала, что в списке того, за что она должна была испытывать благодарность, она непременно поставила бы Тедди на первое место. С тех пор, как умерла мама и отец стал пропадать на работе целыми днями, брат старался заменить ей обоих родителей. Он был такой заботливый, серьезный и сильный, как настоящий взрослый. Возвращаясь из школы, он всегда первым делом шел к сестре в комнату и спрашивал, как у нее дела. Он беспокоился и заботился о ней. Он так ее любил.
Мэгги вздохнула. Знал ли он, как она его любит? Этот букет она хотела собрать, в первую очередь, для него.
Забежав наверх в свою комнату, Мэгги спрятала записку Кейт в ящик для особо ценных вещей и, схватив складной ножик, сунула его в карман. Он мог пригодиться для срезания твердых стеблей. Ну, и вообще… мало ли для чего еще.
На этот раз дом О'Рурков произвел на Кейт такое же впечатление, как и в то утро, когда она впервые сюда приехала: он был аккуратный, приветливый и уютный. Сквозь новое зеркальное стекло в дом проникал мягкий свет осеннего дня.
Когда они вошли в гостиную, взгляд Кейт скользнул по морским пейзажам на стене и семейным фотографиям, расставленным на пианино. На одной из них она узнала улыбающуюся Салли Кэрролл. Рядом с ней стояла красивая изящная женщина с яркими голубыми глазами. Обе они были в белой теннисной форме и держали золотой кубок. Этот спортивный трофей красовался в гостиной на камине, и на нем были выгравированы имена и дата: Тереза О'Рурк и Салли Кэрролл, чемпионы клуба, 15 сентября, 1999.
Кейт кинула взгляд на Джона, но он уже вел собак по лестнице на второй этаж. Она сняла берет и последовала за ним. Смеясь, они наполнили большую ванну водой и закатали рукава. Собаки, почувствовав, что их ожидает, забрались под кровать в комнате Джона.
– Эй, зачем вы туда залезли?
– Они надеются, что мы их там не найдем, – смеясь, ответила Кейт, пытаясь выманить Бонни с другой стороны.
– Уж нашему Брейнеру точно прятаться бесполезно… Выходи, Брейнер, мы тебя видим, – сказал Джон и, заглянув под кровать, встретился глазами с Кейт, выглядывающей с другой стороны.