Вражескому пароходу пора маневрировать. Если они даже до сих пор не заметили дирижабль, торпеду их сонары должны засечь, определив ее местонахождение, скорость и размер. Враг должен уже знать, что торпеда летит в его корму, или, как выразился Иоанн, «прямо в задний проход Сэму Клеменсу».
Лицо Иоанна являло разнообразные оттенки бешенства.
— Зубы Господни, ну как можно промахнуться на таком расстоянии?
— Промах невозможен, — сказал Струбвелл. — Разве что ее заело-заклинило в люльке.
Как бы там ни было, торпеда не сработала. Над пароходом снова возник исчезнувший было полукруг «Азазеля». Пилот с бомбардиром должны уже либо спрыгнуть, либо готовиться к прыжку. Их парашюты, снабженные пневматическим устройством, раскрываются только при полном отделении от гондолы, в случае же помех развернутся только в Реке.
Да, сейчас, по оценке Бартона, летчикам самое время покинуть дирижабль, поставив его на автопилот и включив часовой механизм бомбы. Другой механизм должен постепенно спускать водород, заставляя машину снижаться. Когда бомба упадет, дирижабль, освобожденный от тяжести, поднимется — но невысоко. Если газ в оболочке не вспыхнет от взрыва, еще один механизм взорвет на борту малую бомбу.
Бартон посмотрел в левый иллюминатор. Палубы «Рекса» пылали в дюжине мест. Пожарники в огнеупорных костюмах заливали огонь водой и пеной. Еще две-три минуты, и пожар будет потушен.
— Ха! — сказал капитан.
Бартон оглянулся. Все, кроме рулевого, глядели на колбасу дирижабля, зависшую прямо над «Ненаёмным» — нос «Азазеля» почти касался мостика.
— Невероятно! — сказал Бартон.
— Что? — спросил капитан.
— Да то, что они до сих пор его не заметили.
— Бог на моей стороне. Теперь если они и увидят его — будет поздно. Его нельзя сбить, не подвергая опасности судно.
— Что-то не в порядке с пусковым механизмом торпеды, — сказал Торденскьолд. — Но если бомба отделится, то и торпеда сработает.
— Приготовься развернуть судно, — сказал Иоанн рулевому. — Когда я скажу, правь прямо на врага.
— Оба их катера направляются к нам, сэр, — сообщил оператор радара.
— Уж они-то должны увидеть «Азазель»! Нет, похоже, не видят!
— Может, на «Ненаёмном» и радио отказало, — предположил Бартон.
— Значит, Бог и правда за нас!
Бартон поморщился. Впередсмотрящий доложил:
— Сэр, вражеские катера приближаются с кормы по левому борту.
Радар показывал, что катера находятся в четырехстах ярдах, а дистанция между ними — сто двадцать футов.
— Собираются напасть на нас с правого, борта, когда мы окажемся по ту сторону нашего круга, — сказал Струбвелл. — Полагают, что их корабль в это время откроет по «Рексу» огонь.
— Вижу, — буркнул Иоанн. — Но почему же они не подадут сигнал Клеменсу? Пусть у них радио не работает, но вспышками-то можно просигналить?
— Вот пустили ракету, — сказал Струбвелл, показывая на яркий голубовато-белый огонь в небе.
— Ну, теперь они точно увидят «Азазель»!
Дирижабль висел футах в тридцати над летной палубой врага — так, по крайней мере, казалось; трудно было судить на таком расстоянии.
С мостиком он еще не поравнялся, это ясно — иначе он столкнулся бы с надстройкой.
Какой-то небольшой предмет, темный на ярком небе, отделился от дирижабля и упал на «Ненаёмного».
— Вот она, бомба! — крикнул Иоанн.
Бартону показалось, что бомба упала на корму летной палубы — возможно, на самый край. Бомбардир, наверное, включил автоматический сброс, а потом выпрыгнул вместе с пилотом. Но расчет оказался неверен. Сброс должен был сработать на середине палубы. А еще лучше поближе к мостику.
Грянул взрыв, и на фоне пламени четко обрисовалась рубка с крошечными фигурками внутри.
Дирижабль взмыл кверху килем, покореженным взрывом. Оболочка вспыхнула, превратившись в огненный шар.
— Торпеда! — крикнул Иоанн. — Торпеда! Почему она не отделилась?
Возможно, она и отделилась, но с «Рекса» этого не было видно. Но тогда ей пора уже взорваться.
Пылающий дирижабль уплывал прочь. Его передняя часть упала на корму «Внаем не сдается» и съехала в Реку сквозь дыру, пробитую сорокафунтовой бомбой. «Ненаёмный» продолжал идти вперед, оставив за собой горящую, распластанную на воде оболочку. Корма парохода тоже горела, а деревянная летная палуба занялась вся.
— Чтоб этих двоих на куски разодрали в преисподней! — заорал Иоанн. — Не могли еще пару секунд подождать, трусы!
Бартон считал, что пилот и бомбардир как раз очень смелые люди и что они медлили с прыжком до последней, на их взгляд, секунды. В таких обстоятельствах нельзя их винить, если они чуть-чуть и ошиблись. И не их вина, что торпеда не взорвалась. Они проделали несколько пробных вылетов с манекеном, и пусковой механизм тогда работал нормально. Механизмы часто заедает — и летчикам, а заодно и их товарищам просто не повезло, что его заело именно теперь.
Но торпеда еще может сработать — если только она не упала за корму вместе с обломками.
Иоанн немного воспрянул духом, увидев, что взрывом снесло две нижние палубы мостика — остались только две вертикальные метрические опоры и шахта лифта. Опоры постепенно кренились вперед под тяжестью рубки.
Однако те, кто был в рубке, остались живы. Их силуэты виднелись на фоне пожара, бушующего на летной палубе.
— Ядра Господни! — крикнул Иоанн. — Он пощадил Клеменса, чтобы отдать его мне в руки живым! Теперь они не смогут править, — добавил он. — Попались, голубчики. Подойди к ним с левого борта на расстояние прямой наводки! — велел он рулевому. Рулевой вытаращил на капитана глаза, однако ответил:
— Есть, сэр.
Иоанн отдал приказ Струбвеллу и Торденскьолду приготовиться сначала к бортовому залпу, а затем к абордажу.
Бартон надеялся, что и его назначат в абордажную команду. Его десантники теперь сидели, запертые под ураганной палубой, и ждали своего часа. В течение всего боя они не знали, что происходит наверху — только чувствовали временами, как содрогается корабль, да слышали взрывы. Их, конечно, прошиб пот, нервы их натянуты, и им не терпится принять участие в сражении.
«Рекс», бороздя Реку, шел к разбитому судну, и расстояние быстро сокращалось.
— Батареям Б-2, В-2 и Г-2 взять на прицел верхнюю палубу мостика, — распорядился Иоанн.
Струбвелл передал приказ и доложил:
— Батарея В-2 не отвечает, сэр. Линия либо перерезана, либо вышла из строя.
— Тогда пусть В-3 возьмет на прицел рубку.