Именно этого он и боялся. «Боже милостивый, она думает, что носит моего ребенка!» У него душа в пятки ушла. Пока они направлялись к столу, Джек хотел сказать любимой, что это действительно невозможно. Ангелы не наделены даром сотворения новой жизни. Шайлер не беременна. Она больна. Узы уничтожают ее, пожирают изнутри и снаружи. Рвота, желчь и кровь – признаки Изнурения.
Аллегра впала в кому спустя несколько лет после разрыва уз. Перед этим у нее наблюдались такие же симптомы. Джек видел ее личное дело, читал про болезнь, все соответствовало состоянию Шайлер. Он уверен: узы ослабят и убьют его, но реальность оказалась гораздо хуже. Они уничтожали любимую. Так произошло с Аллегрой. Узы брали свое.
Но Джек молчал. Это только его проблемы, он внес тьму в жизнь Шайлер. Поэтому он должен все уладить. Он взял у нее слишком много, просто попросив о любви.
– Кто-нибудь хочет еще чаю? – спросила Катерина. После того как правда о петрувианцах выплыла наружу, разговор увял, но Хранительницу Врат негативная реакция не волновала. С точки зрения Катерины, она исполняла план Региса, осуществляла приказ архангела и была невиновна. Но Джеку и без Нефилимов забот хватало.
– Чаю? – повторила Катерина.
– Да, – поспешно отозвался Джек.
– Я принесу, – вызвалась Шайлер и отправилась на кухню.
Юноша обрадовался возможности перемолвиться с Катериной наедине. Но Хранительница опередила его:
– Твоя сестра здесь. Я видела, как она спускалась в царство Хельды, – с улыбкой заговорщицы сообщила женщина.
– Когда?
Катерина назвала дату. Примерно тогда же они прибыли в Каир.
– Я хочу поговорить с тобой про Азраил, – сказал он.
Катерина кивнула и бросила многозначительный взгляд на обручальное кольцо Джека. Обычное украшение, сделанное людьми и не предназначенное для Падших.
– Конечно. Ты ищешь способ разорвать узы. Ты хочешь избавить Шайлер от судьбы Габриэллы?
– Да. – Джек выглядел усталым и печальным, но в глазах его вспыхнула надежда. – Ты присутствовала при создании этих уз. Ты знаешь, с чем я столкнулся. Можешь мне помочь? Скажи, есть ли выход?
Катерина вытерла губы салфеткой и промолчала.
Джек усилил нажим:
– Ибо я не хочу убивать сестру. Но иначе ее не остановишь. Суд крови означает, что из нас двоих останется один. Я не способен причинить Мими вред. Я не желаю, чтобы ее смерть была на моей совести. Но она не должна убивать меня или мою жену.
При упоминании о Шайлер Джек просиял.
Женщина вздохнула:
– Единственный способ разорвать узы – послужить тому, кто освятил их. Только он может расторгнуть то, что сочетал. Кто скрепил твою судьбу? – Глядя на встревоженное лицо юноши, Катерина предугадала ответ. – Твой бывший господин. Сейчас ты сам знаешь, что нужно делать. Найди Люцифера и предложи ему свои услуги взамен на расторжение.
– Другого пути нет? Служить Люциферу или убить Азраил?
Катерина кивнула:
– Боюсь, именно так.
– Согласен, – скорбно произнес Джек. Хотя он больше не любил сестру, Азраил являлась частью его самого. Но если нужно уничтожить ее, чтобы Шайлер могла жить, он уже не остановится.
Мими таяла в его объятиях, и Кингсли поцеловал ее первым. Когда их губы встретились, она закрыла глаза. Все чувства обострились до предела, словно она никогда в жизни не целовалась с ним. Губы Кингсли нежно касались ее кожи, а когда Мими приоткрыла свои, влюбленные набросились друг на друга со страстью, затмевающей прежние чувства. Если она когда-то и сомневалась в любви Кингсли, теперь тревога мгновенно рассеялась. Девушка обвила его ногами, а он подхватил ее и внес в комнату, пинком захлопнув дверь.
Он прижал ее к стене и навалился всей тяжестью, едва не раздавив. Она задыхалась от желания, но ведь она – Мими Форс! И когда Кингсли потянулся, желая поцеловать ее в шею, то она схватила его за волосы и дотянулась губами до уха.
– Как-то ты долго! – прорычала девушка.
– Я не хотел…. – Кингсли попытался договорить, но вместо этого резко втянул в себя воздух.
Такой поворот событий Мими вполне устроил. Она притянула Кингсли к себе, нежно поглаживая волосы, ниспадающие на шею. Он настольно испугался, что его бросило в дрожь.
Мими крепко обняла его и принялась утешать:
– Я просто дразнилась!
Кингсли закрыл глаза и прижался к ней лбом:
– Мне даже и не мечталось, что ты придешь за мной. Думал, потерял тебя навечно. Когда я увидел тебя в клубе, то не поверил своим глазам. И до сих пор не могу. – Он скрипнул зубами. – Ты пришла из-за меня… Я считал, тебе кое-что понадобилось в аду. Я не понимал…
Мими чуть не расхохоталась. Они играли в игру, которую сами и придумали. Кингсли был таким же, как она. Он мучился теми же сомнениями и, рассмотрев их отношения, осознал, что они никогда не говорили друг с другом начистоту. Кингсли никогда не произносил подобных слов и не раскрывал истинной природы своих чувств. Мими от него не отставала.
Она взяла его лицо в ладони и заглянула в глаза. Исчез заносчивый сердцеед, лощеный криминальный авторитет, неподвластный времени венатор, бесстрастный герцог ада. Остался просто Кингсли Мартин. Парень, влюбленный в девушку – в Мими.
– Я люблю тебя, – повторял он снова и снова, осыпая поцелуями ее лицо, шею, плечи. – Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя!
Мими повторяла эти слова. Их голоса сливались в унисон: «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя!» – словно наверстывая моменты, которые остались несказанными, когда они таились друг от друга.
Они еще продолжали целоваться, когда его руки скользнули ей под блузку, и Мими улыбнулась. Каким бы Кингсли ни был уязвимым сейчас, он всегда оставался именно Кингсли.
– Может, тебе помочь? – поинтересовалась она. Она позволила Кингсли стащить с себя блузку через голову, и вдруг выяснилось, что она лихорадочно помогала ему раздеться, стаскивая куртку и расстегивая рубашку. Теперь она жаждала ощущать его всей кожей – желала почти до потери самоконтроля. Он нужен ей. Она хотела его. Сейчас и немедленно.
Кингсли отнес Мими на кровать, уложил на покрывало, и они помогли друг другу избавиться от остатков одежды, застенчиво улыбаясь. Потом Кингсли устроился сверху и снова ее поцеловал.
– Ты такая красивая! – произнес он.
– Даже на фоне здешних амазонок и сирен? Только не рассказывай, что ты хранил мне верность! На Кингсли Мартина совсем не похоже! – поддразнивая, заявила она и ущипнула его за шею.
– Это нетрудно. Никто из них не был тобой.
Мими провела рукой по его подтянутому животу, хорошо проработанным мышцам пресса, вздрагивая от шрамов на теле Кингсли. Могло показаться, будто его пытались освежевать. Торс и спину испещряли огромные пятна бугристой, омертвевшей кожи.