Он поделился своими опасениями с начальством, передав отчет через своего шефа. В результате было принято решение каждые несколько недель менять формат, используемый в шифровальных устройствах.
Тингл поинтересовался у Паза, чем объясняется необходимость установить подслушивание правительственных служб, однако тот ограничился заявлением в том роде, что, дескать, знать это ему необязательно. Про себя Тингл решил, что Совет иммеров на всякий случай собирает информацию, которую можно будет в определенных обстоятельствах применить для самозащиты. Вероятно, результаты его работы использовались сразу же для оказания давления на влиятельных лиц в собственных интересах Совета иммеров — непонятных, но несомненно важных.
Копаясь в архивных записях, Тингл отобрал и сохранил некоторые из обнаруженных данных. Если ему придется защищать себя, оружие и у него найдется.
Раздумывая над всем этим, он поразился сделанному наблюдению. Он, Тингл, не преминул бы прибегнуть в случае необходимости к шантажу, тогда как Кэрд, его клиент из Вторника, посчитал бы подобное поведение недостойным.
Всматриваясь в экраны, он вдруг вспомнил о том, что Нокомис ждет от него убедительной информации, необходимой для осуществления ее планов. Сегодня это никак не успеть сделать, а, значит, она будет ужасно сердита на него. Он вздохнул. Приоритет сейчас был за Сник. Если останется время, надо заняться еще и Кастором. «Необходимо как можно скорее перевести Кастора в число временно прекращенных, — пробормотал он. — Тогда удастся справиться с этим кризисом».
Совет иммеров, несомненно, в курсе того, что следует делать. Однако предписанные законом процедуры, которые придется пройти, чтобы поместить Кастора в стоунер как неизлечимого больного, предусматривали его подробнейший допрос. Возможно, он и не станет раскрывать властям факт своей принадлежности к иммерам, особенно, если будет продолжать настаивать на своей божественности. Но Совет не мог пойти на подобный риск. Не оставалось ничего другого как содержать его в больнице в качестве умственно больного пациента, имеющего перспективы на излечение.
Тингл еще раз вздохнул и, тихонько насвистывая мелодию песенки «Криминальное кредо» из оперетты Гильберта [англ. либреттист и поэт (1836–1911)] и Салливана [англ. композитор (1842–1900)] «Микадо», приступил к работе над проектом Сник. Картинка на экране сменилась информацией о кодах, необходимых для доступа в файлы органиков Воскресенья. Ключом, поступившим из банка данных иммеров, пользоваться разрешалось только в исключительных ситуациях.
Сейчас и возникло такое положение. Работать с ними нужно было предельно осторожно, поскольку операторы Воскресного банка данных могли установить защитную систему, с которой он пока еще не был знаком.
Сейчас народ Воскресенья полностью — за исключением, конечно, Сник — находился в своих стоунерах, но, проснувшись в назначенный день, они определят, что кто-то пытался добраться до их информации. Если это произойдет, ему самому придется заметать электронные следы. Не исключено даже, что тогда он вынужден будет уничтожить часть банка иммеров, чтобы не позволить органикам обнаружить виновника их неприятностей.
Не прошло и пятнадцати минут, а Тингл, просмотрев шесть различных источников, собрал всю имеющуюся биографическую информацию о Пантее Пао Сник. Потратив еще два часа на то, чтобы попытаться добыть официальный приказ, переданный ей в связи с ее сегодняшней миссией, он оставил свои попытки — все безопасные пути и схемы поиска были им безуспешно опробованы. Либо эта информация в принципе недоступна, либо приказ она получила в устной форме.
Зато теперь ему стали известны все ее уязвимые места. По крайней мере те, о которых имелось упоминание в банке данных. Тингл по собственному опыту мог судить о том, то некоторые из своих недостатков Сник вполне могла утаить от правительственных психиатров. Боб решил переключиться на Кастора, однако едва он приступил к просмотру информации, появившейся в ответ на первый его запрос, как все экраны, вспыхнув, осветились красным цветом, и данные исчезли. Пораженный, он обратился к тому экрану, что связывал его с дверью. Сердце его отчаянно билось, усугубляя и без того объяснимое отвратительное чувство беспокойства. Видимо, за последнее время он здорово устал и просто отказывался признаваться себе в этом.
— Это я, — прозвучал голос Паза.
Система безопасности была устроена таким образом, чтобы успеть предупредить Тингла и выключить все дисплеи, если кто-нибудь попытается заговорить с ним через экраны или вставит ключ в замочную скважину.
Тингл нажал кнопку, и дверь, распахнулась. Хоть он и не сомневался в том, что, будучи не один. Паз предупредил бы его, он повернулся вместе с креслом, чтобы убедиться в этом. Переваливаясь, вошел Паз. Дверь автоматически затворилась за ним.
Тингл открыл было рот, чтобы сообщить шефу, что поиск информации о Сник не отнял у него так много времени, как он думал вначале. Бледность и угрюмое выражение лица Паза остановили его на полуслове.
— В чем дело? — спросил он.
— Поступили новости по каналу органиков! Кого-то убили в доме рядом с твоим корпусом. Кого именно — я не знаю. И вообще, это, конечно, может быть простым совпадением, но Кастор…
Еще раньше Тингл поднялся навстречу Пазу. Внезапно почувствовав слабость, он опустился в кресло.
— Эй, что с тобой? — забеспокоился Паз.
За эту секунду Тингл стал немножко меньше Тинглом, зато немного больше Кэрдом.
— Кого там убили?
— Да откуда, к черту, я могу знать?! — воскликнул Паз. — Они в тот момент как раз выносили тело. Вот я и подумал, что ты живешь совсем рядом… и Кастор… Может быть, его поймали там и прихлопнули. Или он по ошибке пришил кого-нибудь в доме.
Паз понятия не имел о том, что Кэрд и Тингл были соседями. Иметь эту информацию ему было незачем.
— Я думаю… — проговорил Тингл.
— Да? — Паз выжидающе смотрел на него.
Тингл махнул рукой.
— Да, ничего. Включим этот канал. Подождем и посмотрим. Возможно, к нам это не имеет никакого отношения. Паз несколько раз тяжело вздохнул.
— Да, да, — подтвердил он. — Вероятно, я зря паникую, и это просто совпадение. В любом с случае, если Кастора загнали там в угол и убили, нам только лучше.
На экране облаченные в голубую форму органики, заполнившие тротуар и часть улицы, удерживали толпу любопытных. Три бригады новостей вели репортаж с места события. Неподалеку стояли несколько патрульных машин и скорая помощь, вызванная из следственного управления. Двое мужчин спускали по ступеням тележку, подвижные колеса которой то выдвигались, то вбирались внутрь, двигаясь по ступеням. На тележке, перепоясанный ремнем, лежал большой, словно набитый чем-то, зеленый мешок.
Появилось лицо репортера 87-го канала, Роберта Аманулла. Он сказал:
«Мы только что разговаривали с Махой Адита Ротва по…»