— Я не знал, что ты зашел… так далеко. Возможно…
— Возможно что? — спросил Чарли.
Иммерман вздохнул.
— У час на это совсем немного времени. Почти ничего не осталось. Я не имею возможности лично следить за тем, как ты вживаешься в новый образ. Это будет настоящая, подлинная личность, а не просто роль, согласен?
— Со мной будет все в порядке, — ответил Чарли. — Было действительно такое потрясение. Наверно, слишком сильно я вжился в эти свои роли. Я не останавливаюсь на полпути. Я делаю дело надлежащим образом или не делаю вообще. Я справлюсь. Кроме прочего, я умею хорошо приспосабливаться. Много ли вы знаете людей, способных так быстро и плавно переключаться с одного образа на другой? Многие ли смогли бы так легко справиться сразу с семью ролями? Какие проблемы? Мне и восьмая по плечу. На самом деле я ищу новую легенду. Я устал от этой семерки.
Не зашел ли он слишком далеко, стараясь убедить Иммермана в своей способности справиться с новым заданием?
В голове его как будто звучало несколько голосов одновременно. «Я не хочу умирать!» — в один голос кричали его двойники, да так громко, что Чарли всерьез испугался, не услышит ли их Иммерман. Опасаться, естественно, было нечего, но впечатление у него создалось такое, будто комната буквально звенит от их голосов.
— Ты сейчас вернешься к себе на работу, — сказал Иммерман. — Как я уже говорил, один из наших друзей устроил так, что твое отсутствие будет легко объяснить. Имя этого друга — Аманда Траш. Прошу не забыть. Она сказала там, что ты упал в душе, ушиб спину и немного задержишься. Понял? Прекрасно. Я хочу, чтобы ты познакомился со своей новой личностью и убедился в том, что она действительно хорошо продумана. Ты станешь иммигрантом, мои люди позаботятся о том, чтобы в банке данных все было оформлено как следует. Мадж придет к тебе домой вечером, после работы будь дома. Ты скажешь ему, кем хочешь быть. Затем он примет необходимые меры и оставит сообщение для своего Воскресного коллеги. Этот коллега вступит с тобой в контакт. У тебя будет еще один последний день, который ты проживешь в старой роли, — Воскресенье. Если, конечно, не возникнут обстоятельства, которые этому помешают.
Чарли ожидал, что теперь старик отпустит его, но дед, уставившись в одну точку куда-то за его спиной молчал, покусывая губу. Чарли ждал. Сиамский кот тоже вперился в него, довольно громко мурлыкая — Иммерман левой рукой нежно поглаживал ему спину. «Тоже левша, — подумал Чарли, — наверно, я это от него унаследовал. Сразу с обеих сторон».
Минг, несомненно довольный проявлением хозяйской ласки, тем не менее поднялся и, потянувшись, спрыгнул с колен Иммермана. Затем он медленно вышел из комнаты, явно направляясь пс одному из тех таинственных дел, которыми занимаются коты когда их нет дома. Иммерман с любовью посмотрел на него.
— Коты прямо как люди. Во многих аспектах их поведение вполне предсказуемо, но всякий раз, как только ты начинаешь думать, что постиг все премудрости их характера, они выкидывают нечто такое, что предвидеть было совершенно невозможно. Мне нравится думать, что это проявление свободного духа. Мне кажется, — он взглянул на Чарли, — ты не совсем уразумел, о чем речь, что мы пытаемся сделать. Может быть, когда я все объясню, ты не будешь столь страстно сопротивляться пониманию того, что для достижения наших целей время от времени приходится прибегать к насилию.
Ом напряженно заерзал в кресле.
— Родители мне это совершенно четко объяснили.
— Это было очень давно, — сказал Иммерман. — К тому же твой случай совершенно особенный. Поскольку ты живешь в горизонтальном календаре, переходя изо дня в день и каждый раз становясь совершенно другим, новым человеком, ты постепенно утерял свежесть восприятия необычности того положения, в котором находимся все мы, иммеры. Каждая из тех личностей, роли которых ты сыграл, все они старались как можно сильнее подавить воспоминания и свои связи с другими ролями, с образами других дней. Но это отделение всегда было ограниченным и весьма условным — ведь тебе все время приходилось перевоплощаться из одного образа в другой, заметать следы. К тому же время от времени обстоятельства заставляли тебя ощущать, что ты не один, что ты расслоился и сроднился со всеми семью своими двойниками. Хотя и нечасто, но тебе все же приходилось иногда передавать сообщения из одного дня в другой. В последнее время, однако, тебе часто напоминали о том, что ты больше чем просто один человек. Обстоятельства встряхнули тебя, устроили тебе заваруху. Теперь под угрозой каждый из твоих я, все твои полуобразы сталкиваются друг с другом.
— Это все временно, — вставил Чарли. — Я приведу себя в порядок. Со мной все будет хорошо.
— Ты хотел сказать «_с _н_а_м_и_», не так ли? — слегка улыбаясь заметил Иммерман. Сложив руки на коленях, он подался вперед. Пальцы левой руки скользили взад-вперед по ноге, словно он поглаживал спину невидимого кота. — Понимаешь ли, Джеф, то есть я хотел сказать, Чарли, ты — не единственный дэйбрейкер среди нас в больших городах Западного полушария, есть еще по крайней мере дюжина, да еще несколько в Китае. Но ни один из них не вжился в свои роли так глубоко. Никто не _о_т_о_ж_д_е_с_т_в_л_я_л себя с теми личностями, облик которых принял. Все они — просто хорошие актеры. Ты же в своем роде уникален, что-то вроде супердэйбрейкера.
— Я никогда не верил в полумеры, — сказал Чарли.
Иммерман улыбнулся и сплетя пальцы откинулся назад.
— Очень хорошо. Настоящий Иммерман. Но такой же напор и энтузиазм, какой ты проявляешь в своих образах, необходим и в другой твоей роли.
— Вы о чем? — после долгого молчания спросил Ом.
Иммерман почти вонзился в Ома.
— Быть настоящим иммером!
Голова Ома от неожиданности резко откинулась назад, будто кто-то невидимый попытался ткнуть его пальцем в глаз.
— Но я… им и являюсь! — воскликнул он.
Дедушка снова сложил руки вместе, словно отбивая пальцами левой руки по правой ладони условную мелодию.
— Недостаточно. Ты проявил очевидные колебания в следовании приказам. Ты позволил своим чувствам, присущему тебе неприятию насилия — что в другой ситуации безусловно могло бы вызвать восхищение — помешать выполнению твоих высших обязанностей.
— Мне кажется ясно, о чем идет речь, — сказал Чарли, — и все же я спрошу.
— Тебе было приказано сразу же после допроса Сник отправиться домой. Но несмотря на это, ты остался там, рядом с этим домом. Не сомневаюсь, что тебя занимало только одно — помешать убийству Сник. Тебя совершенно не заботило то, что, останься она в живых, мы все подверглись бы опасности. Кстати, сейчас мне кажется, что в той ситуации ее не стоило убивать. Благодаря твоему вмешательству так оно и обернулось.
— Так ее не убили? — спросил Ом.
— Нет. Она в безопасном месте. Но все еще далеко не кончено. Время от времени приходится делать то, что не вызывает у нас восторга. И мы делаем это, Чарли, делаем ради общего блага.