— Гражданин Джефферсон Сервантес Кэрд, заключенный идентификационный номер ИСБ-НН-9462-Х, есть ли у вас какие-либо жалобы по поводу вашего ареста и содержания в тюрьме?
— Да, — сказал Кэрд. — Не было никакой необходимости проявлять жестокость и оглушать меня протонным лучом.
— В соответствии с правилами ВСИС-6 вас следовало привести в бессознательное состояние, — объяснил генерал. — Вы можете подать ваши жалобы через своего адвоката, и они будут рассмотрены в соответствующем суде в соответствующее время.
Он вышел, все, кроме Бэарса, последовали за ним. Дверь заняла свое место. Адвокат ухватился за свой огромный нос и несколько раз сдавил его ладонью словно совершая с ним рукопожатие. «Вероятно, Бэарс старается выкачать с помощью носа храбрость и уверенность, используя его как соединительный трубопровод к своему мозгу», — подумал Кэрд.
— У нас мало времени, — объявил адвокат. — Суд начнется завтра, обзавтра, в полдень, и может окончиться к пяти часам этого же вечера. Если дело сочтут обычным криминальным случаем. Но в их силах и растянуть процесс на все семь дней или, наоборот, провернуть все в темпе и показать ленты суда по телеканалам всем другим дням. Но я полагаю, эти шишки захотят узнать реакцию общественности до вынесения приговора. Вы посеяли бурю, мой друг. — Он фыркнул. — Не видел ничего подобного в современной истории.
— Вы говорите так, словно вердикт уже отпечатан.
— Не сомневайтесь, вас признают виновным. Я буду бороться против этого как только могу, я это умею, хорошо умею. Но доказательства…
Бэарс насупился, опять потискал нос. Надеялся ли он, что на сей раз нос окажется меньше? Или просто непроизвольно старался сжать его? Или ему нравилось привлекать внимание к своему сокровищу? Гордился ли он носом, подобно Сирано де Бержераку? Бэарс толчками подвигался вперед, держась за стул.
— Прокурор информировала меня о ряде требований, законность которых она должна обосновать. Она утверждает, что правительство твердо определило, что суд не должен превратиться в общественный форум. В любом случае защитники не получат право выступить. Вам не удастся обвинить власти в обмане, коррупции и преступном сговоре против народа. Вам предоставят выбор: признать или отрицать виновность в совершении конкретных преступлений. Вы и ваши коллеги, без сомнения, виновны и будут признаны таковыми. Например, вам и Сник вменят в вину ввод фальсифицированных данных в банк, нарушение системы дня. На вас возложат ответственность за нападения на энергетические центры Лос-Анджелеса и термоионные центры и создание невиданных неудобств и мучений гражданам Лос-Анджелеса и Южной Калифорнии. Суд не станет обсуждать причины, побудившие вас совершить эти преступления.
— Вы никак не можете препятствовать тому, чтобы они не затыкали нам рты? — спросил Кэрд.
— О! Я буду возражать и взывать! Но ничего не добьюсь. Судьи заявят о неуместности обсуждения на подобном процессе мотивов преступлений.
Исследование мотивации — это объект интересов психиатров при лечении в реабилитационных учреждениях.
— Следовательно, приговор предопределен?
— На этом процессе вас не осудят к немедленному окаменению. Дадут ли психиатры положительное или отрицательное заключение о возможности вашего перевоспитания… мне не сообщили. Конечно, теоретически результаты лечения не должны стать известны, пока это лечение не проведено… Вполне допускаю, что правительство не считает необходимым стоунирование и сохранит вас, чтобы в будущем иметь с вами дело… Очевидно при условии, что будут созданы методы лечения которые смогут исцелить вас, и тогда…
— Мне это ясно. А что насчет моих телевизионных посланий, в которых я обвинил правительство в надувательстве народа? Если эту тему не вынесут на обсуждение, общественность вправе задаться вопросом — почему?
Бэарс привычно поработал над своим носом. Адвокат выглядел задумчивым. Наверно, то, что происходило в его голове, тяготило адвоката.
— Ваши послания не попадут в предъявленные обвинения. Но правительство собирается прояснить ситуацию. У вас нет шансов узнать суть объяснения властей, но заявление о намерениях передавалось по каналам новостей. Можете заказать повтор. Правительство утверждает, что оно только что открыло для себя правду о Мировом Советнике Ананде, урожденном Джильберте Чинге Иммермане. Предстала весьма отталкивающая, отвратительная история. Обнаружились также ваши связи и деятельность как члена организации иммеров. Но эти обвинения вам не угрожают. Любые ваши показания, которые могут нанести ущерб правительству, не станут достоянием публики.
— Хватит о плане Симмонса… — сказал Кэрд. — А что по поводу ФЗС? От этой штуки люди ни за что не откажутся.
— Правительство признает, что в этом случае произошла ошибка. ФЗС действительно оказался тем, что вы о нем говорили. Эликсир получит любой желающий. Голову на отсечение — никто не откажется. Масса граждан возмущается, что они не имели ФЗС, когда были молоды, и чихвостят иммеров за то, что те прятали его для себя. Естественно — и прокурор говорила мне об этом, — что вы существенно утеряли популярность среди общественности, поскольку являлись частью сговора избранных с целью не дать ФЗС людям.
— Для этого были веские основания.
— Что ж, попытайтесь втолковать это тем, кто чувствует себя одураченным. И меня можете включить в эту компанию. Продолжительность моей жизни теперь возрастет, но она увеличилась бы намного больше, если бы я имел ФЗС, к примеру, двадцатилетним.
— Может, вам не следовало бы становиться моим адвокатом, чувствуя подобное разочарование?
— Я профессионал, — проговорил Бэарс. — Как бы там ни было, вас не обвинят в сокрытии ФЗС, в утаивании его от широкой общественности. Итак, эти обстоятельства никак не могут сказаться на профессиональном ведении мною вашего дела. Вас осудит публика, но не правительство.
— В таком случае революция теряет свои первопричины?
Бэарс улыбнулся, словно заранее испытал удовольствие от ответа.
— Нет, нет. Вы запустили нечто такое, что в определенных отношениях может утерять инерцию. Но люди все еще поднимаются… Вот и Совет также признает, что население мира действительно, как вы заявляли, составляет лишь два миллиарда человек, а не десять. Руководителю Бюро информации о населении и некоторым его высшим чиновникам предъявлено обвинение в сговоре с целью намеренно ввести в заблуждение правительство и население.
— Скажите на милость! Как быстро все вершится! — вскричал Кэрд.
— Много быстрее, чем привычная неспешность событий, — заметил Бэарс насмешливо улыбаясь. — По всей видимости, это…
— …заговор! — закончил Кэрд.
Похоже, Бэарс был раздражен, что его прерывают по пустякам.
— Что я могу сделать? Стану обвинять правительство — попаду под суд. Я не смогу ничего доказать и окончу карьеру в качестве подлежащего излечению. — Бэарса аж передернуло. — Я циник. Все юристы циники. Однако не толкование законов сделало меня циником. Я таким родился. Только циники идут служить праву.