Она услышала, как он тяжело вздохнул.
– Очевидно, что-то случилось. Не играй со мной в эти игры, Франческа! Мы прошли вместе через многое. Мы можем сказать друг другу правду. Я хочу знать, что случилось, и я хочу знать это сейчас.
Она была достаточно опытной, чтобы знать, что Андре всегда имел в виду то, что говорил. Но она понимала, что будет лучше, если она скажет, что все кончено, когда он не будет вести машину.
– Не могли бы мы по крайней мере притормозить на обочине?
Он посмотрел на нее взглядом, значение которого она не могла понять.
– Другими словами, ты хотела сказать мне что-то, от чего я могу потерять контроль над машиной?
Фрэн в отчаянии потрясла головой.
– Нет, Андре. Я только предпочла бы говорить в квартире.
– Я думал, ты хотела ехать домой.
– Да.
– Твой дом теперь у меня. Я не прошу тебя спать со мной. Только жить вместе под одной крышей, чтобы привыкнуть. Герда с семьей переехала в новый дом. Теперь ничто не мешает нам быть вместе.
Фрэн не могла смотреть на него. В конце концов она собрала все силы и произнесла:
– Андре, я приняла решение не видеть тебя больше.
После этого признания Фрэн замолчала, ожидая его реакции. Однако в салоне наступила мучительная тишина. Андре продолжал вести машину, словно не слышал, что она сказала. Сначала ей показалось, что он отвезет ее в свой дом. Но когда они проехали поворот в сторону его дома, Фрэн поняла, что он везет ее на квартиру, как она просила. Она теребила ремешок сумки.
– Пожалуйста, Андре, скажи что-нибудь.
Машина не снизила скорость. Ничто не изменилось и на его лице – на нем не отражалось ни одной эмоции. Уличные огни освещали только застывшую маску.
– Я думаю, ты уже все сказала.
У нее во рту пересохло, она с трудом могла говорить.
– Наши отношения были ошибкой с самого начала. Мы оба поддались страсти, но такие эмоции не длятся вечно. Будет лучше, если мы сейчас покончим со всем и расстанемся.
Когда он снова ничего не ответил, она начала паниковать:
– Пока я была в Вашингтоне, у меня было время подумать обо всем. Я думала каждую ночь. Ты вел неестественную жизнь в Солт-Лейке. Признайся, Андре. Ты любишь море. Единственная причина, по которой ты приехал сюда, – это твой отец. Теперь он умер, и ничто тебя не держит здесь. Это была только временная передышка, и все.
Теперь, когда начала говорить, она не могла остановиться.
– Это я флиртовала с тобой в первый день знакомства, хотя не должна была делать это. Я провоцировала тебя обратить на меня внимание. Ты так понравился мне. Это моя вина. – Она сделала глубокий вдох. – Я надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить меня за то, что я была такой ужасной, за то, что согласилась выйти за тебя замуж, хотя знала, что этого не должно быть. Ты можешь делать то, что тебе нравится. После твоей жизни на море, полной приключений, ты умрешь от скуки в Солт-Лейке.
По-прежнему он не говорил ничего. Они свернули к ее дому.
– Я знаю, что ты найдешь женщину, которая даст тебе все, что тебе нужно, все, чего ты достоин. Никто не заслуживает лучшей семьи и детей так, как ты. Я хотела бы быть женщиной, которая может дать тебе это, но я не могу. Не могу, – прошептала она, мучительно страдая.
– Я верю тебе, – сказал Андре спокойно. Они остановились перед ее домом. – Я знал людей, похожих на тебя, переживших эмоциональную травму в детстве, не способных жить нормальной жизнью. Слишком сильны были дурные воспоминания о детстве. Некоторые психиатры называют это «эмоциональной закрепощенностью». Никто не может помочь им. Ты, очевидно, принадлежишь к их числу.
Фрэн была шокирована его словами, особенно его холодной научной интерпретацией их ситуации. Он вышел из машины и достал ее чемоданы из багажника. Она знала, что в следующий момент он откроет пассажирскую дверцу и туда ворвется снежный ветер.
Видеть его безупречные манеры, когда Фрэн знала, как он страдает, было выше ее сил.
– Пожалуйста, Андре, я сама могу донести вещи.
– Не сомневаюсь. Женщина, все еще одинокая в двадцать восемь лет, должна уметь справляться со всем самостоятельно. Но поскольку я здесь и готов помочь, почему бы не воспользоваться этим. После того как я уеду, ты можешь наслаждаться своей независимостью сколько хочешь.
Острая боль пронзила сердце Фрэн, она не могла пошевелиться – все ее тело словно парализовал шок от его слов.
Он направился к зданию. У нее не было другого выхода, как последовать за ним через дверь в холл.
– Первым делом я доставлю твою машину завтра утром.
Стараясь удержать слезы, Фрэн рылась в сумке в поисках ключа. Она вставила ключ в замочную скважину. Андре все еще стоял сзади. В ту минуту, когда раздался щелчок замка, Андре распахнул дверь и поставил ее сумки в прихожую.
Прежде чем она смогла сказать что-то, он осмотрел квартиру.
– Кажется, все в порядке, – сказал он, вернувшись в прихожую через минуту.
Она почувствовала его взгляд на своем лице, потом на своем теле, но в его глазах не отразилось ничего.
– Только моряк понимает, что это такое, когда два корабля встречаются и расходятся в ночном море. Когда вокруг шумит темное, бездонное, безжалостное море, они ощущают связь друг с другом, но только на мгновение, ощущают близость другого человека, а потом оба уходят в противоположных направлениях, чтобы никогда больше не встретиться друг с другом. Всего одно прекрасное, солнечное мгновение мы были вместе. Я и ты. Веришь или нет, но я считаю себя одним из самых счастливых людей, потому что я сохраню воспоминание об этом мгновении в своем сердце. Многим другим никогда не суждено пережить подобное. Прощай, Франческа.
Ей пришлось вцепиться в дверь, чтобы не упасть.
Это было не так, как раньше, в те, другие расставания. На этот раз он больше не появится. На этот раз все действительно кончено. Андре Бенет только что ушел из ее жизни. Он больше не причинит тебе боли. Он ушел навсегда.
Ты можешь вернуться к той жизни. которую ты вела до того, как поехала в монастырь и попробовала запретный плод.
– Натали?
– Андре?
– Да, прости за то, что звоню так поздно, но это важно.
– Пожалуйста, не извиняйся. Это моя работа. Ты можешь звонить когда хочешь. Все в порядке у Рихтеров?
– Когда я ушел от них после ужина, они светились от счастья. Мне кажется, они очень довольны своим домом. Но я звоню не поэтому.
– Чем я могу тебе помочь?
– Я уезжаю из Солт-Лейк-Сити сегодня ночью. И я не. вернусь больше.
– Что? – ахнула она. – Но я думала…
– Натали, пожалуйста, дослушай до конца. Я упаковал свои вещи. Все остальное может быть продано вместе с домом. Я оставляю тебе право распоряжаться продажей. Ты уже работала с моим юристом. Свяжись с ним, когда найдешь покупателя. У него есть полномочия представлять меня и распоряжаться деньгами.