– Мисс Мэллори?

Фрэн застыла. Это был его голос.

– Вы боитесь, что я призрак? Уверяю вас, это не так.

Она обернулась, смущенная и не верящая своим ушам.

– Когда я привезла журналы в монастырь, один из монахов сказал мне, что вас там больше нет. Я и понятия не имела, что вы в Лос-Анджелесе.

– Я уехал на следующий день после нашего последнего разговора.

Ее дыхание участилось.

– Не могу сказать, что удивлена. Вы не похожи на монаха.

Его губы сжались.

– Вы правы.

Снова его прямота обезоружила ее.

– Вы сбежали?

Он кивнул, не колеблясь ни мгновение.

– Можно и так сказать.

– Разве монах может сделать это? – спросила она неуверенно. – Я имею в виду все эти формальности, через которые нужно пройти, если вы решили покинуть орден? Бесконечные формальности, включая прошение об исключении из ордена, обращенное к Папе Римскому.

Фрэн видела монахов и монахинь только в кино. Она понятия не имела об их реальной жизни, и сомневалась, что даже Голливуд когда-либо снимал фильм о настоящих чувствах человека, принявшего такое решение. Вряд ли это вообще возможно показать.

– Вас уже исключили из общины?

– Не знаю.

Почти все уже покинули зал и направились к своим машинам. Это было к лучшему. Никто не мог увидеть, как ее шокировали его слова.

– Вы очень переживаете?

Он потряс головой.

– Вас беспокоит моя бессмертная душа?

Она могла выдержать все, только не его поддразнивание.

– Можно и так сказать, – повторила она его реплику. – После того, как вы обошлись со мной во время моего первого визита, я не представляю, как бы вы вообще прижились там.

– Я тронут вашей тревогой за меня.

– Извините, – сказала Фрэн. – Я говорю то, что думаю, это один из самых больших моих недостатков.

– А мне он кажется очень милым.

– У меня нет права говорить вам это. Я ничего не знаю о вас и вашей жизни. Я просто удивилась, встретив вас здесь. Такие совпадения случаются крайне редко.

– Я подумал о том же самом, когда увидел вас, говорящей с Гердой.

Фрэн выдохнула.

– Вы знаете ее?

– Мы знакомы много лет. Когда она узнала, что я в Лос-Анджелесе, она пригласила меня посетить хоровое выступление вместе с ней и ее семьей.

Дрожащие ноги Фрэн почти не держали ее.

– Как получилось, что вы заговорили именно с ней, а не с кем-нибудь другим из аудитории? – спросил он.

– Я здесь на задании. Освещаю гастрольный тур хора по Америке и Австралии. Готовлю статью, делаю фотографии – запечатлеваю эмоции, которые испытывают слушатели. Сегодня вечером меня поразило лицо вашей знакомой. Я сделала снимок. Слава Богу, она дала разрешение на публикацию.

Он, очевидно, размышлял над ее словами. О чем он думает, внимательно разглядывая ее лицо?

– Вам повезло. Она особенный человек.

Фрэн стало интересно, где они познакомились и как. Любопытство по поводу всего, что касалось его жизни, пожирало ее.

– Я тоже так считаю.

– Вы улетаете в Сидней завтра?

– Да. Это будет первая остановка хора в Австралии.

– Вам понравится там.

– Вы там были? – удивилась она.

– Да.

Когда больше нечего было добавить, Фрэн спросила:

– Вы живете в Лос-Анджелесе?

Его взгляд выражал то же, что и короткий ответ.

– Нет.

Ей не следовало спрашивать. Пока он был монахом, он, наверно, привык не обсуждать свою личную жизнь. Его ответ словно лишил ее надежды на следующую встречу, как тогда, в монастыре ответ монаха, занявшего его место за прилавком.

Ощущение утраты возросло и стало еще мучительнее.

– Я надеюсь посетить Брисбейн, – быстро заговорила Фрэн, пытаясь заполнить пустоту. – Я слышала, что там великолепные пляжи.

– Это правда. И не забудьте посетить Большой Барьерный риф. Потрясающая красота!

– Для того, кто жил в монастыре, мир должен быть источником постоянного восхищения.

– О да, это так. И никогда он не восхищал меня так, как сейчас.

С любым другим мужчиной она приняла бы это высказывание на собственный счет. Но этот мужчина был монахом, который бежал от чего-то, с чем он не смог смириться. Неожиданное сочувствие к нему родилось в ней.

– Я буду молиться, чтобы вы в конце концов нашли то, к чему стремитесь.

Его бровь приподнялась.

– Вы будете молиться? Вы верующий человек?

Она глубоко вздохнула.

– Это только такое выражение.

– Так вы не верующий человек?

– Я не говорила этого.

– Тогда что вы хотели сказать?

Она больше не могла выносить эту пытку.

– Мне нужно идти. Автобус ждет. У нас осталось совсем мало времени до отъезда в аэропорт.

– До свидания, – попрощался он. – Хорошей поездки.

Она ответила ему тихим голосом и повернулась, чтобы уйти. Ее убивало то, что он позволял ей уйти, не окликнув ее. У нее было ужасное предчувствие, что они больше никогда не увидятся снова.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Какая приятная встреча!

Это был один из матросов, Джимми Бинг, родом из Лос-Анджелеса. Здесь его дом. На самом деле, дом – это там, где сердце.

У Андре на этот счет было свое мнение. Он побывал во многих портах за свою жизнь. И из всех порт Сан-Педро был, наверно, самым худшим. Может быть, потому, что ранний сентябрьский смог как облаком накрывал Лос-Анджелес и его окрестности.

– Собираешься поехать домой? – поинтересовался Джимми.

«Домой? Где его дом?» Раньше этот вопрос никогда его не волновал.

– Я собираюсь на Аляску.

– Когда отправляется твой корабль?

– Через пару дней.

Джимми закинул на плечо парусиновый рюкзак.

– Зайдешь ко мне в гости?

– Спасибо, не смогу.

– Что ж, пойду. Жена и дети ждут меня. – В его глазах светилось сочувствие к Андре. – Было приятно с тобой работать, Андре.

Андре кивнул.

– Мне тоже, Джимми. Пока и удачи! Пока.

Огромная толпа встречала корабль. Но Андре не терял из виду Джимми, который сбежал по трапу со скоростью света.