— Никаких известий, — сказал Кейси.
— А вы вспомните поговорку. «Нет вестей — уже хорошая новость», — бодро произнесла Андреа.
Мэт посмотрел на нее как на безумную:
— Почему вы так говорите?
— Потому, что про несчастный случай уже было бы известно. Они же говорят про плохую погоду, значит, Лукас где-то сидит и пытается ее переждать. Знаете что? Давайте я запишу этот номер телефона, а потом позвоню — чуть позже. Если я что-нибудь узнаю, тут же обзвоню вас всех. Идет?
Подростки согласно кивнули, а Кейси сказал:
— Взрослые, как правило, отфутболивают ребят. А когда вы скажете, что звонит пастор, с вами поговорят как следует.
— Ты и правда так думаешь?
— Ну-у, да, — сказал он, кисло улыбнувшись.
— И все же, кто хочет пончиков?
Часть ребят сели с ней за стол, остальные предпочли идти ужинать домой. Андреа записала номер телефона и пообещала Кейси, что, если будут какие-то вести, она их передаст всем. Лица у мальчишек были угрюмые: видно, они готовились ждать новостей всю ночь.
Как только дети разошлись, Андреа набрала номер и услышала то же, что говорили Кейси. Но ей сообщили название фирмы, где работает Лукас, — «Авиаперевозки Рейнольдса» — и ее адрес: прямо на территории аэропорта.
Когда Андреа вернулась в церковь, она решила не ездить домой, а направиться в аэропорт и узнать на месте, что же случилось. Одно — делать вид при детях, что все в порядке, и совсем другое — остаться наедине со своими страхами. Ночью температура будет явно ниже нуля, и думать о том, что Лукас застрял где-то, а может быть, и ранен...
Мчась по шоссе, она пыталась успокаивать себя теми же доводами, что приводила подросткам, но это не помогало. Ничто не сможет ее успокоить до тех пор, пока она не увидит Люка живым и здоровым, с улыбочкой, означающей «черт меня не возьмет».
В эти минуты она поняла, что он — самое дорогое, что у нее есть на свете.
Поставив машину на временной стоянке, Андреа бросилась в главное здание аэропорта, где ей пришлось опросить пять-шесть человек, прежде чем она узнала, что контора фирмы по авиаперевозкам расположена совсем в другом здании. Там же сидят летчики, свободные от полетов.
После розысков, занявших минут двадцать, Андреа наконец нашла нужное строение. Летчик лет двадцати с небольшим, с нашивками фирмы «Рейнольдс» на кителе откровенно с восхищением уставился на нее, пока она подбегала к стойке, отделяющей часть комнаты. Из комнаты за стеной слышались чьи-то разговоры и смех.
— Чем могу помочь, мисс?
Эластичная лента, связывающая ее «хвост», развязалась, и темные волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Она заложила за уши мешающие ей пряди и стала объяснять:
— Лукас Гастингс — один из ваших пилотов, я правильно поняла? Я хочу знать, нет ли от него каких-то вестей. Его самолет должен был вернуться несколько часов назад.
Он смотрел на нее, размышляя.
— А вы кто — родственница?
Случилось что-то серьезное, раз он задает такой вопрос. Комната покачнулась у нее перед глазами.
— Не родственница, но я его друг. Пожалуйста, скажите мне, в чем дело, — в ее голосе звучала мольба.
Он теребил мочку уха.
— Как вы сказали — кто вы?
— Меня зовут Андреа Мейерс, я пастор той церкви, где мистер Гастингс работает тренером. Сегодня вечером он не приехал, и мы все очень волнуемся.
— Вы — пастор? — Он явно не верил своим ушам. Глаза его оценивающе заскользили по ее фигуре. Она вспомнила, что на ней теплая куртка и джинсы, а под расстегнутой курткой — только спортивная рубашка.
— Я вас очень прошу, — умоляла она, ей хотелось заплакать и в то же время тряхнуть изо всех сил этого бесчувственного болвана. Теперь ясно было, каким тоном он отвечал, когда звонил Кейси.
Наконец он, видимо, понял ее отчаяние, потому что, бросив: «Минуточку», исчез в комнате за стеной. Через несколько секунд он появился и изрек:
— Я нарушаю правила, но — черт с ними. Пройдите в то помещение, там один парень вам все расскажет.
Объятая страхом, Андреа обогнула стойку и вбежала в заднюю комнату, а ее сердце уже стучало как молот. Трое мужчин в летной форме о чем-то совещались, но, когда она вошла, замолчали. Один обернулся.
— Люк!! — не веря своим глазам, закричала Андреа. Это был возглас облегчения и радости, который она не смогла сдержать. — Ты жив! — Поняв, как она выглядит со стороны, девушка покраснела. — Извините, я не знала, что... — начала она, заикаясь от смущения. Она увидела, что Люк не просто смотрит на нее, а разглядывает ее, пожирает глазами, не думая о том, что они не одни. — Вы не приехали на тренировку, и ребята попросили меня узнать, что случилось, — наконец-то закончила она.
— Я очень рад, что ребята по мне соскучились, — ответил Лукас. И добавил после паузы: — Расти, Сэм, познакомьтесь, это пастор Мейерс.
Они пожали ей руку, а рыжеволосый Расти обошел девушку со всех сторон, разглядывая ее.
— Если бы в нашей церкви был такой пастор, я, пожалуй, начал бы ее посещать, — сказал он.
Андреа засмеялась, несмотря на свое смущение. Она старалась не встречаться глазами с Лукасом, но другие два летчика смотрели на нее и Гастингса с живым интересом, и это смущало ее еще больше. Им что, совсем нечего делать? — думала она.
— Я думаю, было бы неплохо, — сказала Андреа Лукасу, — если бы вы сообщили Кейси, что с вами все в порядке. До того, как вы отсюда уедете. — И добавила: — Он к вам очень привязан.
— Отличный парень, — сказал Лукас, улыбнувшись так, как она любила. — Я ему только что звонил, мы договорились провести завтра утром тренировку вместо сегодняшней. А он сообщит всем остальным.
У девушки вырвался вздох облегчения.
— Слава Богу, они сегодня будут спать спокойно.
— Вот это как раз то, чего мне очень не хватает, — ответил Лукас. Слегка потянувшись, он придвинулся к ней поближе. — А не хочет ли пастор совершить еще один акт милосердия?
Под глазами его появились морщинки, вызвавшие у нее сострадание. Андреа жаждала узнать, что случилось с Лукасом, что его так задержало, но она решила повременить с вопросами.
— Конечно, хочу. Что нужно делать?
— Не могли бы вы забросить меня домой, по дороге к себе? Я собирался попросить одного из этих типов, но они оба будут работать еще пару часов.
Ноги у нее подкосились.
— А что с вашей машиной?
— Ничего, она просто на обслуживании. Я не успел ее взять, а автосервис уже закрыт.
— Я с удовольствием вас отвезу, если вы не возражаете делить переднее сиденье с настольной лампой.
Глаза его заблестели.